Лев Ландау

— Ну, как тебе нравится быть замужней дамой?

При этом он странно улыбался, эта улыбка смутила меня, и я не знала, что ответить.

— Я спрошу иначе. Что тебе больше нравится: твой муж или любимые конфеты «Мишки»?

— «Мишки», — сдуру брякнула я.

Что тут началось! Дау вскочил и, размахивая руками, сказал:

— Какой ужас! За кого я ее выдал замуж! Впрочем, я давно догадался, что красивые мужчины — плохие любовники. Они полагают, что женщина будет удовлетворена, созерцая их красоту.

Кора ехидно заметила, что Дау проявляет слишком большой интерес к семейной жизни племянницы.

— Но меня это волнует, — пояснил Дау.

— Успокойся. Она еще не вошла во вкус.

К сожалению, моя семейная жизнь не заладилась. Вероятно, от того, что мы с Виктором жили в разных городах: я у мамы, он в Алупке, ибо был начальником Крымской экспедиции ФИАНа. Ну, какая же это семья! Для меня главным было мое дитя. Я бросила институт: просто перестала туда ходить, даже отпуск не оформила. В нашей семье ребенок всегда был центром мироздания, какая уж там учеба, иногородний муж, подруги. О муже я и думать забыла.

В трудную минуту я всегда шла к Дау. Во-первых, он слушал, как никто. Во-вторых, я ему верила.

— Я хочу развестись с Виктором, — начала я.

— Почему? В чем причина? — спросил Дау.

— Причина в том, что она дура, — не выдержала Кора. — Умные женщины мужей-профессоров не бросают.

— Коруша, не мешай. Так в чем причина?

— Причины никакой нет. Просто я его разлюбила.

— Ничего себе — нет причины! Да важнее этого ничего не может быть! — возмутился Дау.

— Но мама против. Она говорит, что в тот день, когда я с ним разведусь, она выбросится из окна.

— А ты и поверила! В жизни она этого не сделает. Она же не сумасшедшая. Это педагогика чистейшей воды.

Я шла домой спокойная, счастливая. Я снова поступлю в институт, закончу его. Буду работать, воспитывать дочку. А мама поймет, она такая добрая.

Дау очень ценил, что его жена идеальная хозяйка. Спокойная, уютная обстановка была ему необходима, чтобы расслабиться, отдохнуть. Пожалуй, именно спокойствие он ценил больше всего: когда Кора однажды за столом завела разговор, который был для него крайне неприятен, он встал и ушел без обеда. Она со слезами бросилась за ним. Но иногда он был неумолим. Так случилось и на этот раз.

Его, казалось бы, шутливые разговоры о том, что следовало бы ввести систему штрафов за недовольное выражение лица у одного из супругов, были очень неприятны для Коры.

— Ты понимаешь, кого он имеет в виду? — говорила она сестре. — У него самого никогда не было недовольного выражения лица.

Он был убежден, что с недовольной физиономией могут показаться на людях только хамы, или, как он их называл, хамлеты.

— Вот ты всегда на стороне Дау, — сказала как-то Кора своей старшей сестре. — А он знаешь что придумал? Штраф за недовольное выражение лица!

— Как это?

— А вот так. Если у жены лицо, как у медведя, ее надо штрафовать. На сто рублей. Это, по-твоему, справедливо?

— По крайней мере, не будешь ходить с унылым выражением лица.

— И еще анекдот рассказал. Один спрашивает у приятеля: «Зачем ты научил свою жену играть в карты?» — «А это очень удобно. Вчера я отыграл у нее половину своей зарплаты».

Однажды Кора обратила внимание мужа на весьма деликатную деталь во взаимоотношениях супружеской пары, описанную Мопассаном. Узнав о том, что муж тратит огромные деньги на какую-то куртизанку, жена не стала устраивать сцен ревности, но, когда он воспылал к ней нежностью, сказала, что она, мол, не хуже той женщины, так что пусть раскошеливается. Дау очень удивился:

— Коруша, это несправедливо. Тот француз вряд ли отдавал жене три четверти своих доходов.

Дау интересовали причины семейных неурядиц, вообще все, что способствует или, наоборот, мешает счастью. Узнав от Коры, что у свояченицы большие проблемы с семейной бухгалтерией, Дау, выбрав удобный момент, сказал:

— Верочка, попробуйте другую тактику. Не берите у мужа ничего. А когда он предложит вам эту смехотворную сумму, скажите, что вы достаточно зарабатываете и в состоянии взять его на свое иждивение.

Результат превзошел все ожидания! Все вошло в норму, и навсегда.

Сам Лев Давидович скрупулезно честно отдавал жене три четверти всех своих доходов. Это были внушительные суммы. Но ее, естественно, интересовала та четверть, которую он оставлял себе. Как-то во время обеда, в самом конце трапезы, чтобы, не дай Бог, он не ушел из-за стола не доевши, Кора завела разговор о каких-то предстоящих тратах. Дау просматривал газеты, не особенно вникая в смысл ее слов. Не отрываясь от чтения, он сказал:

— Если в нашей семье есть жид, то это, конечно, ты.

Слава Богу, его жена обладала чувством юмора. Она так и покатилась со смеху.

В нашей семье очень любили Дау. Бабушка часто повторяла:

— Я не знаю человека лучше Дау.

Но когда теща в ненавязчивой форме, полушутя, вздумала ему пожаловаться на Кору, он ответил:

— К сожалению, ничем не могу вам помочь. Ваше воспитание.

Точно так же пресекались всякие попытки неуважительно отзываться о его жене. Он очень серьезно относился к браку и никаких замечаний слушать не желал, считая, что в противном случае «звери-курицы» заклюют.

Вокруг него никогда не было конфликтов, которые иногда отравляют людям жизнь. Поэтому Кора часто повторяла, что Дау — гений.

Как-то Дау сказал:

— «Для художника слабость — по меньшей мере преступление», — говорил Оскар Уайльд. Но это преступление для каждого человека. А людям нравится быть слабыми, плыть по течению. Они не хотят и не умеют решать важнейшие вопросы своей личной жизни. Когда Гарик подрастет, я расскажу ему о наиболее часто встречающихся ошибках.

Я попросила его рассказать, о чем он собирается предупредить сына.

— О том, что нельзя жениться, не проверив своих чувств. Это все равно, что покупать кота в мешке. Очень часто мужчина, влюбившись, не хочет считаться с тем, что женщина к нему равнодушна, и идет на все, лишь бы она принадлежала ему. Результат, как правило, плачевный. Он покупает женщину женитьбой. Внешне все выглядит вполне приемлемо, но счастья такие браки не дают никому. То же самое происходит и в том случае, когда женщина по каким-то, чаще всего меркантильным, соображениям решает во чтобы то ни стало женить на себе мужчину. Остается только удивляться близорукости людей. Вот она вбила себе в голову, что этот человек нужен ей в качестве мужа: хотя он ей не нравится, но у него положение и все такое. Он сомневается, жениться не хочет, а в ход идут все средства. В конце концов она становится его женой. Но без любви какое уж там счастье! Одни страдания.