Лев-попаданец

Враги фашистов они. Так значит… Можно и в утиль! Кто же такие эти гитлеровцы? Да хуже животных! Не помню по книжке… как данный класс оскотинившихся приматов, называют? Интересно, я что, на самом деле попал в преисподнюю?

Галина, уловив испуганный взгляд своего брата, особенно, то, как он прыгал глазами по маскам, действительно отдаленно смахивающим, на средства противохимической защиты поспешила его успокоить:

– Не бойся! Немцы изрядные скоты, но при этом прагматики. Зачем им нас усыплять одним газом, чтобы потом прогнать полсотни верст и тут же прихлопнуть другим?

Олег почесал себе высокий, с густым светлым чубом лобик и рассудительно произнес:

– В этом случае, куда проще, сразу отравить убийственным газом!

Ангелина тоже логично предположила:

– Может это будет просто дезинфекция… Тем более, тут все женщины красивы. Да те, что постарше, так что…

Огнезарная дьяволица не договорила. Олег еще слишком маленький не понял к чему это, а Галина поняла и густо покраснела, поспешив отвернуться. Понятно намек на бордель пугал воспитанную в традициях пуританской, коммунистической морали комсомолку куда сильнее концлагеря или даже расстрела.

Впрочем, пока еще ничего не ясно. Может просто фильтрация идет. Или отправят в трудовой лагерь. Тут же понятно просто перевалочный пункт.

Правнук Ломоносова успокоился, он уже неплохо отдохнул, отоспался, и еще спросонья не слишком мучился от голода. В тепле и на мягкой соломе почти комфортно. Да и все девчонки с их батальона дошли, ни одна не сгинула и это уже отлично!

А ещё к Олегу вернулось его, вполне естественное для вундеркинда вечное любопытство. Плен ведь не так плох - могила похуже будет! Мальчишка огляделся. Надо осмотреть доску, чтобы было видно, как черному королю ставить мат! Тут уже полно эсесовцев, что они тут забыли гиены из Кельна… нет, не только эсесовцев, Олег увидел и врачей - причём из не пленных явно. Более того, с бойцами из “Мертвой головы” они себя вели, как… как американцы с японцами в первую мировую войну, пришло не в меру начитанному вундеркинду-мальчишке на ум диковинное сравнение.

Галина при виде врачей побледнела. Ей вспомнились рассказы, от зверских экспериментах, что производились солдатами, точнее специальным отделами СС.

Даже кто-то пустил слух, что фрицы додумались скрещивать людей и крупных выращенных на радиоактивных изотопах тараканов, для того, чтобы получать особо живучих солдат.

Но, во всяком случае, Галина Ломоносова сильно встревожилась. Женщин как раз собрали, детородного возраста и достаточно крепких. И присутствие

врачей, которые только покрикивали и тыкали в девушек пальцем, на фоне защитных от химии масок не могло не насторожить.

Врачи носили белые халаты, и черные закрывающие половину лица очки. Неприятные рыжие крючконосые мужики, с широкими плечами и злыми ртами.

Такие же злющие как те всадники, виденные мальчишкой во время конвоирования и по горным тропам.

Вопреки всей логике Олегу при виде врачей с повязками из молний, стало полегче - как будто они явились сюда защищать пленников, хотя умом-то мальчик-вундеркинд понимал, что врачи к пленницам могут оказаться ничуть не менее жестоки, чем самые отъявленные нацисты из расстрельных команд.

Ну, что же, во всяком случае, их убивать не будут, а как сбежать он всегда успеет додуматься.

Смерть неприятная вещь, но скорее по процессу, чем по последствиям - пришла Олегу в голову разумная мысль.

Душа ведь наверняка существует. Видим же мы сны, а них летаем! Значит вполне возможно это и есть память об своем существовании до воплощения в несовершенном человеческом теле.

Эсесовцы принялись, покрикивая строить пленниц в колону. Причем, строго по росту. Тут конечно, не всегда можно соблюсти точность. Пацаны впрочем, оказались согнаны отдельно в хвост. Всего шестеро вместе с Олегом мальчишек. Все видимо постарше возрастом, но мельче конституцией, чем несколько изнеженный, но сильного сложения Олег Ломоносов.

Так, что его выперли первым. Хотя один из мальчишек, повыше, но худее. Стриженный наголо, и острыми скулами, пленник пацан настолько худой и затравленный, что кажется, он уже провел в нацистском плену не один месяц. Каждая тонкая косточка видна, так как торс обнажен и весь в побоях.

Одни лишь засаленные, до колена штаны. Олег испугано подумал, неужели в холодрыгу его сверстника вот так и гнали - почти нагишом по снегу? И он это выдержал, даже еще шустро движется, хотя кажется, гремящим костями мальчиком-кощеем.

Вот у входа появились новые доктора или врачи, не дай Бог палачи и отправились к ним.

Две совсем еще молодые девчонки в белых халатах - возраста Галины.

Без очков, улыбаются - одна блондинка, друга светло-рыжая.

Совсем на палачей не похожи. Скорее уж им работать сестрами милосердия да и на подиуме от таких не отказалась. Тонкие, цвета снега халатики, не скрывали великолепных фигурок.

Как вот совсем не к месту смотрелся пузатый и седобородый мужчина, больше похожий на американского плакатного, или скорее карикатурного бизнесмена, чем доктора. Пузатый громила, да пузатый, а ручищи, стиснутые в запястьях тяжёлыми золотыми в крупных рубинах браслетами, оказались на битке в два оборота ноги крепко сложенного для своего возраста, и ширококостного Олега. Причем это явно не дряблый жир висел. Для мира, в котором еще культуризм в диковинку, такая, толще бедра надутая битка, смотрелась жутко.

Говорили все трое на языке, очевидно, другом, не на том немецком, на каком говорили фашисты вокруг. Олегу показалось, что язык этих людей похож на шотландский или английский. Но вот именно похож, а не идентичен. Мальчишка-вундеркинд в совершенстве знал эти языки, но знакомых слов что-то не улавливалось… Почти или вообще не поймешь!

Далее начался банальный осмотр с раздеванием девчат и дальнейшим сковыванием цепью. Смущенные мальчишки краснели и отворачивали глаза, а девушки стыдливо прикрывали интимные места. Осмотр впрочем, нацист с золотыми браслетами и толстой из платины цепью на шее проводил как брезгливо. Его красота женских тел совсем не трогала, словно коров осматривает ветеринар - такой равнодушный взгляд и небрежные прикосновения.

Девушки стыдливо охали, некоторые пробовали отказать от осмотра на глазах дегенеративных горилл из СС. Их били плетками, и грозили прикончить на месте. Все это выглядело так мерзко, слышались стоны страдания.

Звякали цепи, которые без всякой прикидки и грубо вешали на девчат после унизительного осмотра и возращения одежду. Причем на одежду и самом деле, чем-то брызгали и обдували очень противным с запахом серы газом.

От тупой обыденности происходящего и равнодушных взглядов свирепых эсесовцев как-то не по себе! Так отсутствия какой-либо тактичности или уважения к человеческой личности. От этого у Олега перехватило дыхание, спокойствие и какая-никакая храбрость покинули мальчишку. Он сжался в комочек, закрыл глаза, и придавил ладонями уши, стараясь отрешиться от данного действия.

Отношения к людям особенно к женщинам шокирует - словно к скотине или еще похуже.

Кто его знает, может, поэтому его и заметили последним. Остальных уже вытащили к противоположной стене и жесткими ударами заковывали в цепи - такая грубая “восьмёрка” с глухим замком на запястьях, от неё - вереница к соседней, “восьмёрке”; верига оказалась длинной и просто перекидывалась через плечо. Каждой закованной пленнице один из молодых и не слишком противных на вид эсесовцев, орал: русская свинья! Потом совал прямо в зубы железное горлышко большой жестяной фляги, затем в руки кусок в виде квадрата вроде бы хлеба. Только очень плохого качества с примесью опилок, лебеды, отрубей, причем отвратительной выпечки.