Лицензия на убийство

— Прости, что разочаровал тебя.

Симона ничего не ответила. В этом момент она ненавидела только себя, за то, что продолжала любить Натана, того, кто разрушил её веру в человека.

Глава 25

Прости

С каждым днём отношения Натана и Симоны становились всё теснее, всё доверительнее. Они много времени проводили вместе. Фауст и вовсе отошёл в тень. Всяческая связь с ним прервалась. Симону очень задели его слова по поводу её вины. Да, она была виновата, но только отчасти! Неужели так трудно хотя бы попытаться её понять и попробовать встать на её сторону? Неужели Фауст настолько ортодоксален, что благодаря этому и вовсе ослеп? Разве он не её друг? И разве это не главная обязанность друзей — понимать?

Однажды, когда Симона гуляла вместе с Фаустом, тот вдруг заметил:

— Знаешь, этот Фауст меня здорово пугает.

— Чем же? — удивилась девушка.

— Он весь в себе. От таких можно ждать чего угодно. Я боюсь за нас.

— Глупости. Он просто слишком болезненно всё принял. Я его не виню.

— Послушай, Фауст из тех людей, что никогда ничего не забывают. Я нанёс ему оскорбление, выиграв дуэль в шахматы, и я больше чем уверен, что он может мне отомстить. Хотя бы и через тебя. Не знаю правда каким способом, но он не отступит. Ты сама говоришь, что он слишком всё болезненно воспринимает. Это может плохо для нас кончится.

— Уж не думаешь ли ты, что…

Натан перебил девушку, угадав её намерения.

— Я не знаю что и думать. Если честно — то да. Он может.

— Но это ведь противоречит тому отношению к моему убийству. Разве бы он стал это так критиковать, будучи сам способным отнять жизнь? Ты об этом подумал?

— Подумал. Фауст руководствуется только своей больной логикой. Именно следуя ей он может считать одно правильным, а другое — неправильным, даже если это всё вовсе не так. Кто знает к каким выводам он придёт в своей голове. Может он и вовсе думает, что мы предали его дружбу. Может он даже предполагает, что мы захотим его убрать. Это ведь так знакомо психам — мысль о том, что их преследуют, все вокруг предубеждены против них. А потому остаётся только один путь для него — упредить наш удар сделав свой.

— Но ты сам Натан, следуя твоей же логике, походишь на психа. Разве нет?

— Нет! Я нормальный, эмоциональный, с душевной организацией человек. А он…

— Кто же? — ждала ответа Симона.

В её глазах заблестели слёзы. Внезапно подул сильный ветер, который принёс с собой капли дождя.

— Робот. Другого сравнения ему я не нахожу.

— Это чушь, Натан. Ты слышишь себя? Я знала, что между вами далеко не тёплые отношения, но чтобы настолько.

— И всё же я боюсь. Прежде всего за тебя. Мне кажется, что Фауст в тайне влюблён в тебя. Кто знает, какие на тебя у него планы. А я, как единственная преграда, как соринка в глазу, которую нужно убрать. Ты ведь помнишь, что Фауст выше меня в иерархии?

— А ты помнишь, что он убрал наши имена из базы данных ФСЧН? Забыл? Это ведь доказывает, что ничего плохого он не замышляет. И вообще, Натан, ты пугаешь меня!

— Извини. Это всё страх. Зайдём в кафе. Что-то я совсем продрог на ветру.

***

Казалось, что тема с Фаустом исчерпана, но это только казалось. Тот сам, волей-неволей, давал поводы к тому, чтобы интерпретировать его действия и слова явно не в пользу оговорённого. Фауст избегал встречи, не отвечал на вызовы, а если что и говорил, то нечто бессвязное. Его взгляд всё время блуждал. Симона пыталась, честно пыталась вызвать его на откровенный разговор, но всё было без толку. Даже её искреннее ''прости'' ничего не дало. Она и сама не знала, почему просит именно у Фауста прощения. Будто он был родственником убитого ею Авеля. Симона только сильнее путалась день ото дня. Страх, вначале так ею отвергаемый, начал заползать в её сердце. Она всё чаще ловила себя на мысли, что не узнаёт Фауста, а вместе с этим боится его. Боится за себя.

***

Последним толчком в пропасть стал случайный разговор, когда Симона, выходя из дому по делам, наткнулась прямо у входной двери на Фауста. Тот уже собирался уходить, быстро развернувшись к девушке спиной и стремглав помчавшись вниз по лестничному пролёту, даже не дожидаясь уже вызванного ранее лифта. И только с третьего оклика Симоны, перешедшего почти на крик, Фауст замер на месте и оглянулся. В его глазах искрилось безумие. На лбу выступили бисеринки пота.

— Фауст, выслушай меня, умоляю.

Девушка стало спешно спускаться, потому как Фауст просто замер как вкопанный и никак не реагировал.

— Привет — лишь это он смог сказать, когда Симона оказалась напротив него. Голос был чужой, не знакомый прежде девушке. Симона невольно отпрянула назад.

— Ты выглядишь больным. С тобой всё в порядке, Фауст?

— Нет. Со мной уже давно не всё в порядке.

— Из-за меня?

— Я всё знаю про тебя и про Натана — вместо ответа как-то очень жёстко процедил Фауст. — Сколько людей вы убили воспользовавшись лицензией.

— Но ведь ты сам всегда выступал против человечества? Почему же теперь их жалеешь? — пыталась оправдаться Симона. Её хотя бы радовало, что Фауст шёл с ней на контакт. Возможно, выплеснув всё накопившееся, ему станет легче и он посмотрит на эту ситуацию с другой стороны. Уж в разуме ему нельзя было никогда отказать. Он же понимает в конце концов, что нет иного пути, кроме лицензий, чтобы бороться с перенаселением. Не по прихоти же она убивает. Да и Натан тоже. Так в чём же проблема?

— Я не их конкретно жалею, а вас.

— Нас?

Девушка непонимающе уставилась на Фауста. Походу парень и впрямь взбрендил. Выдумал себе что-то.

— Нас то за что жалеть?

— Неужели ты сама не понимаешь, насколько это мерзко, просто взять и отправить человека на тот свет? В конечном счёте мы всё равно все умрём. Зачем же делать то, что за нас и так сделает природа? Я думал, что вы люди умные, а потому выше всего этого. Только глупые люди идут на поводу своих эмоций, обид, боли. Неужели не было другого выхода? Да, я признаю, что презираю человечество, но только за их глупость, но это не значит, что я всем им желаю смерти.

— Только не нужно меня учить жизни, хорошо? Ты просто устарел, раз видишь в лицензиях только одно зло.

— По-моему, это вы все устарели, точнее свихнулись.

Симона оставила это замечание без внимания.

— Ты зачем заходил?

— Удостовериться в одном факте.

— Что за факт?

— Не важно. Главное, что удостоверился.

— И что теперь? Презираешь нас? Мы теперь не друзья?

— Вы даже презрения недостойны. Презрения вызывают только глупцы, несведущие что творят. Те же, кто ищут себе оправдание в своей чудовищности, достойны разве жалости.

— А ты прям ангел? Да и кто дал тебе такое право — судить?

— Тот же, кто дал вам право убивать!

— Здесь пахнет местью. Не думала, что ты опустишься до такого.

Фауст ничего не ответил. Он бросил полный разочарования прощальный взгляд на девушку, и поспешил восвояси. Видимо окончательно понял, что любые слова и доводы бессильны.

— Ну и катись к чёрту, друг! — выкрикнула Симона. Она и не заметила даже, как её стали душить слёзы.

***

После последних событий Фауст исчез. Нет, его не заказали по лицензии вчерашние друзья, так как его не было в базе ФСЧН. Он просто исчез из того района, где жил прежде. Натан слышал от знакомых, что он перебрался на соседний континент, где решил, видимо, начать новую жизнь. Кто-то даже говорил, что он подался в Орден Монашества. Главное, что Фауст устранился сам собою, а вместе с этим исчезли страхи Натана. Симоне ещё долгое время снились кошмары. Иногда она просыпалась ночью в холодном поту с именем Фауста на бледных от страха губах. Всё больше и больше девушка вдруг убеждалась, что Фауст был прав на счёт её и Натана. В кого они превратились, поддавшись веяниям времени? Как далеко они зайдут в своей слепой ярости? Симона страшилась ответов, искала утешения в Натане. Но тот был подчёркнуто-холоден с девушкой. Он никогда меня не полюбит — думала Симона. И всё же я хочу быть с ним рядом, потому как одиночество меня в конец погубит. Фауст, прости! Прости, друг!