Лев Троцкий. Большевик. 1917–1923

Троцкий ответил Луначарскому гневным письмом, означавшим разрыв отношений. «Из Вашего письма, Анатолий Васильевич, я вижу, что Вы не отдаете себе достаточно ясного отчета ни в обстановке, ни, простите, в своих собственных словах» — так начинался этот примечательный документ. Троцкий подчеркивал, что против него начата война «НА ИСТРЕБЛЕНИЕ» (именно так, заглавными буквами, были написаны эти слова). «В этих условиях разговоры насчет бархатной подушки и короны как нельзя лучше сочетались с ядовитой и подлой сплетней о бонапартизме, о военных замыслах и пр.». Троцкий затем последовательно и настойчиво, по пунктам, развенчивал приписываемые ему зловещие антипартийные планы и описывал искажения его позиции в письме Луначарского [425] .

425

ЦДАГОУ. Ф. 1. Оп. 1. Од. зб. 242. Арк. 4–6.

Возможно, именно конфликт с Луначарским заставил Троцкого попытаться сформулировать свое отношение к решениям XIV партсъезда. 27 марта 1926 г. он закончил работу над документом, который назвал резолюция оппозиции по отчету ЦК XIV съезду партии [426] . Это был конспект, который можно было в дальнейшем использовать в качестве резолюции. Выражая формальное согласие с основными решениями съезда, Троцкий подчеркивал, что вопрос сводится к их истолкованию и тому, как эти резолюции будут использоваться на практике. Троцкий явно вынашивал мысль о создании объединенной оппозиции, однако это были пока лишь умозрительные заключения. Развитием документа стало письмо Троцкого Серебрякову от 2 апреля [427] . Оно касалось слухов о том, что Троцкий, Пятаков, Радек и сам Серебряков организовали фракцию, уклоняющуюся от ответа на вопрос о безоговорочном признании решений XIV съезда. На признании группой решений съезда настаивал в личном разговоре с Серебряковым Сталин. Серебряков прямого ответа не дал. Троцкий увидел в происходящем не более как провокацию: «Какое право имеете вы предполагать или подозревать, что я, как член партии или как член ЦК, могу выступать иначе, как с защитой решений XIV съезда?» — писал он Серебрякову.

426

Хогтонская библиотека Гарвардского университета (Бостон). Архив Троцкого. Фонд bMs Russ 13 [далее: Архив Троцкого. Фонд 13]. T-871; Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 1. С. 185–187.

427

Архив Троцкого. Фонд 13. T-873; Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 1. С. 187–188.

Для пленума ЦК 6–9 апреля 1926 г. Троцкий набросал тезисы к выступлению. В основной своей части они были посвящены индустриализации и изменению в этом вопросе позиции Каменева: «Тов. Каменев считает, что поворот на индустриализацию закончен с момента поворота самого тов. Каменева. Я и по отношению к прошлому не вижу полного совпадения этих двух процессов… Тов. Каменев имел в своем распоряжении почти два года для того, чтобы прийти к выводу о необходимости более решительного курса в сторону индустриализации» [428] .

428

Там же. С. 207.

Троцкий внес ряд поправок к проекту резолюции о хозяйственном положении СССР, предложенной председателем Совнаркома Рыковым. Существо поправок состояло в стремлении преодолеть как диспропорцию между промышленностью и сельским хозяйством, так и отставание государственной промышленности от общего народно-хозяйственного развития. В то же время, что было весьма показательно, Троцкий с известными оговорками высказался за поправки, внесенные Каменевым [429] , потенциальным союзником Троцкого. В ответ Сталин предпринял очередную попытку компрометации своих недавних соратников. 12 апреля по телефону было проведено голосование членов Политбюро по поводу «рассылки членам ЦК и ЦКК письма т. Ленина». При этом изначально не было ясно, о каком именно письме шла речь: о документе, описывающем «предательскую» позицию Зиновьева и Каменева в октябре 1917 г. в отношении намеченного Лениным вооруженного восстания, или о «завещании» Ленина. Секретарь Сталина Товстуха, обзванивавший членов Политбюро, объяснил, что речь идет о письме 1917 г.

429

Архив Троцкого. Фонд 13. T-873; Коммунистическая оппозиция в СССР. Т. 1. С. 214–222.

Троцкий по телефону ответил, а на следующий день специальным заявлением в Политбюро еще раз зафиксировал свою позицию, что все письма Ленина, имеющие политический характер, должны быть доведены «по крайней мере» до членов ЦК, если по тем или иным причинам им нельзя дать более широкого распространения. Однако, понимая замысел Сталина, Троцкий «со всей энергией» возражал теперь против ознакомления партактива с одиночным документом: «Было бы совершенно неправильно выделять один документ, умалчивая о других. Такой образ действий с нашей стороны мог бы вызвать подозрение в том, что мы пользуемся произвольно в тот или иной момент теми или другими письмами Владимира Ильича для тех целей, для коих эти письма не предназначались. Хуже того, такой образ действий мог бы возбудить подозрения в сознательной политике «компрометации» и тем самым нанести ущерб авторитету ЦК» [430] .

430

ЦДАГОУ. Ф. 1. Оп. 20. Од. зб. 2651. Арк. 2.

Компрометировать Зиновьева и Каменева, потенциальных союзников Троцкого, не компрометируя одновременно Сталина, Троцкому теперь, разумеется, было невыгодно. Поэтому Троцкий требовал публикации или по крайней мере доведения до ведома ЦК «Письма к съезду» (которое было лишь зачитано по делегациям во время XIII партсъезда). К мнению Троцкого присоединилась Крупская [431] . Неожиданно Сталин оказался в сложном положении. 24 апреля он ответил обширным издевательским и демагогическим посланием, направленным главным образом против Троцкого [432] .

431

Там же. Арк. 2.

432

ЦДАГОУ. Ф. 1. Оп. 20. Од. зб. 2651. Арк. 8 — 10.

Вполне возможно, что выяснение позиций происходило бы в течение сравнительно длительного времени, но международные события резко ускорили этот процесс. Основным предметом разногласий стали сначала события в Великобритании, а затем — разразившаяся китайская революция. Только после этого расхождения оппозиции со сталинским большинством распространились на внутрипартийные, хозяйственные и другие аспекты советской политики, постепенно приобретя форму открытой, почти непримиримой борьбы.

На начальном этапе к оппозиции примкнула существовавшая в 1919–1921 гг. и длительное время не дававшая о себе знать группа демократического централизма. Теперь ее возглавляли Сапронов и В. М. Смирнов. Децисты выступали против бюрократических методов управления партией, государством и экономикой, по-прежнему требовали децентрализации управления промышленностью, ослабления режима коммунистической диктатуры. По двум последним вопросам децисты существенно расходились с линией Троцкого, почему их участие в объединенной оппозиции оказалось непрочным. Уже в октябре 1926 г. В. М. Смирнов заявил о прекращении связей с оппозицией, так как она не разделяет его мнения о необходимости создания в СССР второй партии. Летом 1927 г. группа «децистов» выступила с «платформой тринадцати», критиковавшей «примиренческие» установки Троцкого, в результате чего произошел окончательный разрыв. Децисты продолжали теперь самостоятельную критику политики партийного руководства; заявляли об окончательном мелкобуржуазном перерождении ВКП(б) и необходимости создания новой пролетарской партии, то есть существенно расходились с Троцким.

Удивительно, что и в это время Сталин рассматривался большинством наблюдателей как «голос партии» [433] , как руководитель, партию объединяющий и уж ни в коем случае не угрожающий ее единству, тогда как Троцкий, по мнению партактива, явно представлял такую угрозу. Как писала одна из американских левых журналисток, «десятки тысяч людей раньше отдали бы свои жизни за Троцкого, даже за его ошибки. Таковых немало и теперь, но меньше, чем раньше. Никто не отдал бы свою жизнь за Сталина. Но все растущие сотни тысяч отдали бы свое здоровье и жизнь, хотя и без энтузиазма, но как часть повседневной работы, за организацию, в которой он служит в качестве секретаря и общепринятого глашатая». Троцкий, несколькими годами ранее — в революцию, — выдвинувшийся на передний план, в связи с переходом к мирной жизни, демилитаризацией и экономической либерализацией, был отодвинут в сторону. А на первый план выдвинулся малоприметный грузин, плохо владевший русским, неспособный выступать на многолюдных митингах, но прекрасно разбиравшийся в аппаратных связях высшего и среднего уровня.

433

Strong A. L. Stalin «The Voice of the Party» Breaks Trotsky // Gateaway, 1925, December. P. 18–24.

3. Первые совместные выступления объединенной оппозиции

Важным толчком к формированию объединенной оппозиции стала массовая забастовка в Великобритании, начавшаяся 4 мая 1926 г. В то время принято было называть эту забастовку, явившуюся актом солидарности с бастовавшими углекопами, всеобщей, но на самом деле она до всеобщего уровня не поднялась, хотя по своим масштабам была для этой страны действительно невиданной. Как только правительство признало стачку незаконной, законопослушные британские тред-юнионы объявили стачку прекращенной. Горняки продолжали бастовать, но выступление их без всеобщей поддержки было обречено на провал. В СССР каждая из сторон вновь назревавшего внутрипартийного конфликта в ВКП(б) (партия была переименована из Российской во Всесоюзную на XIV съезде) пыталась использовать итоги английской стачки в своих интересах. Но оппозиционеры получили здесь явное преимущество, так как могли критиковать тезисы сталинского большинства о «стабилизации капитализма» и «правые ошибки» ЦК [434] .

434

Еще 5 марта 1926 г. Троцкий обратился в Политбюро с письмом по вопросу о стачке английских горняков (Коминтерн и идея мировой революции. С. 589–592). Он писал, что накануне на заседании Политбюро вопрос рассматривался в конце заседания, когда все устали и вряд ли понимали друг друга. Поэтому он решил, что необходимо формулировать свое видение проблемы. Он считал, что в Англии сознание рабочих масс особенно отставало от объективной экономической обстановки. Полагая, что страна входит в полосу величайших потрясений, он считал необходимой «перестройку» рабочего класса, ориентацию компартии Великобритании на организацию действий, на целую серию битв и потрясений. Нельзя прозевать революционную ситуацию, как это произошло в Германии в 1923 г., уверял Троцкий членов большевистского ареопага.

Главным объектом критики и противостояния стал так называемый Англо-русский профсоюзный комитет (АРК). Этот комитет существовал в 1925–1927 гг. Он был образован ВЦСПС и Британским конгрессом тред-юнионов на англо-советской профсоюзной конференции в Лондоне в апреле 1925 г. с целью, как указывалось в соответствующем соглашении, координации поддержки профсоюзного движения, сотрудничества профсоюзов обеих стран и развития мирных отношений между ними. Согласие советских властей на его создание было связано с проведением политики НЭПа, курсом на единый рабочий фронт, проводимым Коминтерном, отказом от развязывания немедленной мировой революции и являлось следствием сосредоточения внимания правительства на «построении социализма в одной стране». Комитет был распущен в сентябре 1927 г. из-за разрыва дипломатических отношений между СССР и Великобританией после публикации сенсационного «письма Зиновьева» английским коммунистам с требованием об организации восстания. (Письмо, как впоследствии выяснилось, оказалось фальшивкой.)

Пока же существование АРК было фактом, вызвавшим самые ожесточенные споры. В течение предшествующего года и Троцкий, и Зиновьев с Каменевым относились к этому органу весьма сдержанно и подозрительно. С одной стороны, они рассматривали сотрудничество с Британским конгрессом тред-юнионов в качестве непростительной уступки реформизму, уступки, на которую партийное руководство пошло под влиянием «правых», в частности председателя ВЦСПС Томского и вопреки позиции Зиновьева, являвшегося председателем Исполкома Коминтерна. С другой стороны, Троцкий вообще рассматривал АРК как мертворожденный орган, особенно в свете «перманентной революции», которая, как он полагал, должна была продолжиться, скорее всего, именно в Великобритании, о чем он говорил и писал многократно, хотя и весьма противоречиво. Прекращение массовой забастовки в Великобритании как раз и стало сигналом для объединения усилий обеих групп, недовольных сталинско-бухаринским «правым курсом», практически проводимым Томским, представлявшим советские профсоюзы в АРК.