Лич, который взрывает воздушные замки

Спускаюсь в дворцовый подвал и иду к моргу. Надо поднять кучу тел для обработки с помощью автодока, а ещё провести пару экспериментов с рунными татуировками…

… вдруг, ещё в коридоре, слышу характерный стеклянный звук.

Заглядываю в дверной проём и охреневаю.

Винтик и Шпунтик стоят у прозекторского стола, а роботизированная рука Анатолий аккуратно разливает содержимое 0,7 бутылки по двум гранёным стаканам. Рядом лежит дощечка с хирургически точно нарезанными огурцами и помидорами, а возле бутылки стоит банка кильки, поверх которой лежит четыре кусочка чёрного хлеба.

Немёртвые ассистенты поднимают стаканы.

— Будем… — хриплым голосом изрёк Винтик.

— Будем, — согласился Шпунтик.

Чокнувшись, они залпом выпивают водку и занюхиваются огурцами.

— Повторить? — участливо спрашивает Анатолий.

Винтик кивает и роборука разливает по стаканам равные доли импортной водки. Это точно не наша, у нашей тара другая.

— Что происходит, господа? — вхожу я.

— Повелитель, — повернулся Винтик. — Перерыв происходит.

— Вижу, что перерыв, — вздохнул я.

— Готовы к работе, повелитель, — спохватился Шпунтик.

— Что-то вы стали прямо очень разговорчивыми, — нахмурил я брови. — Раньше из вас клещами слова не вытянешь, а тут разве что тост никто не сказал…

Думаю, всё дело в цитринитасе. Он неплохо так подживляет мертвецов, заставляет чувствовать какие-то признаки жизни, что неизбежно сказывается на всём.

— Ладно, продолжайте, — махнул я рукой. — Как будете готовы — в покойницкую. У меня по плану поднятие пары сотен мертвецов, а потом эксперименты. Не торопитесь, пару-тройку трупов я подниму и сам.

Киваю ассистентам, после чего иду в трупохранилище.

Тел у нас сейчас с большим избытком — нападение Протектората обеспечило нас годовыми запасами. Думаю, Праведная Армия расширится ещё на три-четыре отряда…

— Так, кто тут у нас? — подхожу к телу, лежащему на стеллаже.

— Помочь, босс? — заехал в покойницкую Анатолий.

— Потихоньку спаиваешь персонал, да? — усмехнулся я.

— Да они сами бухать начали — скучно им просто так работать, — ответил робот. — Я, может, наливаю, но с осуждением.

— Ага-ага, — я перевернул тело набок. — Что по биографии?

— Этот из Пелопоннеса, в анкете написано, что был когда-то в походе против Сузианы, — ответил Анатолий. — В характеристиках есть плохо развитые боевые навыки, «Мудрость» шесть единиц, зато «Телосложение» двенадцать.

— Значит, в солдаты, — решил я. — Вообще, заведи за правило, если известны данные, набивать их на правой стороне груди или на боку. Характеристики не надо, но имя, место и дата рождения, а также присвоенный идентификационный номер.

У меня всё под учётом, даже люди. У каждого гражданина есть паспорт с фотографией и идентификационным номером, на каждого есть досье в администрации, с подробной биографией.

А ещё многие дали письменное согласие на изъятие тела после смерти — не бесплатно. За такую услугу в пользу государства у нас есть материальная выплата — две тысячи душендоров единовременно. Выплачивается сразу же после подписания согласия.

Это раньше всё было по ситуации, а сейчас мы работаем юридически безукоризненно.

— Во славу Плети… — воспроизвёл я формулу. — Хрисанф Василиадис. Встань и иди по линии.

— Слушаюсь, повелитель, — кивнул новоиспечённый немёртвый рекрут.

Цитринитас, к слову, неплохо усилил у немёртвых способность к обучению. Всё ещё хуже, чем у живых, но гораздо лучше, чем у мертвецов с альбедо. А вот когда будет рубедо…

/28 февраля 2030 года, фема Анатолия, г. Аморий/

Двери тронного зала отворились и по мраморному полу к трону степенно пошла добившаяся аудиенции делегация.

В зале присутствовали десятки придворных, как и всегда, перешёптывающихся в бессмысленных разговорах ни о чём.

— Кто эти люди? — стратиг Мануил I Блистательный склонил голову к своему советнику, Гордию.

— Говорят, что прибыли из очень далёких земель, — ответил советник. — Заплатили за аудиенцию сталью — очень щедро. Вон тот, что в центре идёт — Маур Ти’Маларг, полномочный посол державы Эрвании.

— И где находится эта Эрвания? — тихо спросил стратиг.

— Не знаю, владыка, — признался Гордий. — Никогда не слышал о такой. Но они богаты — это несомненно. А нам бы не помешало немного…

— Благоприятного правления тебе, величественный стратиг Мануил I, прозванный Блистательным! — заговорил этот Маур Ти’Маларг. — Прими же от нас скромные дары…

Дюжие воины, облачённые в бронзовую броню, вышли вперёд и вынесли обитые бронзой дубовые сундуки. Всего их было четыре, в двух обнаружилась сталь в слитках, а в остальных серебро в монетах. Весило это очень много, потому что сундуки были очень большие — содержимое суммарно, на взгляд Мануила, весило не меньше трёх-четырёх талантов.

— Это очень щедрый дар, посол Маур Ти’Маларг, — кивнул стратиг главе делегации. — Но просто так подобные дары не делают. Чего ты хочешь взамен?

Посол скинул с себя капюшон, продемонстрировав бледную кожу лица, золотистые волосы и глаза цвета полированной яшмы. Лик у него худой, будто бы нездоровый, но сразу видно, что благородный.

— Взамен я смею просить лишь одну беседу с глазу на глаз, — ответил Маур, потупив взор. — И беседа эта будет о делах скорбных — о том, что творится в мире, но главное — по чьей вине творится…

Лицо стратига окаменело. Из этих словес очевидно, что речь будет идти о личе. Но кто этот Маур?

— Что ж, пройдём тогда в мои покои, — встал Мануил с трона. — Валентин, позаботься о свите благородного человека…

По пути стратиг распорядился подать в покои яства, а также привести пару танцовщиц, чтобы было чем усладить взор беседующих господ. У ромеев нет такого обычая, танцовщицы не в чести, но у персов такое в порядке вещей, а Мануил неоднократно бывал в сатрапии Бактрия, где гостил у своего дорогого друга — сатрапа Секудиана Льва. Вот Секудиан даже думать не мог, если где-то на фоне не крутятся пышнотелые красотки, позвякивающие украшениями.