Лейтенант Старновский
Шрифт:
– Что, уже учения начались?
Варданян торопливо, сбиваясь от волнения на легкий армянский акцент, сообщил:
– Товарижь майор! Часовой поста №3 далажыл, что видел самолеты, летящие са стараны гэрманцэв!
– Какие нафиг самолеты! Подай лучше мне мой китель!
Варданян бросился помогать одеваться Черкасову. Через минуту командир, торопливо застегивая ремень, выскочил из палатки. Снаряды больше не рвались.
К командирской палатке подошел подполковник Чиков из соседнего гаубичного полка и выдал первое предположение:
– Это, наверное, какая-то
Майор радостно ухватился за эту мысль:
– Нужно срочно подать сигнал, что тут находимся мы!
– Верно! – оживился подполковник.
Черкасов обернулся к Варданяну и приказал:
– У меня в тумбочке лежит сигнальный пистолет, бегом несите его сюда и подавайте сигнал ракетами!
Старший лейтенант бросился выполнять поручение, но тут снова раздались взрывы, на этот раз дальше, рядом с припаркованными машинами и орудийными тягачами.
– Да ёшь, твою мать! Они что там, с ума сошли! – завопил подполковник.
Рядом уже собралось несколько командиров, которые, ничего не соображая, просто стояли рядом.
Тут майор увидел бегущего Варданяна, подскочил к нему, вырвал из его рук сигнальный пистолет и отстрелил красную ракету. Потом перезарядил и снова произвел выстрел.
Взрывы прекратились.
– Ну вот, я же говорил, ошибка! – обрадовался подполковник, оттирая со лба пот платочком. – Ну счас я доложу кому следует и куда следует!
Подполковник Чиков развернулся и пошел к связистам. Черкасов, как маленькая толстая собачонка, засеменил рядышком. На фоне высокого и худющего подполковника он выглядел нелепо.
Тут к Варданяну подошел капитан Аверьянов и тревожно спросил:
– Ты знаешь, что случилось?
– Зашол к товарищю майору далажыть, что часовой сказал, что выдел самолеты, летящие от немцев.
Не успел старший лейтенант договорить, как капитан воскликнул:
– Твою мать! – и бегом рванул к своей роте, чтобы срочно начать выводить технику из зоны обстрела.
Варданян округлил глаза, словно до него стало что-то доходить, как тут снова ударили снаряды, на этот раз точно по палаткам!
Сразу же началась невообразимая паника! Люди заметались в разных направлениях, стали падать на землю. Полетели во все стороны комья земли и какие-то ошметки. Среди них были ноги Черкасова и голова Чикова. Варданяну стало плохо, но он, превозмогая себя, рванул к своей батарее 76 мм пушек.
Словно насмехаясь над несуразностью происходящего, где-то в стороне заиграл горнист, подавая звуковой сигнал неведомым артиллеристам, чтобы они прекратили стрельбу. На сопредельной территории немецкий офицер, который наблюдал пуск красных ракет, опустил бинокль и произнес:
– Гут!
На полигоне русских бушевал кромешный огненный ад!
Минут через пять в той стороне, чуть сбоку, взвилась зеленая ракета.
– Зеленая ракета! – тут же произнес наблюдатель.
Офицер снова поднял бинокль, проследил странный сигнал с сопредельной территории.
– Прекратить огонь! – крикнул он.
Немецкие 105-мм лёгкие гаубицы Ie. F. H 18 прекратили
огонь.Одетый в форму капитана НКВД Николай Бунин (бывший штабс-капитан, смотрите главу 8) из группы обер-фельдфебеля Курта Вернера лежал, хорошо замаскировавшись в зарослях леса, возле полигона. В руках у него была снайперская немецкая винтовка. Вскоре появился его напарник, тоже со снайперской Kar-98 k, и доложил:
– Сигнал ракетой наши подали.
– Хорошо, Петро. Счас начнем работать. Вон, видишь, русские начали собираться в походные колонны. Смотри, возле гаубиц стоит подполковник. Этот краснопузый мой. Ты берешь того офицера, который рядом с ним. Наверняка его зам. Потом переносим огонь на батарею 76-мм пушек. Я стреляю чернявого офицера, а ты второго. Понял?
– Понял!
– Делаем по два выстрела и уходим!
Старший лейтенант Варданян, напрягая голос и сильно волнуясь, кричал:
– Луценко! Ну что ты возышься! Давай вперед! Сибагатуллин, ты второй! – давал он указания командирам 76-мм орудий, стараясь навести порядок в своей батарее.
Немцы стрелять прекратили, но части, находящиеся на полигоне, по-прежнему с лихорадочной поспешностью продолжали строиться в походные колонны. Командовал всем подполковник Усманов.
Тут к Варданяну подбежал сержант Синицын и спросил:
– Что караулу делать? Снимать часовых?
– Пуст остаюдса охранять имущество! Как всё уляжется, мы вэрнемся! Ты тоже останся! Днэвальные тожэ! Ты старьший!
– Собирать палатки?
– Да! И все что остаетса!
Сержанту явно хотелось драпануть отсюда, и он даже на минутку задумался, как лучше это сделать, но тут со стороны леса раздался выстрел. Подполковник Усманов рухнул с пробитой головой. Следом раздался еще один выстрел. Капитан, который стоял рядом с командиром, тоже упал.
Сразу же поднялась паника! Синицын чесанул назад в укрытие к караулу.
Кругом стали раздаваться крики:
– Снайперы!
– Бандиты!
– Это местные кулаки!
– Из леса стреляют, сволочи, вон оттуда!
Варданян инстинктивно пригнул голову, и тут же пуля сбила ему фуражку. Он от неожиданности упал.
Майор Барабулька не растерялся и крикнул:
– Развернуть орудия, фугасно-осколочными по…
Но договорить не успел, пуля ударила ему точно между глаз.
– Твою мать! – выругался сержант, рядом с которым он упал.
Все залегли. Всем стало страшно. Несколько человек всё же стали стрелять из винтовок в ответ.
Бунин, увидев, как красные залегли, не отказал себе в удовольствии и приказал:
– Стреляем на выбор, по три патрона, и уходим перезаряжаться!
Снова раздались выстрелы. Причем каждый находил свою жертву.
Варданян осторожно стал переползать к ближайшей пушке. Там за щитком прятался сержант.
– Заметил, откуда стреляют?
Тот кивнул.
Варданян позвал заряжающего.
– Попов! Осколочно-фугасный, быстро!
А затем скомандовал сержанту:
– Даварачываем арудые!
– Там же снайперы!
– Я сам снайпэр! Давай!
Лежавшие рядом бойцы бросились помогать.