Левый берег Стикса

Как обычно, рядом с большой акулой крутится несколько поменьше. Так как Иван Павлович был фигурой очень крупной, его стая тоже была, как на подбор. Не все, правда, были ему лично преданны, хотя, что говорить, и такие были. Но, кто знает, где кончаются личные интересы, и начинается преданность? Общие схемы, общие деньги и общая собственность сплачивали людей прочнее любых клятв и заверений…. А Иван Павлович посредством своих родственников легко превращал своё незримое присутствие в чужом бизнесе в очень даже зримое.

Именно окружение и начало атаку на предприятия, входившие в зону влияния «СВ банка». Для начала в банк поступило предложение продать часть принадлежащих ему акций Васильевского ГОКа, основного производителя марганцевой руды.

ГОК, по сути, являлся стержнем длинной ферросплавной схемы, в которой были завязаны огромные активы. Если рассматривать всю выстроенную цепочку, то на одну цель работали угольные шахты Павлограда и Донбасса, трейдеры, тащившие коксующиеся угли из России, несколько коксохимических заводов, рудники и ГОКи поставлявшие железную руду, обогатительные фабрики, два крупных и несколько мелких ферросплавных заводов. Венчали схему металлургические комбинаты, отправлявшие в порты ежедневно тысячи тонн металлопроката, уходившего за рубеж. На каждом этапе схемы, отдельные части «СВ групп» зарабатывали деньги. Каждый шаг приносил прибыль и, вся эта махина, каждая из частей которой, в принципе, преследовала меркантильные интересы, в результате обогащала ее создателей.

В середине искусно сплетенной паутины находились банковские структуры. По жилам предприятий, фирм, шахт и заводов текла принадлежавшая «СВ банку» кровь — деньги. Он ссужал, финансировал, прогонял по своим каналам сотни миллионов долларов, своих и чужих, работал, как регистратор, эмитировал «зарплатные» карты, выдавал наличные, скупал акции, открывал все новые и новые отделения, сводил воедино зачетные и бартерные схемы. И каждая вложенная копейка приносила деньги, которые тут же вновь шли в оборот.

Но козырем в этой игре было владение природной монополией на марганцевые руды. И очень серьезным козырем. Огромную роль играло каждое звено цепи — от доступа к дешевой ядерной электроэнергии, до зачетных схем при оплате коммунальных платежей и налогов. Но Васильевка была не просто предприятием. Она была рычагом влияния, цементом, скреплявшим в единое целое, и плетью для конкурентов. И именно этот рычаг и хотели выбить их их конкуренты.

Деньги за контрольный пакет предлагались даже несмешные. Можно сказать, совсем несерьезные. Но звучало предложение очень убедительно. Особенно в исполнении групп силовой поддержки в бронежилетах, «омоновках» и с автоматами, пришедших, вместе с проверяющими, на многие из предприятий «СВ групп».

Одновременно с этим, по городу были пущены слухи о «трудностях» «СВ банка» — таинственные, но очень осведомленные личности в очередях и в общественном транспорте, сообщали о неминуемом скором крахе «зажравшихся» банкиров. В прессе и на телевидении началась компания по разоблачению махинаций, связанных с банком. Махинации, конечно, были, что говорить, только знали о них считанные люди в руководстве, а то, что неслось со страниц газет и с экранов телевизоров, было даже не маниакальным бредом, а просто полной чушью. Поверить в такое мог только полный дилетант, но проблема заключалась в том, что среди вкладчиков профессионалы редкость. А народ, в полном соответствии в геббельсовской доктриной, в ложь верит охотнее, чем в правду.

Выступать с опровержениями было бесполезно. Паника уже началась и, вместе с ней, отток денег из системы. Помимо бабушек и дедушек, мгновенно выстроившихся у касс в очереди, запаниковали некоторые крупные предприятия, не принадлежащие «СВ групп», а их обороты существенно облегчали банку жизнь. Все помнили о массовом «падеже» банков в первой половине девяностых и рисковать никто не хотел. Банк подтягивал резервы, чтобы не завалить нормативы и, не дай Бог, не вывалиться в «красное», но через пару дней стало понятно, что просто так проблему не решить. В Киев помчались «гонцы».

Задействованы были связи и отцов-учредителей, и Краснова, и Калинина — мелочиться было нельзя. С зарубежных счетов некоторых фирм на другие, но тоже, зарубежные, счета, полетели крупные переводы. Тоцкий грубо ругался и зачастил в хранилище, каждый раз возвращаясь с солидным желтым пакетом из толстой бумаги под мышкой — именно такие пакеты знающий народ называл банковскими.

Изрядное количество таких пакетов перешло из рук в руки за несколько тревожных дней, но, в результате, атака была отбита. Кто руководил действиями противника, было понятно с самого начала. Из-за спин недружественных фирм торчала стриженная под «горшок» голова и премьерские очки в золотой оправе.

Но, несмотря на сравнительно благополучный исход стычки, в какой-то степени, позиции были утеряны. Прежде всего, возникли проблемы с энергообеспечением. Если раньше все предприятия «СВ групп» работали по зачетным схемам со своими постоянными контрагентами, позволявшим экономить немалые средства, то в работе с родственной Ивану Павловичу компанией — «Объединенными системами энергетики», на большие дисконты рассчитывать не приходилось. Все распределение электроэнергии, за редкими исключениями, шло через подвластную Кононенко структуру «Облэнерго» и деваться было, собственно говоря, некуда.

Поставки газа в основные промышленные области тоже была в руках «ОСЭ» и любые попытки нарушить их монополию наталкивались на непреодолимые препятствия. Цена на газ диктовалась сверху, поставщик держал потребителей за горло одной рукой, а задвижку на трубе — другой. В качестве контрибуции «СВ групп» была вынуждена отдать некоторые предприятия и, таким образом, из системы выпало несколько железорудных ГОКов, что тоже сказалось на экономике всей схемы не в лучшую сторону.

Так что победа досталась дорогой ценой. Директоров нескольких фирм пришлось выкупать у силовиков — им уже «шили» дела, несмотря на договоренности сверху. Несколько руководителей, попавших в руки правоохранителей, не выдержали «ласкового» обращения и начали рассказывать внимательным следователям все, что было и чего не было. Тут тоже пришлось платить, но уже больше, чтобы и материалы, которые успели «накопать» были «утоплены». Еще пришлось раскошеливаться на возврат документов и денег, пропавших во время обысков в офисах и арестованных на счетах.

Злой, как сто чертей, Тоцкий, приволок в кабинет Краснова распечатки телефонных счетов временно реквизированных у задержанных мобильных телефонов. Правоохранители лихо порезвились, нагнав счета до космических величин.

Андрей, как всегда эмоционально, настаивал на судебном разбирательстве. Краснов, прекрасно понимавший, что в сравнении с уже решенной проблемой, затраты на погашение телефонных шалостей «шестого управления», мягко говоря, не существенны, а судиться с ними хлопотно и бессмысленно, Тоцкого успокоил тем, что пообещал поговорить с начальником ОБЭПа, а счета приказал оплатить без шума и крика.

Волны расходились еще несколько месяцев, потом наступило затишье, но все в «СВ групп» понимали, что случившееся — только первая ласточка. В Донецке крепла и показывала далеко немолочные зубы своя финансово-промышленная группа. В Харькове — своя. В Днепропетровске и Запорожье, вообще, было тесновато и столкновения финансовых интересов между «взрослыми» командами случались, чуть ли не ежедневно.

Непромышленный Киев сосредоточил в себе денежные потоки и политические амбиции, и, сам, являясь сильным игроком на украинском поле, предоставлял площадки для выяснения отношений между провинциалами-тяжеловесами, беря за это солидную плату, когда — деньгами, когда — натурой.