Левиафан

Джек положил ладони на плечи и Райану, и Менденхоллу, тяжело опершись на них, и стоял так. Уровень воды стабилизировался.

— Ага, приму это к рассмотрению.

— А Тайлер? — осведомился Менденхолл.

Джек отрицательно покачал головой:

— Он был не очень хорошим пловцом. — Подошел к ближайшему интеркому: — Люк машинного отделения задраен, капитан.

Не дождавшись ответа, он повторил попытку.

— Ну же! На случай, если вы не заметили: мы все еще идем ко дну.

Эрталль понимала, что, если не избавиться от липшего груза, на «Левиафане» можно ставить крест.

Гигантская субмарина выровнялась, но все равно погружалась. Глубина уже достигла двух миль, и по всему кораблю слышался натужный стон его композитного корпуса, принимавшего на себя давление.

— Алекс, мы можем что-нибудь сделать? — спросила Вирджиния, отстегивая привязные ремни, чтобы помочь лейтенанту с пружинным клапаном.

Александрия не ответила, закрыв в раздумье глаза и мысленно прокручивая в голове схему «Левиафана», а мешавшую размышлениям сокрушительную боль усилием воли отодвинула на второй план.

— Маневрирование, приготовиться дать сто пятьдесят процентов мощности на всех четырех реакторах.

— Капитан, номер третий уже в начальной стадии аварийного отключения. Он вот-вот заглохнет!

Эрталль устремила на молодого офицера-реакторщика застывший взгляд ставших зелеными глаз.

— Аварийное отключение системы безопасности: Октавиан-один-шесть-четыре-зулу. Вводите код, живо!

Исполняя приказ, молодой офицер один за другим отключил предохранительные системы всех реакторов.

— Реакторы дают сто и пятьдесят процентов, капитан.

Александрия понимала, что уже фактически прикончила «Левиафан». После этого ей уже ни за что не удастся безопасно заглушить реакторы: материал стержней расплавится и прожжет защитную оболочку на всех четырех. Но при этом она понимала, что тут уж ничего нельзя сделать.

— Джинни, капитан Эверетт, пожалуйста, соберите детей и ваших людей. Вы должны явиться к спасательным капсулам на второй палубе и приготовиться к эвакуации с «Левиафана».

— Что? А как же ты и твой экипаж?

— Каждый желающий может покинуть лодку. — Говоря это, она отвела взгляд, будто боялась, что предложение эвакуироваться могут принять слишком многие.

Ни один член ее команды даже не тронулся с места.

— Капитан, скорость погружения уменьшается.

Бросив взгляд на навигационную голограмму, Эрталль увидела, что «Левиафан» действительно замедляется. Оглядев экипаж, она кивнула:

— Спасибо, мистер Кайл, спасибо.

— Вы не обязаны этого делать — ни один из вас. На «Левиафане» триста спасательных шлюпок, хватит на каждого. Алекс, возвращайся с нами домой! — попросила Вирджиния, кладя обе руки на командирское кресло.

— Джинни, я всегда была дома. Я умру вместе с «Левиафаном».

— В этом нет нужды! — Вирджиния обернулась к молодым членам команды: — Никому из вас нет нужды так поступать.

Александрия поглядела на голограмму перед собой. На голографическом дисплее были обозначены лишь две миниатюрные модели судов: «Левиафан», выровнявшийся и медленно карабкавшийся вверх под яростный вой водометов от непосильного бремени, которое они толкали к поверхности, и еще одну, проигравшую схватку и шедшую на дно носом книзу.

— «Левиафану» надо исполнить еще одно задание, Джинни. А теперь вы должны идти. Капитан Эверетт, капсулы будут автоматически выброшены на глубине пятисот футов. Сонар дальнего действия засек в ста милях приближающийся фрегат Королевских ВМС — вам недолго носиться по волнам.

— Да, мэм. А Ледяной дворец? — спросил Карл без особой надежды.

— Ледник оторвался от острова Росса. Его разнесло на миллион осколков. — Она посмотрела на Эверетта. — Координаты вам известны — проверьте, пожалуйста.

Карл кивнул.

— Теперь ты видишь, почему мы не можем покинуть корабль, моя Джинни.

— Но…

— Капитан Эверетт, соберите своих людей и детей и уведите эту женщину с моего мостика.

— Есть! — откликнулся тот, беря Вирджинию за руку и увлекая ее прочь.

Проводив взглядом Вирджинию, давшую себя увести, Александрия на минутку позволила себе расслабиться. Потом, проглотив слезы, улыбнулась и оглядела окружающие ее юные лица.

— «Левиафану» предстоит выполнить еще одно дело. Для этого потребуется весь опыт каждого человека на борту. Мы сделаем то, для чего «Левиафан» предназначался с самого начала.

В этот момент по всей лодке раскатился сигнал радиационной угрозы. Однако оставшийся экипаж самого изумительного судна в истории повернулся к своим пультам и начал готовить его к последнему пути.

Пять минут спустя «Левиафан» находился в пятистах футах от поверхности бурного моря. Александрия нажала небольшую кнопку на своей консоли.

— Полковник Коллинз! — Она посмотрела на лицо Джека, появившееся на голограмме перед ее креслом. — Не нахожу слов, чтобы выразить наше — мое — сожаление. В моем родовом имении в Осло, в пятистах футах ниже фундамента, вы найдете плоды океанографических исследований моего рода, начиная с Родерика Деверу. О том, как предали Октавиана, изложено в собственноручных записях Жюля Верна, ставшего очевидцем событий. Передайте их своему президенту.

— Да, капитан, обязательно.

— Я сожалею насчет директора и… и…

— Удачи, капитан, — прервал ее Джек, увидев, как Эрталль терзает чувство вины.

Кивнув, она потянулась к кнопке, чтобы прервать связь.

— Поберегите Джинни ради меня, полковник, — и дала отбой, прежде чем он успел ответить. — Мистер Слэттери, эвакуировать капсулы.

Они почувствовали сотрясение, когда десять круглых капсул были выброшены через борта «Левиафана» всего одной палубой выше его покатых балластных цистерн. Закрыв глаза, Эрталль вознесла беззвучную молитву.

— Мистер Кайл, мне нужно погружение под углом двадцать градусов на рулях. Полный вперед, пожалуйста, курс двести шестьдесят градусов, глубина… тысяча футов. Прикажите по местам стоять, приготовиться к столкновению.

— Есть, капитан… мэм, мы теряем главный броневой щит в головном обзорном отсеке, а в реакторах два и три наблюдается расплавление ТВЭЛов.

— Вы так и сыплете добрыми вестями… нынче утром. Мистер Кайл, не хотите управлять «Левиафаном» во время его последней миссии? Я же хочу быть… в другом месте, когда мы всплывем в последний раз.