Лич, который взрывает воздушные замки

Мне понравилось то, что художник как-то сумел передать точное отображение того, как должна выглядеть немёртвая. Меня эта картина когда-то зацепила, но теперь я нашёл лучший вариант.

— «Тощую девицу» в обеденный зал на первом этаже, — распорядился я. — Есть есть ещё что-то?

— Да, повелитель, — ответил дворецкий. — Подарок от короля Людовика VI.

В гостиную была занесена большая картина, изображающая батальную сцену. Живая ауксилия билась против минотавров — изображался момент, в котором отделение ауксилариев расстреливало из автоматов минотавра, заколовшего штыком мушкета их командира, какого-то младшего сержанта.

Тут сразу видно, что рисовал мастер. Детали переданы максимально достоверно, соразмерно, без излишеств и отсебятины — вероятно, вдохновлялся художник документальным фильмом о той битве.

Картина передавала атмосферу ужаса войны. На лицах изображённых ауксилариев была смесь ужаса и ярости, на фоне стояла сгоревшая БМП-3, правый борт которой был забрызган кровью, вокруг трупы, под ногами действующих лиц выжженная земля, покрытая гильзами, а также воронки от разрывов мелкокалиберных снарядов. Впечатляет.

— Эту в конференц-зал, — решил я. — Автора найти — заплатить ему от моего имени тысячу душендоров за блестящую работу.

Достаю зазвеневший телефон и вижу сообщение.

— Всё, мне пора на совещание, — произнёс я. — Остальные картины расставь в галерее — когда будет время, я выберу понравившиеся.

— Слушаюсь, — поклонился дворецкий.

— Катрин, Грейс, Кейт! — позвал я телохранительниц. — Снаряжайтесь! Мы едем в министерство!

Недавно появились слухи о садхах. Эти ублюдки, которые пытались убрать меня мощным заклинанием, никак не желают оставлять попыток.

Человека, похожего на садха, видели в Сузах две недели назад, но летучий отряд на конвертопланах, высланный через минуту после сообщения, никого там не нашёл. Комнин встревожился и уже подумывал начинать мобилизацию, но всё разрулилось одним сообщением.

Член религиозной ультрарадикальной секты был обнаружен так близко к Душанбе, а я продолжил ездить на лёгком электрокаре? Нет, конечно же.

Теперь я перемещаюсь по городу на БМП, созданном на базе платформы «Бумеранг» — Захар поленился разрабатывать что-то с нуля, поэтому нашёл нечто подходящее в уже готовых проектах. Ему только и оставалось, что поставить двигатель мощностью 1450 лошадиных сил, а также исполнить все компоненты из сплавов бронзы, алюминия и вольфрама.

Уже мои ребята превратили десантный отсек в шик из коровьей кожи и слоновьей кости, с комфортными креслами, а также выдвижными столиками. У меня тут даже холодильник есть.

Открываю холодильник и вытаскиваю из него бутылку пива. Встроенная в подлокотник открывашка могла бы помочь мне открыть её, но не нуждаюсь — срываю крышку движением пальцев.

Катрин сидела за рулём, Грейс на месте командира, а Кейт заняла место наводчика. Все эти места расположены в отдельной бронекапсуле, потому что башня необитаемая, с дистанционным управлением, приборы наблюдения цифровые, а место водителя расположено за двигателем, после которого сразу же идёт бронекапсула.

В оригинальной конструкции платформы «Бумеранг» никакой бронекапсулы нет, но Захар добавил, так как счёл, что дополнительная защита экипажа не повредит.

Дополнительно, на броне оборудовано одно посадочное место для индивидуальной экзоскелетной брони. Весит эта броня полторы тонны и предназначена она специально для Кейт. Если нападение на праведного президента будет прямо очень серьёзным, Кейт залезет в свою экзоскелетную броню и, по факту, превратится во вторую БМП, ходящую на двух ногах и вооружённую 30-миллиметрового калибра автоматической пушкой. По умолчанию на этой пушке установлен барабан с бронебойными оперёнными подкалиберными снарядами, пробивающими не менее 135 миллиметров гомогенной стали на дистанции до трёхсот метров.

Я хотел бы три таких экзоскелета на одной БМП, но вмешались ограничения по весу. Ещё три тонны нагрузки снизят надёжность подвески до неприемлемых значений.

Спокойно доезжаем до небоскрёба министерств, где нас уже ждёт взвод немёртвых, оснащённых пассивными экзоскелетами, позволяющими им носить 125-килограммовую композитную броню, способную защитить от пары попаданий бронебойными снарядами из 20-миллиметрового орудия.

Эта модель индивидуальной брони обсуждается в качестве основной для живой ауксилии. Правда, есть два аргумента против — дороговизна и нерациональность.

Дороговизна — это ладно, это решаемо, а вот нерациональность — это уже проблема посерьёзнее. Каждый пассивный экзоскелет увеличивает объём ауксилария на 30%, а это значит, что нам нужно увеличивать размеры БМП, БТР, десантных самолётов и вертолётов, что влетит в солидную копейку и время.

Захар вообще предлагает не тратить время и силы на пассивные экзоскелеты, а произвести ограниченную серию активных экзоскелетных бронеплатформ, схожих по конструкции с той, что использует Кейт, после чего включить их в организационную структуру как отдельный вид бронетехники. Таким образом мы получим более мобильный вариант орудия поддержки, способного выступать в качестве бронетехники.

Только эта бронеплатформа выходит дороже классической БМП-3 почти в двенадцать раз, а при этом ещё и сложнее, что означает более низкую техническую надёжность.

Вот и не знаю, нужны ли нам эти штуки…

Захар говорит, что у него полно положительного опыта применения чего-то подобного, поэтому они точно не будут лишними.

А по мне, нет таких уникальных задач, которые сможет решить только экзоскелетная бронеплатформа — все задачи на поле боя отлично решаются мотопехотой и тяжёлой бронетехникой.

Моя люксовая БМП заезжает в подземный паркинг, после чего опускается кормовая аппарель, по которой я спокойно выхожу — даже наклоняться не пришлось. Высота корпуса свыше двух метров — это слегка сомнительно, зато удобно.

На лифте поднимаюсь на сорок третий этаж и оказываюсь в вестибюле правительства Праведной Республики.

Министры уже ждали меня в конференц-зале, где Лужко наладил записывающее оборудование. Совещание будет проводиться в прямом эфире, что до сих пор считается эффектным PR-ходом.

Как известно, местное население, всю человеческую историю этого мира, было максимально далеко от нюансов управления государством. Никто из простолюдинов не был допущен до совещаний и заседаний правительств стратигов, герцогов и прочих сильных мира сего, поэтому никто из них и не знал, как это вообще работает.

Я же устраиваю прямые трансляции своих встреч с правительством, создавая этим у зрителей иллюзию сопричастности — на Земле так делали почти все власти. Почти ничего не стоит, можно показывать хоть каждый день — выгодно со всех сторон.