Лев Троцкий. Враг №1. 1929-1940
Шрифт:
Были и другие варианты. Сталин мог заявить, что объявление Францией и Англией войны Германии меняет международную ситуацию, при которой подписывался пакт о ненападении между Германией и Советским Союзом, и советское правительство аннулирует это соглашение вместе с его секретным протоколом. Разумеется, этот шаг Гитлер обязан был рассматривать как враждебный в отношении Германии со всеми последствиями. Такое заявление означало бы, что Советский Союз уже в 1939 г. вступает в мировую войну на стороне Польши, Англии и Франции. Но это же заявление могло заставить Гитлера отказаться от планов оккупации всей или Западной Польши и искать возможности для скорейшего урегулирования через посредничество, например, Италии начавшегося конфликта. Иными словами, Сталин мог предотвратить Вторую мировую войну даже после 3 сентября 1939 г.
Но Сталин не планировал останавливать германское вторжение в Польшу и начавшийся пожар Второй мировой войны. 5 сентября 1939 г., в ответ на запрос Риббентропа, Сталин подтвердил, что оставляет за собой права на Восточную Польшу, но пока что нападать не будет, даже если немцам и придется в ходе военной кампании и в связи с военной необходимостью то тут, то там вторгнуться в советскую зону влияния. Почему Сталин принял именно такое решение? Во-первых, потому, что в
Сталин планировал начать выдвижение в Восточную Польшу только после того, как немецкие войска захватят Варшаву. Тогда советское правительство заявит, что Польша — это «уродливое детище Версальского договора» — как назовет Польшу в своей речи Молотов — распалась и Красная армия вступает в Польшу для защиты живущих там украинцев и белорусов. 14 сентября Молотов потребовал захвата немцами Варшавы как предварительного условия для начала военных действий Красной армии против Польши. Но был один деликатный момент — угроза того, что Германия, захватив Варшаву и Западную Польшу, заключит с польским правительством соглашение о перемирии. И тогда перед Сталиным снова возникнет старая угроза — угроза того, что Вторая мировая война затухнет, не разгоревшись. Поэтому 10 сентября советское правительство сообщило в Берлин, что начнет военные действия против Польши, если немцы, со своей стороны, пообещают не заключать с поляками перемирия. 13 сентября Риббентроп заверил Сталина, что «вопрос о необходимости заключения перемирия с Польшей» германским правительством «не ставится».
Разумеется, ни о чем этом Троцкий не знал. Он читал лишь открытую прессу. В статье «Сталин после финляндского опыта» (о советско-финской «зимней» войне 1939–1940 гг.) и в ответах на вопросы американского журналиста Ю. Клеймана [881] бывший вождь революции и бывший член Политбюро ЦК ВКП(б) указывал, что никакие возможные военно-тактические выгоды, полученные Советским Союзом в результате расширения своей территории в западном направлении, не компенсировали морально-политического ущерба, понесенного СССР из-за союза Сталина с Гитлером. Автор напоминал слова Робеспьера, что народы не любят миссионеров со штыками: «Вторжение Красной армии воспринимается народными массами не как акт освобождения, а как акт насилия и тем облегчает империалистическим правительствам мобилизацию мирового общественного мнения против СССР. Вот почему оно в конечном счете принесет защите СССР больше вреда, чем пользы», тем более что, как полагал Троцкий, эти вторжения, как и нападение на Финляндию, встретили молчаливое осуждение со стороны народов СССР. (И этот вывод говорил о полном отрыве Троцкого от советской действительности 1939–1940 гг.) Гитлер же, по мнению Троцкого, при помощи советско-финской войны скомпрометировал Сталина и еще теснее привязал его к своей колеснице, спровоцировав исключение СССР из Лиги Наций, как агрессора. При этом Троцкий делал вывод, который зачеркивал все написанные им с осуждением Сталина и советской внешней политики тексты: Троцкий объявлял, что присоединение к СССР новых стран и земель носит позитивный характер, так как предполагает проведение на присоединенных к Советскому Союзу территориях социалистических преобразований.
881
Архив Троцкого. Фонд 13.1. Т-4833, Т-4824; St.-Louis Post-Dispatch. 1940. March 10, 17, 24; Бюллетень оппозиции (большевиков-ленинцев). 1940. № 82–83. С. 1–3, 4-12.
Своеобразным аналитическим и эмоциональным итогом в оценке личности Сталина явилась статья «Сверх-Борджиа в Кремле», заказанная американским журналом «Лайф» после того, как в этом журнале был опубликован автобиографический набросок Троцкого. Статья была подписана к печати 13 октября 1939 г. В сопроводительном письме в редакцию Троцкий отрицал элемент личной ненависти в оценке кремлевского владыки, причем делал это в весьма своеобразной манере: «Ненависть есть все же форма личной связи. Между тем нас со Сталиным разъединили такие огненные события, которые успели выжечь и испепелить без остатка все личное. В ненависти есть элемент зависти. Между тем беспримерное возвышение Сталина я рассматриваю и ощущаю как самое глубокое падение. Сталин мне враг. Но и Гитлер мне враг, и Муссолини, и многие другие. По отношению к Сталину у меня сейчас так же мало «ненависти», как и по отношению к Гитлеру, Франко или микадо. Я стараюсь прежде всего понять их, чтобы тем лучше бороться против них» [882] .
882
Троцкий Л. Портреты революционеров / Сост. Ю. Фельштинский. М.: Московский рабочий, 1991. С. 65.
Это, однако, были лишь словесные ухищрения. Глубочайшая ненависть к Сталину во многом предопределила содержание этой статьи, в которой, в частности, Троцким впервые развернуто описывалась история борьбы Ленина со Сталиным в последние месяцы жизни председателя Совнаркома и высказывалось предположение, что Сталин отравил Ленина.
«Лайф» оказался в сложной ситуации. Выступать с такими обвинениями против руководителя другого государства было рискованно и непривычно. Возникла не очень приятная, хотя и весьма вежливая переписка между редакцией и Троцким. От Троцкого требовали «менее гипотетических и более очевидных фактов», которые он, разумеется, представить был не в состоянии. Статья об отравлении Ленина Сталиным была не более как гипотезой, основанной на личном опыте автора и видения им Сталина. В конце концов редактор журнала Ноэл Буш отказался от публикации заказанной
у Троцкого статьи, написав ему, что материал «может быть опубликован когда-то в будущем». Обещанный гонорар за отклоненный материал при этом был выплачен как автору, так и переводчику Маламуту [883] .883
Архив Троцкого. Фонд 13.1. Т-2793, Т-2799.
Буш, однако, в то же время заверял Троцкого, что никакого давления со стороны «сталинистской машины» оказано на него не было и если бы подобное давление было, то оно стало бы причиной решения редакции не публиковать материал Троцкого [884] . Такой ответ, разумеется, Троцкого не удовлетворил, он попрекал редакцию, угрожал судом, и американскому адвокату Троцкого Гольдману с трудом удалось объяснить вождю 4-го Интернационала, что тяжба по этому вопросу — дело бесперспективное, что в американском суде такое дело выиграть нельзя [885] . Еще несколько месяцев рукопись от отравлении Ленина кочевала из одного журнала в другой, пока, наконец, не была опубликована в сокращенном виде американским либеральным изданием «Либерти». Это случилось 10 августа 1940 г. А еще через 10 дней Троцкий был убит.
884
Там же. Т-2800.
885
Там же. Т-8318, Т-8918, Т-8919, Т-8922, Т-8923, Т-8924, Т-8978.
Осенью 1939 г. Троцкий позволил вовлечь себя в сомнительное (с точки зрения многих его сторонников) предприятие: в октябре в ответ на телефонный звонок и телеграмму «главного следователя» Меттьюза с приглашением выступить с «полным обзором истории сталинизма» он согласился дать свидетельские показания перед комиссией, возглавляемой конгрессменом США Мартином Дайесом и носившей официальное наименование Комиссии палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности. Разумеется, комиссия не пользовалась популярностью в радикальных и либеральных кругах, где ее рассматривали как инструмент преследования левых групп, хотя создана она была прежде всего для того, чтобы поставить вне закона нацистских агентов влияния и германских агентов в США. «Комиссия Дайеса желает иметь полный материал по истории сталинизма и приглашает Вас ответить на вопросы, которые могут быть Вам предоставлены заранее, если Вы этого пожелаете», — написал Меттьюз Троцкому в приглашении. Троцкий ответил: «Я принимаю Ваше предложение как политическую обязанность.
Я приму необходимые меры для преодоления практических трудностей. Прошу обеспечить те же условия для выезда моей жене. Она мне совершенно необходима для разыскивания соответствующих документов, цитат, дат в моих папках. Необходимо иметь Ваши вопросы как можно скорее для подбора необходимых документов». Троцкий просил также предоставить ему точные выдержки из показаний лидеров компартии США Фостера и Браудера, касающихся его личности [886] .
Согласие Троцкого вызвало бурные споры в руководстве Социалистической рабочей партии США. Один из ее руководителей — Джеймс Бёрнхем — потребовал, чтобы Троцкий отказался от выступления. В случае, если он на это не согласится, Бёрнхем предлагал выступить против Троцкого. Большинство в Политкомитете партии, однако, пришло к выводу, что выступление в комиссии принципиально не отличается от публикации статей в буржуазной прессе. Троцкий приготовил текст заявления, который собирался обнародовать немедленно по прибытии в США. Сущность его наиболее отчетливо была сформулирована в заключительных словах: «Когда рабочие поймут реакционную историческую роль сталинизма, они отвернутся от него с негодованием. Для того чтобы помочь в этом рабочим, я согласился выступить перед комиссией Дайеса» [887] .
886
Alexander Vassilev’s Papers. 0438 N. Yellow Notebook № 3. P. 19–21.
887
Trotsky L. Writings (1939—40). New York: Pathfinder Press, 1977. P. 135.
Можно полагать, что в принятии приглашения сыграло роль не только стремление использовать еще один канал распространения информации для разоблачения советского диктатора, но и общая стратегическая установка Троцкого на необходимость получения американской визы для въезда в США. Поездка, однако, не состоялась, так как сама комиссия отказалась по требованию Госдепа от приглашения Троцкого. Троцкий считал, что его не пустили в США, так как комиссия опасалась, что он расскажет «всю правду». Троцкий не уточнял, что именно он имеет в виду. Адвокат Троцкого думал иначе. 16 декабря 1939 г. он написал Троцкому, что, по мнению Госдепа, после въезда в США Троцкий мог отказаться вернуться в Мексику и Дайес был бы ответствен за сложившуюся деликатную ситуацию, не имевшую прецедентов [888] . Именно по этой причине председатель комиссии отозвал приглашение Троцкому. Въехать в США ему так и не удалось.
888
Alexander Vassilev’s Papers. 0438 N. Yellow Notebook № 3. P. 90–92.
События, предшествовавшие началу Второй мировой войны, привели к немаловажным изменениям в 4-м Интернационале и его национальных секциях. Перед самой войной штаб-квартира Интернационального секретариата была перенесена в США [889] . Вскоре после начала войны туда же было переведено издание русского «Бюллетеня оппозиции». Предполагалось, что под покровительством сравнительно крепкой (по масштабам международных троцкистских организаций) Социалистической рабочей партии США организационные структуры Интернационала смогут выжить. Однако сама СРП оказалась вскоре в незавидном положении.
889
Frank Р. The Fourth International. The Long March of the Trotskyists. London: Ink Links, 1979. P. 62.