Личная ведьма для инквизитора

— Я чувствую аромат пионов! — заявил Казимир, делая шаг к женщине. — Такой сладкий и такой великолепный! Вы благоухаете для меня ландышами…

Протухшим яйцом…

— Сиренью…

Несвежей крысятиной…

— Розами!

И слежавшимся сеном.

Я, конечно, не озвучил этого вслух, но никакого особого удовольствия от пребывания рядом с Барбарой не испытывал. И вместо того, чтобы броситься в её широко распахнутые объятия, нехотя произнес:

— Мы с Гертрудой прекрасно справляемся со всем сами. Так что, фрейлейн Барбара, обойдемся без посторонней помощи. Спасибо за участливость.

Барбара не ответила. Она надулась, как тот сыч, мрачно воззрилась на меня, а потом повернулась спиной и бросилась прочь. Выглядела женщина достаточно обиженной, но я подозревал, что это очередной магический прием.

— Ах, какая женщина! — пробормотал стоявший рядом Казимир. — Пойду-ка я её догоню!

Я подозрительно взглянул на досмотрщика. Зрачки расширенные, глаза безумные… И вправду, что ли, зелье подействовало? Говорили, любовные зелья не способны разрушить истинную любовь, но могут зацепить тех, кто рядом. Только вот я очень сомневался, что истинная любовь и истинная пара — это слова синонимы.

Признаться самому себе, что кого-то полюбил? Этого ещё только не хватало! Меня и так Гера с ума сводит одним своим присутствием!..

Казик томно вздохнул, выдергивая меня из печальных размышлений, махнул рукой с таким видом, словно прощался со всем живым, и направился следом за Барбарой. Я вспомнил о том, сколько он съел её "качественных" пирожков и усмехнулся: ненадолго ему это счастье. Как только в животе закрутит, мигом позабудет о навеянной любви. А мне бы вернуться в дом да предупредить Гертруду о том, что у её подруг что-то не то на уме.

Я вскинул руку, чтобы на всякий случай зафиксировать магический фон зелья, и с удивлением заметил, что побелела четвертая бусина, и мы с Герой стали на один день ближе к наследству…. А на одно испытание — друг к другу.

Что ж, может, не такой уж он и противный, этот Антвас.

Глава пятнадцатая. Гертруда

Откуда-то из коридора донесся полый досады стон. Седьмой за последние полчаса.

Я открыла глаза и едва сдержалась, чтобы не зарычать. Ну кто там такой неугомонный? Далеко за полночь, а он никак не уляжется! И что это должно произойти, чтобы бегать туда-сюда по коридору и стонать? И кто там никак не может сдержать свои физические порывы и так страдает? Неужели Людвиг?

— Зиг, — позвала я феникса. — Зиг, можешь слетать, посмотреть, что там происходит? Если Людвиг, то, наверное, помочь как-то надо.

Ещё пару дней назад я б с удовольствием пожелала бы смерти и ему, и Казику, чтобы в моей жизни не было больше ни жениха, ни какого-то паршивого досмотрщика, но теперь вот задумалась. Ведь Людвиг, скорее всего, говорил правду, когда рассказывал о том, что я — его истинная пара. И моя магия с такой охотой отзывалась на эти слова, что трудно было противиться дурацкому желанию поскорее оказаться рядом с ним, отбросить в сторону все условности…

Стон повторился, но из спальни определить, кто именно там страдал, было невозможно. Я вспомнила о том, что иногда достаточно неплохо исцеляла, прислушалась к звукам, доносившимся из коридора, и приняла решение всё-таки выглянуть наружу. Мало ли, вдруг моя помощь может действительно пригодиться. Вроде как нехорошо бросать человека на произвол судьбы, если ему так плохо.

Из коридора теперь донесся уже не стон, а настоящий вой. Зиг поддержал незнакомого страдальца нарочитым храпом. Обычно мой феникс спал очень тихо, так что я не верила во все эти его демонстративные попытки уснуть. Скорее всего, просто пытается таким образом доказать мне, что он никак не может помочь, потому как занят — спит.

Вот же гад ленивый! Всё делай самой!

Я нехотя выбралась из постели, завернулась поплотнее в вязанную шаль и выглянула из комнаты.

В коридоре оказались оба. Людвиг стоял в дверном проеме, опершись плечом о двернчой косяк, и равнодушно наблюдал за Казимиром. Ведьмак-дознаватель, надо сказать, выглядел отнюдь не так отстраненно. Он сидел на полу и тихонько подвывал.

— Не могу-у-у! — завывал он. — Живо-о-от! Будь проклято ваше наследство, ваше поместье и этот дурацкий маркграф! За какие грехи меня вообще сюда послали! У-у-у!

— А я предупреждал, — пожал плечами Людвиг. — Ты что, маленький ребенок, тянуть в рот всё, что плохо лежит? Ты зачем её пироги брал? Первого рада мало было?

— Первый раз были пироги этой твоей мерзкой ведьмы-ы-ы-а-а-а-а-у-у!

Последнее слово перетекло в очередной вой. Казимир разлегся прямо в коридоре и теперь смотрел в потолок, кажется, в ожидании очередного приступа. Я с подозрением посмотрела на него, потом перевела взгляд на Людвига, всё ещё не замечавшего меня.

— Это были пироги не моей ведьмы, а той же Барбары, — холодно отметил Людвиг. — И, между прочим, никто не говорил, что это безопасно — хватать пироги, которые настолько подгорели, что аж почернели! Но что ты сказал? Что желудки у ведьмаков железные, а ты и не такое ел. И как? Вкусно было?

— Невкусно! — буркнул Казимир. — Но как это могли быть пироги Барбары?

— Это было её зелье для приготовления, — пожал плечами Людвиг. — Ты не знал? Ведьмы иногда помогают друг другу, корректируют формулы. А ты мало того, что сожрал все экспериментальные образцы и обижаешь мою невесту, ещё и спать никому не даешь, шастаешь сюда-туда по коридору!

Казимир ответил тихим хныканьем. Что ж, я могла себе представить его ощущения, если он в очередной раз отведал стряпню Барбары. Казалось, моя соседка с каждым разом готовила всё хуже и хуже. Почему-то то, что позволяло всем остальным научиться кулинарному ремеслу, только делало её ещё более уверенной в гениальности собственных кулинарных творений.

Подруга просто-таки с поразительным упрямством игнорировала то, что её еда опасна для здоровья. Причём вне зависимости от того, кто будет её пробовать. Пострадают в любом случае все, без исключения!

— Что тут происходит? — наконец-то подала голос я, выйдя всё-таки из комнаты. — Ночь на дворе, что вы спать не даете! Мне завтра меню к свадебному столу прорабатывать!

Я уже предупреждала Людвига, что весь завтрашний — точнее, уже сегодняшний, — день проведу, заготавливая нужные заклинания, чтобы в день свадьбы их можно было только активировать, и у нас в распоряжении оказался полный яств стол. И пригласительными нам надо бы заняться…

Всё-таки, фиктивная это свадьба или нет, а подготовиться к ней надо.

— Да вот, — Людвиг тряхнул рукой, и браслет, на котором красовались уже четыре белых бусины, — наш дознаватель решил повторный подвиг совершить. Помнишь, я говорил тебе, что Барбара в гости приходила? Так она пирожки с собой принесла. А этот умник изволил их отведать. Целую корзину съел. Тут даже от хорошей еды может стать плохо, в таком-то количестве.

Я присвистнула. Ну да, конечно. А учитывая то, что стряпня Барбары и "хорошая еда" — это диаметрально противоположные понятия, то понятно, почему Казимиру сейчас было, мягко говоря, не весело. Ему, видать, от боли вообще хоть на стену лезь, и даже не пожалуешься толком, потому что сам себе виноват. Впрочем, с каких это пор всякие ведьмаки признают свою вину?