Левиафан. Кровь Ангелов

– А заодно тот жрец рассказал, что Фавну все-таки можно вернуть, – продолжил Карн. – Он поведал Мидасу о Сердце Хрунгнира, о Страннике и его силе. Поэтому фригиец хотел видеть меня лично, хотел убедиться в том, что я действительно Адхва-Га.

– Верно, – согласился Тот, но взгляда не отвел. Его металлические глаза будто бросали Карну вызов, спрашивая «Смеешь ли ты осуждать нас? Нас, почти истребленных, потерявших собственный мир?».

– Но это ложь, так? Даже с Сердцем Хрунгнира я не смогу вернуть ее, – Карна эта ситуация больше шокировала, чем злила. До сего момента Древние Боги казались ему… ну можно даже сказать – непогрешимыми. Но вот и они не идеальны. Они тоже лгут, когда им выгодно.

– Мы не знаем, – бог мудрости, наконец, отвел глаза. – Никто не знает, что случится с тобой, когда ты возьмешь силу артефакта. В пророчестве говорится, что мощь твоя станет несоизмерима. Но что это значит – трудно предугадать. Быть может, ты действительно сможет возвращать мертвых.

– То есть это все-таки не ложь? – ухмыльнулся Карн. – Ты хочешь сказать, что вы не используете Мидаса? Не манипулируете его чувствами, его любовью?

– Слишком громкие слова, парень, – вступил в разговор Эрра. Карн даже не взглянул на него. Он смотрел на Тота, который, безусловно, все это давно спланировал. – Ты слышал лишь его версию. Со слов Диониса все произошло несколько иначе.

– А где, кстати, Дионис? – Карн будто вспомнил что-то важное. – Ведь он не виделся с Мидасом с тех пор, как сделал его «подобным богу»! Насколько я понял, в происшедшем не было его вины, так почему он не встретился с ним? Почему не объяснил?

– Потому что ему было не до Мидаса, – ответил Тот. – Он оказался первым из нас, кто почувствовал неладное. В тот самый момент в этот мир пришли Иные Боги. Они еще не выступили в открытую, просто разведывали, готовились к вторжению. Дионис понял это и пытался предупредить остальных, но ему никто не поверил. Думали, древний бог совсем выжил из ума, он в последнее время слишком злоупотреблял своим варевом.

– И он отправился к ним, в одиночку, – голос бога войны звучал непривычно тихо. – Намеревался договориться с ними, либо вернуть их туда, откуда они пришли. С тех пор его никто не видел.

– Но… Мидас ведь не знает об этом, – Карн звучно выдохнул. Опять Санта-Барбара! – И никто ему до сих пор не сказал?

– На тот момент любому из нас было опасно к нему приближаться, – ответил Эрра, рисуя пальцем замысловатые узоры на крышке стола. – Мы даже не знали предела его возможностям, ибо он – ошибка, баг системы, его не должно было быть. А потом… потом началась война. И уже было не до фригийского царя с его разбитым сердцем.

Повисло неловкое молчание.

– Ладно, – Карн первым осмелился нарушить застоявшуюся тишину. – Сейчас не лучшее время, чтобы разбираться в этом. Главное, что он с нами.

– Верно, – Тот внимательно посмотрел на парня. Что-то было в его взгляде, что-то выискивающее. Будто бог мудрости увидел старого друга, но никак не мог узнать его. – Скажи, ты никого не встречал по пути? Кого-то… необычного?

– Забавно, что ты спросил! – удивился парень. – По пути в столицу со мной в купе действительно ехал странный тип. Мы с ним изрядно поднакидались…

И он рассказал им о Салаве. О пьяных разговорах и о том, как его удивительный попутчик покинул поезд весьма неординарным образом.

– Он крикнул мне «Передавай привет моему названному братцу» и спрыгнул с поезда, хлопнув дверью. Замок сам защелкнулся, я даже подошел проверить, – закончил Карн свой рассказ. Оказалось, что с того вечера он не так уж много помнит.

– Вот хрен шакала! – выругался Тот. – Карн, это был мой брат, Сет. Он исчез лет триста назад. Все думали, что Иные убили его, как и Гора. Как и Маат, и еще многих других богов из этого региона. Он ничего тебе не давал?

– Вроде ничего, – Карн задумался, вспоминая. – Хотя после него в купе осталась газета и вот этот карандаш! – он извлек из кармана писчую принадлежность.

– Его то я и почувствовал, – едва слышно проговорил Тот, принимая протянутый Карном карандаш. – Но не сразу. Это странно.

Эрра и Локи синхронно придвинулись ближе к Тоту. Было так забавно наблюдать, как Древние Боги рассматривают обыкновенный карандаш, точно какую-то диковинку. То есть, понятно, что на деле карандаш совсем не обычный, но со стороны… Карн не удержался и прыснул в кулак. Рокеронтис поддержал его смешком, видимо подумав о том же.

– Не могу понять, – процедил Эрра, возвращая карандаш Карну. – Но это определенно артефакт. Странные шутки у твоего братца, Тот!

– Я бы сказал – своеобразные, – отозвался бог мудрости. – Тем более, что брат он мне не по крови. Карн, ты будешь удивлен, однако это действительно артефакт, но природу его мы постичь не можем, пока он не пробужден. Оставь в митреуме или носи с собой – как хочешь. Вряд ли Сет желает тебе зла, но что нужно, чтобы пробудить его дар – я не знаю.

– А это не может быть… магической бомбой замедленного действия? – подал голос Локи. – Я как-то сам развлекался такими сюрпризами…

– Это может быть чем угодно, – прервал его Тот. – Сет всегда был хитер. И могущественен. Он один из немногих богов, научившихся скрывать свою сущность. Поэтому ты и не признал в нем бога, Карн.

– О, как! – хмыкнул Песочный человек. – И много таких?

– Я, Гор и Сет, – ответил бог мудрости. – Еще одного вы все имеете честь знать, это Один. Теоретически могут быть и другие, но мне о них не известно.

Краем глаза Карн заметил недвусмысленную улыбку, мелькнувшую на лице Локи. Заметил, но ничего не сказал.

– В любом случае, это дар бога, – Тот вновь повернулся к Карну. – Добровольный дар. Он не может нести зло для тебя. Это закон.

– Слишком много законов в последнее время нарушено, – тихо заметил Рокеронтис, покачав головой.

– Я доверяю Сету, этого достаточно? – древнеегипетский бог резко посмотрел на Песочного человека. Но тот даже не стал играть с ним в гляделки.

– Ладно, – Эрра медленно поднялся из-за стола, – это все сейчас не так важно. Мидас с нами, вот что главное. Сет жив, и это тоже хорошо, может присоединится. Карн, мы атакуем Гелиополис утром, через двенадцать часов. К этому моменту в митреум прибудет еще несколько богов. С остальными мы встретимся уже на равнине.

– На равнине? – парень сдвинул брови, пытаясь припомнить, что он опять упустил.

– На равнине, – кивнул бог войны. – Несмотря на то, что Гелиополис находится в мире между мирами, география там вполне тебе привычная. С трех сторон города бездонный провал, а с четвертой стороны к нему примыкает широкая равнина. Наш скандинавский друг, в смысле – Один, настоял на том, чтобы равнину назвали Вигрид.

– О, ну это ясно, – улыбнулся Карн. – Вельва нашептала Всеотцу, что Рагнарек состоится непременно на равнине Вигрид.