Лиан

– Для начала прекрати лгать, - очень знакомой интонацией предложил Калтар. Помню, как услышал его ещё там, на острове, и внутренне съёжился. Это произошло и сейчас, хоть я и понимал, что это его обычный голос и он, может быть, вовсе не собирается карать.

– Что вы имеете в виду?
– с зачатком гнева посмотрел на бога Эгнер. Я стал за него переживать. Всё-таки туранэ стоило быть умнее. Про богов-то он не знает, но, в конце концов, ведь я же за столом сижу, а меня-то он должен знать прекрасно.

– Имею в виду, что пало государство, в котором пал король. Для начала вам следует самому смириться с остальными кастами, и уж потом менять обстановку.

– Вы думаете, я...
– начал Эгнер, и вдруг как-то изменился, заволновался и стал шарить глазами по помещению.
– Это неправда! Вы ещё узнаете!..
– продолжал он, пробираясь между столами к дверце со схематичным изображением мужчины. Я непонимающе глянул на Калтара.

– Не хочу больше с ним разговаривать, - ответил он на мой немой вопрос и тут же (для меня это было просто-таки шокирующее зрелище) уронил голову на руки, закрыв лицо полями шляпы. Из-под них раздалось: "И я, я сам его создал!.."

– Калтар, - мягко проговорил Рорс, кладя руку на его плечо.
– Нам лучше идти.

– Да, - согласился бог и поднял голову.
– Знал, что не будет легко.

Сунув руки в карманы, Калтар направился к выходу. Мы все последовали за ним, не говоря ни слова. Свидетели дурацкого разговора, то есть остальные люди, продолжали торжественно молчать, сохраняя в памяти произошедшее.

– Почему он так безрассудно себя вёл?
– непонимающе спросил я самого себя.
– Я же рядом сидел, а он меня в прошлый раз так боялся...

– Храбрился, - с усмешкой пояснил Акар, который вместе со мной замыкал шествие.
– Почуял, что мы - влиятельные фигуры, и хотел показать себя в лучшем свете. Правда, не догадался, какой именно свет нам нужен.

Я согласился со справедливым предположением и глянул на бога в шляпе, всем своим видом излучающего горечь. Вот, опять: что я могу для него сделать? Лиан я, или Искра - всё равно верх бесполезности.

– ...короче, неприятный разговор получился, - закончил Эгнер, сидя в своей комнате на диване и прижимая к уху трубку мобильного.

– Повтори ещё раз имена, которые ты запомнил, - попросил Энебарр.

– Гаэмир. Главный ольтвизор. Остальные не представлялись. Да и разговор у нас получился короткий...
– Эгнер вспомнил неприятный момент, когда ему вдруг показалось, что ему подсыпали пургена, и предпочёл промолчать.
– Что, брат, твои клиенты?

– А ты думаешь, почему я не бросил трубку, - Энебарр посмотрел в окно машины. Сначала хотел остановить водителя, но потом передумал.
– Ты лучше больше с ними не говори, а если придётся, не делай так, как сегодня. Потому что Гаэмир на самом деле главный ольтвизор.

– Супер!
– застонал парень.
– И что он теперь обо мне думает?

– Он о тебе уже забыл, - мягко сказал Энебарр.
– Уж точно, у него есть дела поважнее.

– Спасибо, успокоил, - проворчал Эгнер. Однако и правда стал переживать меньше - старший брат всегда говорит правильные вещи.

А старший брат, положив телефон обратно в карман, глянул в окно и глубоко задумался. Однако через несколько минут на его лице проскользнула улыбка. Такое выражение обычно бывает у злодеев, когда им сообщают неприятные новости, но внезапно они понимают, что ситуацию можно повернуть себе на пользу.

– Ну я им задам, - сказал он в воздух.

– Что, мистер Энебарр?
– шофёр чуть повернул голову.

– Чего он делает здесь, если ещё вчера звонил мне из Ка-Ольры? У меня, между прочим, послезавтра важная встреча!

– С этим самым типом?
– спросил шофёр.

– Нет, но тип точно должен быть в Ка-Ольре, - Энебарр задумался. Может, тут какие-то значимые события, раз Гаэмир здесь? Неважно. Потом всё прояснится.

– Вы, мистер Энебарр, не отвлекайтесь от дела, а там всё само как-нибудь...
– посоветовал шофёр и продолжил путь.

А Энебарр глядел в окно и думал.

****

Воскресный вечер. Ранняя весна. Очень ранняя - самое начало марта. Здесь, в Адиве, почти ничего не изменилось - чуть ниже нуля и холодный ветер. Конечно, не то, что в Чойне - плюс пятнадцать! Впрочем, неважно - я дома!

Выйдя из автобуса, который довёз меня от аэропорта до самого поворота, от которого было минут пятнадцать до дома, я глубоко вдохнул. Морозный воздух... так непривычно после тепла... впрочем, может, и здесь потеплело, просто я не чувствую этого из-за контраста. Будем привыкать.

Пока я шёл домой, вспоминал обстоятельства, которые сопутствовали моему уезду. Если честно, я просто позорно бежал. Великий Лиан, гроза трусов, бежал, поджав хвост. Зато теперь возвращался совершенно другой человек, познавший тайное (это я о странном знакомстве с богами) и раскрывший себя (это я о том, что будь что будет, а я Лиан и не буду больше этого отрицать. Хотя когда я это отрицал?). Подумалось, разумеется, об Исите. Она меня так и не увидела в ту субботу, а телефон я отключил (не сам, просто опять забыл заплатить и плюнул - всё равно неделю хотел пробыть в одиночестве). Возможно, стоит мне завтра появиться в юнэмире, мне тут же оторвут уши. Ну, или что-нибудь другое, Исита мастер на такие дела...

Да, как я мог забыть. Рена. Девушка, с которой я познакомился буквально за пару дней до отъезда. В воскресенье она приходила ко мне снова, закончить кое-какие детали одежды. И, конечно, пообедать и поболтать о ерунде. Я сказал ей, что мы увидимся в следующий понедельник, и укатил. В общем, так: двух самых важных на данный момент для меня человек я оставил в разном состоянии. Иситу - наверное, в гневе, не любит она тех, кто бежит, прикрыв голову руками, Рену - в состоянии покоя. Надеюсь, с ней ничего не случилось, пока меня не было. Исита, кроме того, тоже собиралась в Чойн, к бабушке, так что ей хорошо. А Рена как там, с её недоброжелателями, которыми полон детдом? Я, конечно, просил её не говорить никому, что я уехал. Работы много, их пугать не хочу - аргументов уйма. Но Рена с её честностью может всякое сказать.

Мне пришлось проходить как раз мимо детского дома. Минут пять я колебался, но потом всё-таки решил зайти. После пяти не пускают посторонних кауру, после десяти - посторонних юнэми, и даже своих после десяти без гневного разноса не пустят. Но сейчас ещё даже не пять, так, половина, и (день наконец стал удлиняться!) только-только стемнело.

Женщина на вахте, увидев мой юнэмический паспорт, тотчас же сказала, какой этаж и какой номер комнаты. И вообще вела себя как-то странно, так что, думаю, дело тут даже не в паспорте, а в имени, которое там стоит. Я быстро взбежал на второй этаж и легко отыскал нужную комнату - она была в двух шагах от лестницы.