Лицензия на убийство

Натан топтался возле учреждения ФСЧН не зная что дальше предпринять. В голову лезли разные мысли. Одна из них была и вовсе глупой — отказаться от своей затеи, вернуть лицензию Симоне и попытаться примириться. А если не получится, чтож, он сам это заслужил. Девушка была права только в одном — нельзя принимать поспешных решений. Но разве в том, что он собрался сделать нет ничего рационального? Да, сюда можно примешать обиду, задето не много ни мало его мужское самолюбие. К тому же всё можно списать на другого. На Натана даже не подумают. Идеальный момент! Промедление же может вызвать ненужные трудности. Или сегодня, сейчас или вовсе никогда. А может…

— Огоньку не найдётся?

— Не курю машинально ответил Натан.

Перед ним вдруг вырос смуглый, коренастый парень. Он был в тёмных очках и кожаной куртке. Челюсти его усердно работали над жвачкой.

— А мелочи не найдётся? Мне хотя бы пару кредитов. Я совсем на мели, брат. Сквозь мятный аромат жвачки пробивались пары дешёвого алкоголя. Натана вдруг словно током поразило. Некоторое время он ошалело смотрел вокруг, никак не реагировал на дальнейшие слова назойливого незнакомца.

— Эй, ты язык что ли проглотил? Да ну тебя! И незнакомец поспешил ретироваться, намечая в толпе новую жертву, посговорчивее и, что ещё важнее, поадекватнее.

— Стой — вдруг очнулся Натан. — Хочешь заработать 100 кредитов?

— Ещё бы! — сразу повеселел парень. — А что делать надо? Если ты это, того, то я не при делах, извини — намекнул он на возможную нетрадиционную ориентацию Натана.

— Лицензией пользовался когда-нибудь? — как ни в чём не бывало спросил Натан.

— Доводилось — мрачно заметил его визави. — Руки запачкать боишься?

— Не в этом дело. Закажешь кого скажу — получишь 100 кредитов.

— Пятьсот — поднял цену незнакомец. И ни кредитом меньше.

— У меня таких денег с собой нет. С чего вообще этот торг?

— Не хочу задёшево чужой грех на душу брать.

— Надо же, — чуть не присвистнул от удивления Натан, — сентиментальный какой нашёлся. Ладно. А если в довесок к ста кредитам я отдам тебе бессрочную лицензию? Заметь, бессрочную. Что тогда скажешь? Ещё у меня есть наручные часы. Они недорогие, но почти новые.

— Видно тебе кто-то очень сильно насолил, раз тебе так нетерпиться избавиться от этого человека — высказал предположение незнакомец.

— Ты даже не представляешь насколько сильно — поддержал Натан. — Ну так что? По рукам?

— Идёт. 100 кредитов, часы и лицензия.

— Часы получи вперёд — сказал Натан, отстёгивая ремешок. — А кредиты получишь после того, как всё сделаешь.

— Не доверяешь?

— Я никому не доверяю. Ты — не исключение.

Незнакомец нехорошо улыбнулся. Парень начинал нравится ему всё больше.

— Ладно. Кто этот несчастный, кого ты хочешь убрать?

Вместо ответа Натан достал листок бумаги и начеркал имя.

— Вот, держи. Это чтобы не забыть. Человек из твоей касты, а потому проблем никаких не будет.

— Ладушки. Жди.

И незнакомец поспешил в сиротливо стоящее здание, где лишь в одном окне горел яркий свет.

На бумажке, что дал Натан, было имя его отца.

Глава 29

Мир глазами Натаниэля

Натан наконец-то вздохнул свободнее.

То, что на следующий день коллега с работы сообщил, что его отца куда-то забрали без объяснений, его нисколько не удивило. Точнее, он сделал вид, что не понимает, что происходит, хотя всё прекрасно осознавал. Гермиона тотчас отправилась на работу мужа, велев Натану никуда не выходить из домаи посидеть пока вместе с Майком. Вернулась она совсем понурая.

— Что случилось, мама? Что с папой? Он заболел?

— Хуже, сыночек. Его забрали. Этот похититель… Я думала, он приличный человек… Я…

— Мама, я сейчас принесу тебе воды.

Гермиона прождала мужа всю ночь, стоя у окна и не выключая в комнате свет. Лишь с приходом нового дня она наконец-то приняла ту горькую правду, которую так яро гнала от себя — её мужа заказали по лицензии.

Для Натана началась новая жизнь.

Нет ничего предосудительного в том, чтобы порой отмахнуться от человека, словно от назойливой мухи. Предрассудительность в том, чтобы потом накручивать себя из-за этого. Сентиментальность придумали идиоты. Ею же, словно стеной, они пытаются отгородиться от всего мира — алчного, жестокого, но вместе с тем настоящего. Так им не спастись. Стена рано или поздно даст брешь и тогда все эти блеющие овечки, агнцы собственных противоречий сорвутся со своей хвалёной цепи, втопчут в грязь нимб и поспорят в жестокости с самыми отъявленными подонками. И даже больше — выиграют этот спор. Такова человеческая природа. И так думал Натан.

Отношения с Симоной стали потихоньку налаживаться, хотя для этого Натан не приложил и малейшего усилия. Девушка сама сделала первый шаг к примирению. Про отца Натан она, разумеется, знала, что того убрали по лицензии, но не придала значения тому, что Натан накануне этого происшествия просил у неё воспользоваться её лицензией, которую, к слову, он так и не вернул потом. Она не хотела об этом даже и думать. Её безоговорочно, вопреки всему, тянуло к Натану. Это была любовь с примесью ненависти и горечи. Но всё-таки это была любовь.

О случившемся прознал и Фауст, который поддерживал связь с Симоной.

— Как Натан? — спросил он у девушки, когда они общались посредством дальней связи.

— Лучше, чем следовало ожидать.

— Ты кажется говорила, что он забрал у тебя лицензию? Зачем она ему понадобилась?

— Не знаю — соврала Симона.

— Странно всё это — констатировал Фауст

— У меня болит голова. Это всё непогода наверное — пожаловалась девушка.

— Береги себя. До связи.

После чего голограмма Фауста исчезла.

После этого Фауст на связь не выходил. А прошло тем временем уже несколько дней.

Натан хоть и лишился бессрочной лицензии, но пребывал в отличном расположении духа, правда тщательно скрывая это от матери и брата. Майку пока не сказали правду. Сослались на срочную долговременную командировку.

— Папа должен поработать в одном месте — говорила сыну Гермиона, старательно пряча в голосе срывающийся плач.

— А долго его не будет — спрашивал Майк?

— Долго, сына. Очень долго.