Левиафан. Пути Древних
Шрифт:
– Не хватает, – он сокрушенно покачал головой. – Энергии не хватает.
Мидас молниеносно развернулся к кровавому богу, но Карн успел схватить его за плечо.
– Ни в нем дело, он отдал все, – быстро проговорил парень, успокаивая фригийского царя. – Но нужно еще. Совсем немного.
– Одной жизни хватит? – внезапно спросил Лейн. Лицо Ральфа бледнело на глазах, он все еще стоял только лишь потому, что каинит едва не держал его на руках.
– Должно, – кивнул Карн. – Но мы не будем…
– Хватит, парень, – Лейн попытался сделать шаг и чуть не упал, но вампир вовремя подхватил его.– Хватит слов. Я устал и едва ли выживу, ты должен это понимать.
– Там,
– Я правда устал, – проговорил он и посмотрел на Карна так, будто видит его физические глаза. – Я сделал все для этих людей. Все, что хотел. Все, что было нужно. А теперь… позвольте мне уйти… героем, – он улыбнулся и перевел подернутый стеклянистым туманом взгляд на фригийского царя. – Я никогда не верил в богов, но наша встреча показала мне, что я ошибался. Спасибо вам за это.
С этими словами Ральф оттолкнулся от Арминиуса (откуда только силы взялись!), выхватил из-за пояса нож и ударил им себя точно в солнечное сплетение.
Мидас и каинит подхватили оседающее тело, и древний бог увидел, что из груди англичанина торчит его скрамасакс. Тот самый, который он отдал Пересвету и которым мальчишка ранил Какаги-Погока. Никто и не заметил, когда Лейн успел подобрать его.
– Я служил своим людям в жизни… послужу им и в смерти, – Лейн улыбнулся, чисто, искренне, и медленно закрыл свои голубые глаза. Мидас вырвал нож у него из груди и приложил к ране Вегвизир. Артефакт впитал в себя последний вздох англичанина, а вместе с ним – его жизненную силу. Фригийский царь прочувствовал это и ошалело посмотрел на Карна.
– Все возьмитесь за руки! – выкрикнул парень. – Быстрее!
Правой рукой он взял Вегивизир, зажав его между своей ладонью и ладонью Мидаса, а левую протянул каиниту. Арминиус ухватил его руку, продолжая другой прижимать к себе обмякшее тело Ральфа Лейна. Тут же подскочил Пересвет и вцепился вампиру в бок, не выпуская руки Дары. Люди в мгновение ока образовали вокруг них живую цепь, а потом мир сжался до предела и расцвет мириадами тысячелетий, спрессованных в один удар сердца.
Мидас подумал о Фавне, а Карн – о Ниссе, и они вновь оказались в четвертом веке нашей эры недалеко от Радогоста, что в самом сердце земли русов. Причем их перенесло туда же, куда артефакт Одина привел их в прошлый раз. То есть в большую концентрическую котловину, образовавшуюся в их первое прибытие.
Теперь котловина стала вдвое глубже, она была буквально забита людьми. Колонисты Роанокас опаской озирались по сторонам, в округлившихся глазах читалась гремучая смесь страха, удивления и… надежды! Той самой, которую Карн хотел показать Лейну. Той самой, о которой Лейн, как оказалось, знал больше, чем любой из них.
Глава 24. Радогост
Они разбили лагерь в сосняке неподалеку. До Радогоста было рукой подать, но людям, измотанным и уставшим, требовался отдых перед финальным рывком. Да и тело Лейна нуждалось в погребении. Отчего-то его решили именно похоронить, а не сжечь.
Храбрый англичанин нашел последний приют под сенью раскидистого дуба у котловины, что спустя полторы тысячи лет станет небольшим, но глубоким озером. Над ним не поставили креста. Рафль Лейн не верил в богов, хотя и сражался рука об руку с одним из них.
Люди шли к нему вереницей, оставляя на продолговатом холмике разные вещи – пуговицы, лоскуты кожи, шляпы, птичьи перья. Они говорили о нем добрые слова и признавали, что относились к нему совсем не так, как следовало. Ведь он верил в каждого из них, и за каждого из них он отдал
свою жизнь. Карн печально улыбнулся, ловя отголоски их эмоций. Они будут помнить его, как героя. Жаль, что для этого ему пришлось умереть.К полудню люди достаточно отдохнули и даже успели перекусить, – следопыты Лейна в очередной раз показали себя умелыми охотниками. Мидас дал команду выступать и они двинулись в сторону Радогоста. Их снова вел каинит, и они снова шли тем же путем, разве что не завернули в Убежище среди болот. Это походило на странный повторяющийся сон, когда ты проживаешь один и тот же день снова и снова, пока не сделаешь что-то по-настоящему значимое, разорвав порочный круг.
– Слушай, мне вот интересно, – Мидас пробирался сквозь ивняк вслед за Арминиусу и решил не терять времени даром. – Ты можешь кормиться людьми и животными. Люди, понятное дело, покалорийней, это мы видели уже. А как насчет тварей Лимба? Ну, ты называешь их пришедшими из земли Дивов.
– Мог и не пояснять, – прошелестел каинит. Он вновь прятал лицо под капюшоном плаща, от которого после минувших приключений остались лишь маловразумительные лохмотья, перепачканные грязью Нового Света и запекшейся кровью. – Аврелиан звал их также, как и ты. Но я давно среди русов и привык использовать их слова.
Мидас ничего не ответил, лишь пристально посмотрел на вампира. Ему эти пояснения были ни к чему, он ожидал ответа на другой вопрос.
– Ты ведь не отстанешь, да? – Арминиус повернулся в его сторону и изобразил подобие вымученной улыбки.
– Я веками ненавидел твой род, – пояснил фригийский царь. – Но встретил тебя и… многое изменилось. Ты уж прости мое любопытство.
– Прощу, – пообещал каинит, ловко перепрыгивая через поваленное дерево. Мидас так не смог, ему пришлось вскарабкаться на огромный ствол, а затем скатиться с него буквально на заднице. – А что до твоего вопроса – я могу осушить монстра. Силы я не получу, потому что их кровь пуста, в ней нет ни капли жизненной энергии. Но он умрет.
– И? – Мидас изогнул бровь. Он нутром чуял, что есть тут какой-то подвох.
– И это чревато для меня, – выдавил вампир. Прозвучало так, будто он признавался в каком-то отвратительном грешке. – Меня вместе с иссушенным телом выбросит в зем… Лимб. Собственно, это произойдет с первым глотком.
– О как! – присвистнул древний бог. – Короче, билет в один конец. Я так понимаю, были прецеденты?
– И не мало, – глухо ответил каинит. – Выбрасывает прочь не только ту тварь, которой покормится Дитя Каина, но и всех, что будут рядом.
– А отчего так? Кто-нибудь пытался понять? – Мидасом в данный момент руководил сугубый практицизм. Ведь если получится смоделировать ситуацию кормления без самого кормления…
– Аврелиан, – кивнул каинит. – Он веками пытался осмыслить, как это работает, но не нашел ответа.
Они некоторое время шли молча, а потом их нагнал Карн. В отсутствие Мидаса он нашел себе нового провожатого, им стал Пересвет. Мальчишка буквально сиял от гордости.
– Мы близко, – проговорил парень с благоговением в голосе. – Я чувствуют его мощь.
– Чью… мощь? – не понял фригийский царь.
– Радогоста, – едва не пропел Карн. Впереди, на пределе доступного ему энергетического диапазона, он видел огромную золотую сферу, вздымавшуюся до самых небес. Сфера пульсировала, будто сердце исполина, по ней то и дело пробегали языки белого пламени и во все стороны расходились ритмичные круги, приносящие с собой эманации тягучего умиротворения. Подобную энергетику мог бы иметь дуб, что рост на земле от начала времен. Пресловутый Иггдрасиль, если б он только существовал.