Лич добра и поддержки

По ходу движения к шатру, шум в голове усиливается, а музыка утихает. Нездоровая херня всё это, зря я начал эксперименты…

Ложусь на кровать и прикрываю глаза. Секунды спустя я отключаюсь.

/неопределённое время спустя, земли людоедов, окрестности руин Адрианополя/

—… взят без потерь, всё ценное вынесли, а жилища и здания подожгли, повелитель, — продолжал Леви доклад.

— А-а-а, понятно, — окончательно пришёл я в себя.

Мы стоим у какого-то другого горящего города, сейчас, судя по всему, утро или день, а не вечер. Ещё я в домашнем — на поясе ни ножен, ни кобуры.

— Пленных заковали в цепи, и мы готовы к выдвижению, — после недоуменной паузы, продолжил Леви. — Всё в порядке?

— Да, отлично! — ответил я ему. — Сколько всего у нас пленных?

— Это к Кумбасару вопрос, повелитель, — покачал головой Леви.

— Где Кумбасар? — спросил я.

— В Душанбе, повелитель, как вы и приказали, — ответил слегка недоумевающий немёртвый.

— А, да-да, точно, — стал я вспоминать.

Все поселения людоедов захвачены и сожжены. Враги пытались оказывать сопротивление, даже проявляли чудеса героизма, ведь сражались за себя и своих близких, но у нас мушкеты и отсутствие страха смерти. Пороха мало, правда, но кое-какой запас есть, а ещё есть перспектива достать некоторые ингредиенты в родном мире.

Раб… пленных что-то около шести с половиной тысяч — Кумбасар докладывал мне. Но четыре тысячи из них являются несовершеннолетними и я, почему-то, не приказал их казнить. Находясь под аффектом, я обычно склонен находить рациональные решения, зачастую расходящиеся с моралью и этикой, но в этот раз что-то пошло не так. Но что?

Память услужливо подкинула мою идею провести эксперименты по пропаганде и работе с массовым сознанием на самых сложных образцах. Детишки будут подвергнуты перевоспитанию, обучены, с целью повышения «Мудрости» и получения полезных специальностей, а затем принудительно обращены в немёртвых. В прошлый наш визит это не имело особого смысла, потому что с едой у нас была напряжёнка и лишние рты я прокормить не мог, а сейчас могу, во многом опираясь на запасы провизии из родного мира.

— Тогда давайте собираться и идти обратно в Душанбе, — решил я. — Как я понимаю, часть людоедов смылась?

— Да, повелитель, — кивнул Леви. — Мы можем выделить пару сотен воинов, чтобы найти их.

— Не нужно, — махнул я рукой. — Мы и так получили достаточно людского материала. Пора домой.

/Королевство франков, г. Орлеан, монастырь ордена Тернового венца/

— Его Величество Людовик VI, помазанный Богом король всех франков, шлёт вам, слуги Господни, свой привет и желает вам дальнейшего процветания! — сообщил майордом Оттон.

Как понял Иван, это кто-то вроде самого главного распорядителя королевского двора, но Елизавета рассказывала, что у франков их родного мира это была очень большая шишка, фактически управляющая королевством — так было при Меровингах. Как дело обстоит здесь — Иван не знал, но если бы майордом был настолько значимой фигурой, король бы не гонял его как ходячий Ватсап, чтобы пообщаться с Орденом Тернового венца.

— Мы желаем Его Величеству непрерывной вечности правления и дальнейших успехов дальновидного лидера и освободителя добрых христиан, — ответил Иван, сидящий на командорском троне.

Трон изготовили королевские мастера, после королевского указа, требующего, чтобы братья священного ордена перестали играть в демонстративную скромность и обеспечили исполнение полагающихся им придворных стандартов. Каким-то образом, Людовик VI высчитал феодальный ранг рыцаря-командора и определил его равным графу, а епископ Паисий установил, исходя из решения короля, что рыцарь-командор приравнен к аббату.

Свой монастырь у Ивана есть, хоть он и просил всего лишь опорную базу для подготовки войск, поэтому их участок земли теперь одновременно графство и аббатство, именуемое командорством Ордена Тернового венца. И к Ивану теперь можно обращаться «патер», потому что его возвели в сан. И никого не волнует, что он даже «Отче наш» наизусть не знает.

— Его Величество желает узнать о ваших дальнейших планах, — продолжил майордом. — Славная победа над нечестивыми ругами порадовала нашего благочестивого владыку и он рассчитывает, что одним этим дело не кончится.

— Я рад, что Его Величество денно и нощно пребывает в заботе о судьбах добрых христиан — нам всем повезло, что Бог послал нам столь благочестивого правителя, — подчёркнуто вежливо начал Иван. — И я сей же час подробно расскажу тебе, майордом Оттон, о наших дальнейших планах.

Людовик VI, естественно, очень рад, что практически бесплатно на долгие десятилетия покончил с ругской угрозой. Их армия разбита, укреплённые города пали, варварский король сожжён на костре, как якшающийся с нечестивыми силами культист, а затем на их территорию вошли войска франков и начали тотальное истребление язычников. Король франков был слегка недоволен тем, что братья Ордена не занялись этим самостоятельно, но его недовольство было удовлетворено трофеями, доставшимися ему в ходе этого геноцида.

«Геноцид в этом мире не считается чем-то плохим», — в очередной раз напомнил себе Иван. — «Особенно, когда мотивирован религией».

— Я внимательно выслушаю вас и дословно передам ваши слова Его Величеству, — с готовностью кивнул майордом.

Видимо, у франков это в крови — склонность разводить переусложнённый этикет. Иван вынужден говорить на франкском, причём на его «высокой» версии, то есть на салическом франкском, который пришлось учить, а майордом владел им с детства, как и вся франкская знать. Вхождение майордома в тронный зал тоже было тем ещё мероприятием, будто входит не главный управляющий королевского двора, а целый император Китайской империи…

— Следующим нашим шагом мы видим поход в Серые земли, с целью уничтожения независимых городов, своим существованием подпитывающих обитающих там тварей, а также, как мы слышали, якшающихся с нечистыми силами, — заговорил Иван, собравшись с мыслями. — С купцами пришли сведения, что в одном из тех городов, Таеране, к власти пришёл настоящий некромант, активно убивающий людей и превращающий их в восставших мертвецов.

Судя по лицу майордома, Иван начал говорить что-то не то.

— Это, безусловно, против Христа и дела Божьего, но… — после недолгой паузы заговорил Оттон, —… не следует ли сперва решить проблемы более близкие? Серые земли далеко отсюда, добраться до них будет непросто.