Лич

— Все равно слабо улавливаю разницу.

— Разделение души с телом обернется неприятными побочными эффектами, вплоть до сумасшествия. И конечно, уничтожение филактерии грозит смертью, а здесь не произойдет ничего фатального кроме потери бессмертия. С другой стороны способ Кощея имеет определенное преимущество — перемещенная из тела душа становится неуязвима для любого магического оружия.

— Душа от того, что у нее отщепляют кусок, не страдает?

— Ни в коей мере. Она, как и живая плоть способна восстанавливаться.

— Осталось научиться делать филактерии для немертвых.

— Это не нужно, — возразил Тлалок. — Есть более легкий путь.

— Какой?

— Эликсир с драконьей кровью. Во время следующего равноденствия искупаем в нем какого-нибудь добровольца и сразу проведем ритуал по созданию филактерии. В теории она сможет поддерживать тело живым бесконечно долго.

«Может я и собираюсь достичь божественного могущества, когда уже никакие филактерии не будут нужны, лишняя подстраховка в любом случае не помешает».

— Но эликсир восстанавливает жизнедеятельность не полностью, Тлалок. Ты становишься живым лишь отчасти.

— Не попробуем, не узнаем.

Кирилл посмотрел на свою костлявую руку.

— А я уже привык к такому существованию.

— Мы все привыкаем, но согласись, владыка, ходить в облике сушеной мумии менее приятно, чем в виде здорового молодца.

— Соглашусь.

— На роль добровольца рекомендую себя.

— Какая вероятность, что задумка удастся?

— Большая… я на три четверти уверен в успехе.

«Нежить хитрожопая».

— Посмотрим. Времени до равноденствия хватает, вдруг еще что-нибудь придумаешь.

— Как тебе будет угодно.

— Знай же, я доволен тобой. Ты не просто оправдал мои ожидания, ты их превзошел.

— Рад служить такому мудрому владыке.

* * *

В роскошно обставленной спальне царицы собралось больше десятка человек, мертвых и немертвых. Некоторые из девушек, женщин всхлипывали, лили слезы из-за потери хозяйки. Что ни говори, а Теякапан имела достаточно друзей, преданных сторонников. Костлявая мумия неподвижно замерла на ложе и не подавала никаких признаков активности, в районе солнечного сплетения виднелась колото-резаная рана, нанесенная обсидиановым разрывателем душ.

— Разойдитесь, народ.

Кирилл в сопровождении Сэдзо и первого советника приблизился к телу царицы.

«Вот теперь мне точно никто мешать не будет».

Никто кроме архилича и демона не знал о том, что именно они стояли за окончательной смертью Теякапан. Отношения с женой Кеоцикаля изо дня в день становились хуже, имела место ревность в отношении молодой ромейки. После неудавшейся попытки отравления Анастасии Кирилл понял: пора что-то решать.

В одну из ночей, когда Теякапан погрузилась в сон, Сэдзо под покровом чар невидимости пробрался в ее покои и нанес единственный удар в грудь. Немертвая едва ли что-то успела осознать. Так или иначе, ее душа разорвана на клочки и в лучшем случае ушла на перерождение.

Склонившись над останками Теякапан, Кирилл провел по ее лицу рукой. На публике требовалось изобразить хоть немного скорби и озлобленности смертью жены.

— Я найду того, кто это сделал…

— Оружие, способное уничтожить душу, в обычной лавке не купишь, — поделился своими соображениями Тлалок. — Тут постарался кто-то очень влиятельный. Возможно, даже не из Ацтлана. До тебя добраться практически невозможно, мой царь, но царица гораздо более легкая цель.

— Сам разберусь, не лезь сюда.

— Повинуюсь.

— Подготовьте тело к погребальной церемонии, — бросил Кирилл слугам Теякапан и вышел прочь из покоев. Сэдзо обратился к архиличу на русском, чтобы никто из потенциальных свидетелей не понял:

— Я сделать работу хорошо?

— Ты молодец, Сэдзо. Сработал чисто. Слуги заподозрили неладное только к полудню, когда Теякапан должна была выйти из спячки.

— Мне не нравиться подлое убиение, — прямо заявил демон. — Воин так не поступать.

— Просто вспомни, как царица хотела убить твоих детей.

— Я помнить.

— Она была помехой и для тебя, и для меня. Надеюсь, тебе не нужно рассказывать о необходимости хранить этот секрет до конца жизни.

Сэдзо понятливо кивнул.

— Не нужно. Но можно вопрос?

— Можно.

— Если Тлалок или кто-то другой потом обвинить меня?

— У тебя будет непробиваемое алиби.

— Алиби? Не знать такое.

— Я скажу, что ты в ночь убийства находился со мной, помогал с ритуалом. Никто не посмеет открыто подвергать сомнению слово царя.

— А… — демон хотел сказать что-то еще, но в последний момент передумал.

— Ну, говори уже.

— Меня мог видеть один человек… Анастасия.

— Поговорю с ней.

Сэдзо удалился в казармы тренироваться с ягуарами, а Кирилл проследовал в свои апартаменты. Письменной работы невпроворот. Там же он застукал Анастасию, вид у девушки был встревоженный.

— Царица Теякапан окончательно мертва, ведь так?

— Так.

— Я…

— Хочешь сказать что-то важное?

Она кивнула.

— Кажется, мне известно, кто убил ее.

— И кто же?

— Ночью я видела прозрачный силуэт, пробиравшийся по коридору. Демон из Миктлана использовал маскировочные чары.

— Откуда уверенность, что это он?

— Я слышала его голос.

— Станет ли невидимый убийца выдавать себя звуком?

— Слова были похожи на какие-то ругательства. Может, он споткнулся…

— Ладно, не буду тебя мучить. Сэдзо действовал по моему приказу, ничего не бойся.

Глаза Анастасии расширились.

— По твоему приказу, владыка?

— Теякапан превратилась в обузу, постоянно мешалась. Сослать, выгнать ее куда-то нельзя, у меня появился бы очередной заклятый враг, публичная казнь жены негативно повлияет на мою репутацию, поэтомупришлось остановиться на варианте с пробравшимся в покои убийцей, которого никто никогда не найдет. Больше тебе знать ни к чему.

— Больше и не нужно, владыка. Благодарю, что все объяснил.

— Этот секрет знают теперь трое, — голос архилича стал звучать угрожающе. — Если проболтаешься, я буду очень зол.