Лич, который взрывает воздушные замки

Еду подали оперативно — так заведено у Мануила, что готовая еда есть во дворце в любое время суток.

— О чём ты хотел поговорить? — спросил стратиг, когда они расселись за столом.

— Поговорить я хотел о страшнейшей беде этого мира, о личе, — ответил Маур. — Мой господин, малик Геат Пан’Краван, отправивший меня сюда, обеспокоен происходящим на этом континенте.

— Так в чём суть этой обеспокоенности? — нахмурил стратиг брови. —

— В том, что лич — это смертельная угроза для всего мира, губительная и беспощадная, — ответил посол. — Всякий благочестивый правитель должен…

— Я наладил дипломатические отношения с президентом Алексеем и он расположен ко мне благожелательно, — перебил его Мануил. — И кому это я что-то должен?

— Лич — это абсолютное зло, — поджал нижнюю губу посол. — Любые контакты с ним — это путь к неизбежной гибели. Это не угроза, не подумай, это очевидная и простая правда. Лич может только разрушать.

— Ты разве не видел, что он построил?! — удивился стратиг. — В Фивах успешно построена башня, приближающаяся по высоте к вавилонской! А величественные стены Фив? Я видел это, это… И ты говоришь мне, что он может только разрушать?

— Лич ничего не делает просто так, — покачал головой Маур. — Если он и строит что-то, то обязательно со злокозненной целью. Любое его действие, выглядящее безобидным или даже благородным, в итоге, приводит к худу. Сама судьба лича такова — он творит исключительно зло. Это его природа. И лучше устраниться, пока не стало слишком поздно…

— Что именно у тебя есть против президента Алексея? — решил уточнил Мануил.

— У меня? — ткнул себя пальцем в грудь посол. — Ничего!

— Так в чём же дело-то? — не понял его Мануил.

— Все разумные, в ком есть хоть сколько-нибудь света, должны сплотиться против вселенского зла, — с серьёзным лицом сообщил ему Маур. — Пока не стало слишком поздно.

— Да ты разве не видел, что он может?! — воскликнул стратиг. — Каждый его воин может убить сотни моих! У него неуязвимые машины войны, а в небесах…

Как и любой психически здоровый человек, Мануил I считал, что лич — это зло. Он впитал это понимание практически с молоком матери, как и каждый житель этого мира.

Лич — это ночной кошмар, который склонен перетекать в день и оставаться с тобой навсегда. Личей нужно уничтожать, надеясь при этом, что у него нигде не спрятана филактерия. Но вот конкретно этого…

— Всё это не абсолютно, — покачал головой Маур. — Нет в мире ничего абсолютного. Лича, пока что, можно победить.

— И ты, конечно же, знаешь как именно, — криво усмехнулся Мануил.

— Способы есть, — уверенно ответил на это посол. — Нужно лишь сконсолидироваться, вместе, единой силой… И тогда лич падёт, а то, что он оставил после себя, достанется победителям.

Вот эти его слова пробудили в Мануиле старые мечты. Снилось ему несколько снов о том, как лич падает, а все его богатства и силы, коих просто немеряно, достаются Мануилу, который, сразу после обретения этого могущества, объявляет себя базилевсом. И никто не смеет перечить ему, потому что за ним танки…

— Вижу, что пришёл не к очередному правителю, пригибающемуся под гнётом трупа на троне, а к единомышленнику, — заулыбался Маур. — Отрадно, весьма отрадно.

— Но что именно вы собираетесь делать? — спросил Мануил.

— Не «вы», а «мы», — поправил его посол. — И продуманный план действий уже есть. Надо лишь реализовать его. А для реализации его нужно твоё согласие и твои солдаты.

Стратиг крепко задумался. Очень опасно это всё.

Лич показал, как именно он решает проблемы: даже несокрушимые летающие замки спасовали перед его мощью. Он может повергать горы, вздыбливать моря и иссушать реки — он очень и очень силён. Сопротивление бесполезно.

— Ладно, я склонен согласиться, — вздохнул Мануил. — Что именно я должен делать?

Необязательно ведь что-то делать? Можно дать устное согласие, а потом посмотреть, что будет получаться у столь внезапных союзников. В конце концов, лич не станет карать за нейтралитет…

— Собирай войска, — ответил Маур. — Собирай побольше оружия. Начинай производить это оружие — мой господин одарит тебя мастерами и нужным инструментом. Оружие понадобится, когда лич будет отправлен в небытие — после него останется его многочисленная армия. Обезглавленная, но не желающая уходить в небытие.

— Мне прекращать торговлю с ним? — поинтересовался Мануил.

— Ни в коем случае, — посол поднял правую руку в предостерегающем жесте. — Торгуй! Даже больше — расширяй торговлю с ним. Но проси мощное оружие. Объясни это тем, что ты боишься. Боишься вторжения Протектората, боишься народных волнений — придумай что-нибудь, во что он может поверить. Нам нужно, чтобы он поверил…

— Но всё же, объясни-ка мне, а то я не понимаю, что именно задумал лич? — решил прояснить для себя Мануил.

Никто не знает, что именно планирует лич. Все видят, что он заигрывает с чернью, разводит демократию, даёт свободы и тратит очень много денег на улучшение жизни этой самой черни. Это не предосудительно, но странно. Возможно, этот посол из далёких земель сможет объяснить мотивы лича и чего он хочет добиться.

— Ужель ты не слышал никогда легенды и мифы о личах? — слабо улыбнулся Маур. — А если и слышал, ужель ты думаешь, что они лишены опоры правды?

— Все слышали эти легенды, — поморщился стратиг. — Но эти легенды о наших личах, а этот — с Земли. Говаривают, что он и при жизни был другим — сильно отличался от местных людей.

— Все личи одинаковые, — не согласился Маур. — Этот просто прячется лучше остальных. Он затеял какое-то зло — это несомненно. Он хочет поработить этот мир, лишить тебя богом данного права власти. Его помыслы — порабощение и зло. Мертвецы для его мёртвой армии. А также золото. Ты не хуже меня знаешь, что он стяжает очень много золота, где бы ни нашёл, всё тащит к себе. Он жаден и хитёр. Он хочет обрушить на этот мир войну, смерть, голод и чуму… Как? У него есть способы.

— А летающие замки? — поинтересовался Мануил. — Хочешь сказать, что это он наслал их?

— Это сделал Протекторат, — покачал головой посол. — Это тоже зло, но меньшее, если сравнивать с личем. И я полагаю, что Протекторат уйдёт, если мы сумеем одолеть лича.

— С чего бы такая уверенность? — нахмурился Мануил. — Он разрушил мне крепостную стену и два городских квартала — без смысла, просто так.

— Не просто так, — не согласился Маур.

— Ты защищаешь этих бесчестных тварей? — стратиг нахмурился ещё сильнее.

— Я сказал «не просто так», а не защищал этих подонков, — ответил Маур. — В этом действе, каким бы жестоким оно ни было, есть смысл. Знаешь, в чём сила лича?