Либидо - это просто

Ф.Ницше (1844-1900), как и Шопенгауэр, считал жизнь "глубокой и жестокой трагедией". Шопенгауэр, в особенности его книга "Мир как воля и представление", оказали на Ницше сильное влияние. Ницше искал способ противостоять слепой иррациональности жизни, ее жестокости. Он воспевал "дионисийский" дух с его буйством инстинктов и чувственных страстей. Разум и сознание, поставленные во главу угла, без учета инстинктов, по мнению Ницше, представляют собой "болезнь".

Христианство, поскольку оно проповедует "вредные" для человечества смирение и сострадание, Ницше объявляет пороком. Инстинкты, связывающие человека с землей, по мнению Ницше, в христианстве совершенно не берутся в расчет, зато превозносятся бескорыстие, покорность и смирение. В результате этой подмены возникают душевные недуги, "душа погружается во мрак". Вслед за Шопенгауэром и Кьеркегором он считал невозможным какую-либо систематизацию в философии с попытками найти "всеобщий характер сущего". В мире царствует хаос, в нем нет смысла.

Ницше восставал против пут ложной морали, убивающей инстинкты. Его принято считать "предтечей" Фрейда, поскольку он говорил о силе инстинктов, об их "вытеснении" господствующей культурой, о жизненной, "творящей воле". Очевидно, что данное понятие весьма близко к "либидо", особенно, конечно, в понимании Юнга (общая жизненная энергия, жизненная воля).

А.Бергсон (1859-1941) был представителем спиритуализма - направления философской мысли, которое, в противовес естественнонаучным доктринам, отстаивало свободу личности, автономию эстетических и моральных ценностей, человеческого сознания и духовности. Творчество Бергсона, выход в свет его основных сочинений почти совпадали по времени с выходом основных трудов Фрейда.

Бергсон говорил о понятии времени, сравнивая его с "жизненным потоком". Лишь благодаря маятнику времени, находящемуся внутри нас и фиксирующему прошлое, человек в состоянии "ощущать ритм настоящего". В этом положении подчеркивается значение прошлого, в том числе, индивидуального прошлого, опыта памяти, ее преемственности. "Сознание хранит следы прошлого", "мы всегда действуем на основе опыта прошлого", говорит Бергсон. Процесс, погружения в глубокие слои памяти, "погружения в себя" чреват неожиданными открытиями. Подобные рассуждения Бергсона, несомненно, весьма близки к взглядам психоанализа. Фрейд стремился, по возможности, более точно описать поведение человека, его актуальное состояние именно на основе прошлого опыта индивида, в зависимости от фиксаций и комплексов раннего детства.

Нельзя не заметить объективного сходства высказываний Бергсона с базисными положениями психоанализа. Когда мозг находится в активном состоянии, пишет Бергсон, в нем обнаруживается лишь незначительная часть содержания психики. В то же время "интимные мысли и чувства" остаются скрытыми, как если бы зритель, видящий актеров на сцене, не понимал того, о чем они говорят. Не о "вытеснении" ли инстинктивных желаний ("интимных мыслей и чувств") в область бессознательного, в огромный резервуар ИД говорит тут Бергсон?

И еще одно понятие. Оно уже упоминалось ранее в этой главе. Это понятие вообще часто встречается в работах экзистенциалистов и спиритуалистов. Речь идет о творческой, жизненной энергии. Бергсон тоже упоминает "жизненный поток", "жизненный порыв, свободный и необратимый". Тут само собой напрашивается сравнение с "либидо".

Труды Э.Гуссерля (1859-1938) создавались в том же историческом промежутке, что и работы З.Фрейда. Э.Гуссерль считается основоположником феноменологии, столь блестяще примененной К. Ясперсом в его "Всеобщей психопатологии" (1913). Феноменология - наука о сущностях. Есть факты (модусы), а есть - сущности. Задача исследователя состоит в том, чтобы открыть сущность факта. Не частные его признаки, а то универсальное, что скрывается за внешним обличьем. К исследованию объекта (факта) следует подходить без предубеждения, "не заинтересованно", не отягощаясь предварительными "банальными" установками.

То "универсальное", что содержится в факте (объекте, событии), раскрывается более всего посредством интуиции. В этом фрагменте феноменологии мы находим очертания так называемого "основного правила" психоанализа, сформулированного Фрейдом: "воздерживаться от всякого сознательного влияния на свою способность восприятия и целиком отдаваться своей подсознательной памяти". "Не следует, - советовал Фрейд, - направлять свое внимание ни на что в отдельности...". Надо "уделять всему одинаковое внимание...".

Пациент должен рассказывать "обо всем, что с ним происходит без всякой критики и отбора". "Как только человек хоть в какой-то степени сознательно сосредотачивает свое внимание, он начинает производить отбор из представленного ему материала... Производя отбор в соответствие со своими ожиданиями, он рискует никогда не узнать ничего помимо того, что он уже знает, а следуя своим склонностям, он наверняка исказит то, что воспримет".

Важный аспект феноменологии Гуссерля состоит в признании так называемой интенциональности сознания. Субъект и объект, формально разделенные между собой, сильно влияют друг на друга. Сознание субъекта привязано к объекту, предмету. Человек, видя объект, начинает думать, вспоминать, принимать решения, желать. Объекты не существуют вне сознания, равно как и сознания не бывает без объектов. Интенциональность сознания присутствует, под другими терминами, и в психоанализе. Например, объект-субъектные отношения в раннем детстве. Ребенок во-многом формируется как продукт самых тесных взаимоотношений с близкими людьми.

Деньги, виски, Фрейд

В подсознании образуется, по выражению Р. Мэя, "магма эмоций". Ее надо как - то остудить, "контейнировать". Один из способов для этого - психоанализ. Человек с взбесившейся магмой переносит ее на аналитика. А тот, если, конечно, искренне хочет помочь, впитывает ее, становясь тем самым контейнером. И все проблемы клиента превращаются в тошноту, аритмию и спазмы у самого аналитика. Терапевт только тогда поможет клиенту, когда полностью примет его проблемы.

Я намеренно не называю аналитика "врачом". Далеко не всегда, чтобы излечить недуг, достаточно врачебного диплома. Человек другой специальности, порой, просто вынужден стать "настоящим психоаналитиком" со всеми вытекающими последствиями. В том числе и принятием на себя чужих проблем со всеми сопутствующими рисками. В таких примерах из жизни видны главные перипетии психоаналитической терапии. Они проступают здесь едва ли не более отчетливо, чем в каком-нибудь клиническом разборе. Один подобный случай достаточно ясно показывает базис психоанализа.

Некий юрист, адвокат, оказался втянут в воронку жизненных страстей, главной из которых была ревность. Несколько слов о самом этом феномене. Одни ученые утверждают, что любовь несовместима с ревностью. Если человек любит, говорят они, то ни о какой ревности не может быть и речи; любовь одержит над ней победу. Если же ревность все таки выходит на первый план, это сигнал, знак угасания любви. Два этих медведя не уживаются в одной берлоге.

Другая группа исследователей, напротив, полагает, что ревность и любовь как сиамские близнецы обречены на совместное существование. Уничтожать друг друга им никак нельзя. Они могут либо вместе жить, либо вдвоем же и умереть.

Бывает по - разному. Многое зависит от человека, его жизненной истории, воспитания, наконец, от той ситуации, которая сложилась в данный момент. Порой, мелочь, ничего не означающий пустяк, вызывают приступ роковой ревности, и любовь погибает. А случается, ради сильной любви человек вынужден мириться даже с явной изменой и предательством. В конечном итоге, все в жизни определяется соотношениями: добра и зла, предопределенности и случайности, осознанности и необходимости, желания и долга, тишины и звука, незыблемости и ритма, любви и ревности.