Лич, который взрывает воздушные замки
Шрифт:
Затылок, судя по звуку, сложился.
Колонна такого отношения не выдержала и начала заваливаться.
Крышу тут крыли, похоже, какие-то нетрезвые и безответственные молдаване, потому что целый сегмент её с черепичным хрустом начал сыпаться прямо на поле боя.
Взмахом руки выставляю над собой «Завесу Смерти» и иду к гуру уже под ней.
Падающая черепица начала убивать уцелевших служителей храма, а я и гуру не получали от неё никакого ущерба.
— Тум сочте хо ях саб хай? — презрительно усмехнулся гуру и отлетел примерно на тридцать метров
Из дверей, со стороны которых особо сильно воняло псиной, в мою сторону помчались оборотни, причём, судя по оружию в руках, все они были разумными.
Поднимаю с земляного пола кусок черепицы.
— Сюда, бляди грязные! — кричу я и прикладываю кусок черепицы к морде самого шустрого оборотня.
Следующим движением отнимаю у него настоящий макуахуитль с обсидиановыми лезвиями. Очень захотелось узнать, как эта мезоамериканская хуйня вообще к нему попала, но сейчас не время.
«Мир трёх лун — место противоестественного соприкосновения культур…»
Взмах этой деревяшкой снёс голову следующему оборотню, замахнувшемуся на праведного президента бронзовым боевым молотом. Да как он посмел?!
Уклоняюсь от копейного тычка и вертикальным взмахом разрубаю древко, что стоит мне одного обсидианового лезвия, не пережившего нагрузки.
Следующим вертикальным ударом я разделяю череп копейщика на две неравные части, после чего забираю уже не нужное ему древко копья себе.
— Н-на, с-сука! — тычком древка протыкаю я грудь оборотня-дубиноносца.
Древко ломается, но я не унываю — макуахуитль ещё со мной.
Рвусь к оборотням и пробиваю одному из них грудину кулаком. Хватающим движением вырываю ему сердце и с наслаждением откусываю от него кусок, параллельно лишая жизни бурого оборотня, отчего-то решившего, что я слишком занят.
Альбедо уже, если сравнивать даже с цитринитасом, для меня совсем не ок, как недозревшее яблоко, но если надо, то можно брать и можно есть.
Очередной удар макуахуитля разрезает глотку очередному оборотню, но затем мне на спину накидывается какая-то шустрая хуйня, которую я убиваю «Иглой Смерти» через плечо.
Снова бью нового оборотня мезоамериканским оружием, удар приходится в череп, но оружие даёт сбой и ломается в районе рукояти.
«Сраные китайс…» — появляется у меня мысль. — «Ах, блин… Сраные майянские производители!»
Уворачиваюсь от яростного броска здоровенного оборотня и вцепляюсь обеими руками в секиру, которой пытался от меня защититься другой оборотень.
— Отдай, сука! — проревел я ему в морду. — Мне надо!
Мощно въезжаю ему по морде с головы, после чего забираю секиру из цельной бронзы и сразу же срубаю голову ошеломлённому ушлёпку.
Апперкот под челюсть кинувшемуся на меня во второй раз оборотню, после чего удар секирой в грудную клетку шерстяной мрази, посмевшей проткнуть меня копьём.
Лезвие секиры надёжно застревает в грудине, но я не теряюсь и с усилием поднимаю эту тварь на топоре.
Держу его над головой и внимательным взглядом рассматриваю окружающих меня оборотней, не рискующих
бросаться в атаку. Боятся, суки.— Ну? — спрашиваю я. — Кто на новенького?!
Теряю терпение и рывком запускаю тело мёртвого оборотня в его ещё живых собратьев. А следом и серию «Кристаллов Смерти».
Кристаллики в очередной раз доказывают свою ультимативность — они разлетаются смертоносными осколками, некоторые из которых впиваются даже в меня.
Оборотни кидаются в вынужденную атаку, но уже одновременно.
Двоих я срезаю секирой, но остальные наваливаются.
Начинается перебранка на земле, где я начинаю с усилием отщипывать от оборотней клочки плоти — дури у меня хватает и не на такое!
Вижу перед собой чью-то глотку — впиваюсь в неё зубами и вырываю кусок плоти. Моё лицо заливает насыщенной альбедо оборотничьей кровью.
Щипками вывожу из строя всех, до кого могу дотянуться. Мои окровавленные руки облепляются шерстью, но это если и мешает, то не сильно.
Наконец, чувствую, что тела надо мной больше не сопротивляются.
Выбираюсь из-под завала и оглядываюсь.
Последний выживший оборотень исчез в дверном проёме, а это значит, что мы остались с гуру наедине.
— А теперь я займусь тобой… — перешагиваю я через тела. — Иди сюда, шлюха ты престарелая.
Морщинистое лицо гуру не выражает никаких эмоций, он сидит на полу и медитирует. Ну или чем там занимаются эти гуру?
Пока неспешно иду к нему, подбираю нормального качества каролингский меч — как он сюда попал вообще? Насколько я знаю, индусы живут в настоящей жопе мира, до которой добираться заебёшься…
Ах, мы же уже выяснили, что у них есть прямые порталы в рамках этого мира!
Поднимаю с утоптанной земли кусок черепицы и кидаю его в гуру, чтобы привлечь внимание.
— Эй, пидор! — обратился я к нему. — Я занятой лич, вообще-то! Давай быстрее, блядь! После твоего убийства у меня по расписанию ванна!
— Белый варвар… — открыл глаза гуру.
— О, а эта обезьяна говорит на латыни! — констатировал я с удивлением. — Ну-ка, ебани-ка ещё чего-нибудь!
— Сама Сансара привела тебя сюда, — произнёс гуру. — Мы с тобой не враги, но стали ими по Её воле.
— Ты это к чему? — поинтересовался я, вытащив из внутреннего кармана своих лохмотьев окровавленный платочек. — Ох, блин…
Вытираю кровь с лица платочком, после чего помещаю его обратно.
— Твой путь предрешён, раб Сансары, — произнёс гуру.
— Готов к смерти? — спросил я у него. — Мне кажется, что сейчас самое время для трека Томояши Хотея — «Битва без чести и милосердия». Ах, кстати…
Вытаскиваю из кармана моих изорванных брюк смартфон и открываю плейлист. Гуру сидит без движения, а я ищу нужный трек.
— Да где же он… — бормочу я недовольно. — А, вот!
Начинает играть интро.
Тут одно из человеческих тел на земле оживает, начинает орать и даже вскакивает. Недобиток остался…
Этот бедолага, до этого получивший удар моим кулаком, выпустившим ему кишки, вскочил и кинулся на меня.