Личная жизнь духов и привидений. Путешествие в занятный мир шарлатанов

Ничего не подозревая, Анджела Донован вошла в парикмахерскую, чтобы сделать долгожданную стрижку, и столкнулась с невероятными яростью и отчаянием, которые с трудом сдерживал Джанни. Сказать, что в парикмахерской «Дж и К» в тот день произошло нечто необычное, значит не сказать ничего. Все в ужасе наблюдали за Анджелой — она остановилась как вкопанная и без слов попыталась отразить накопившуюся за два года ярость Джанни, словно джедай, отражающий выстрелы лазерным мечом.

— Что за мужчина стоит рядом с вами и машет руками? — спросила посетительница у Клоди.

Клоди не знала. Она никого не видела. Но, так или иначе, это ее напугало. В салоне давным-давно не случалось такой драмы. Ножницы со звоном упали на пол, а парикмахеры в ужасе разинули рты.

— Он так зол, — объясняла Анджела Клоди. — Он пытается сообщить вам что-то. Почему же вы ни к кому не обратились?

Клоди не знала, как на это ответить, и, пытаясь скрыть свое беспокойство, сделала то, что умела делать лучше всего, — помогла Анджеле усесться в кресло и начала стричь посетительницу. Но это не помогло. Атакуемая штормом духовной энергетики Джанни, Анджела сбежала еще до того, как Клоди закончила стричь.

Я сижу с Клоди неподалеку от парикмахерской «Дж и К» в Найтсбридже, райском уголке Лондона, захваченный историей, произошедшей в тот майский день. Этим солнечным июньским вечером я собирался проверить утверждения профессора Ричарда Вайзмена о том, что медиумы могут быть хорошими психологами. Я и не подозревал, что столкнусь с удивительной историей, которая способна в клочья разнести все научные теории профессора. Конечно, случаи из жизни не могут служить научным обоснованием и их невозможно проверить в иных условиях, но они способны заинтриговать и кажутся убедительней любого взвешенного исследования. Трудно не питать надежду, что история Клоди окажется правдой.

Клоди — серьезная деловая женщина, но складывается впечатление, что она слишком много работает. Как и другие люди, с которыми я беседовал, она не кажется человеком, готовым поверить в сверхъестественные способности предсказателей. Ей около пятидесяти, у нее светлые волосы, и она носит куда более модные вещи, чем большая часть моих знакомых женщин. Ей это идет. Клоди производит впечатление дамы, способной легко справляться с жизненными неурядицами. И в то же время визит Анджелы Донован не просто распугал всех ее клиентов. Клоди верит, что от него зависело ее счастье.

— Все в жизни складывалось замечательно. Мы с Джанни были бесконечно счастливы. А потом вдруг он умер, — говорит Клоди, не отводя взгляда. Мы сидим неподалеку от парикмахерской и пытаемся не обращать внимания на беспощадные порывы ветра. — Все случилось так неожиданно. Меня будто бы по стенке размазало. Я осталась одна, без любимого. Все было по-настоящему плохо.

Прошло три года, и Клоди встретила Анджелу Донован, медиума с хорошей репутацией. Клоди говорит, что все эти годы она была как «зомби» — отчаянно пыталась удержать парикмахерскую на плаву, сражаясь с кучей долгов и так и не сумев забыть Джанни.

— Об Анджеле мне рассказала близкая подруга. Я сходила к ней в книжную лавку и пригласила в салон на стрижку. Раньше я ни разу не обращалась к медиумам — такого рода вещи мало для меня значили, — объясняет Клоди.

Ветер треплет ее волосы — Клоди погружена в воспоминания о том весеннем дне. Она вздрагивает.

— Анджела точно описала его, и, знаете, он ведь и в самом деле часто кричал. Он все-таки был итальянцем. Я испытала потрясение. Анджела сказала, что мне нужно будет прийти к ней.

Когда Анджела выбежала из парикмахерской, Клоди показалось, что она умирает.

— Я чуть в обморок не упала. Все потому, что энергетическое поле было разорвано, — объясняет она.

В тот день в салоне царила драматичная атмосфера. Сами решайте, верить или нет. Не это важно. Став свидетелем столь выдающегося события, Клоди решила отправиться на сеанс к Анджеле. Для нее было важно, что этот случай вернул ей веру в будущее и дал силы жить дальше — впервые с момента смерти Джанни.

Удивительно, что Клоди не впала в зависимость от Анджелы и не стремилась все к новым и новым сеансам. Напротив, Анджела провела с Клоди один сеанс, и все предсказания должны были сбыться в течение следующих восьми — десяти лет. После этого Клоди постепенно начала заново отстраивать свою жизнь.

Сеанс Анджелы оказался довольно-таки необычным событием, а не просто рядовым визитом к медиуму. Клоди рассказывает, что Анджела озвучила некоторые факты, которые могли знать только они с Джанни, — например, то, что встретились они семь лет назад во Флоренции.

— Она упомянула мою тетю Мэри, назвав ее Марией. Никто из нас так к ней не обращался, но это было ее настоящее имя, — рассказывает Клоди. — Даже если бы она села за компьютер и отыскала в Интернете всю мою жизнь, такие вещи ей все равно не удалось бы узнать, — уверяет Клоди, заметив, что мои брови начинают ползти вверх.

Клоди рассказывает, что Анджела передала ей сообщения от Джанни. Он сожалел, что оставил бумаги в таком беспорядке, и пообещал подавать ей знаки, что он все еще рядом.

Поднимается ветер, и мимо нас по улице грохочет грузовик. Когда снова становится тихо, я спрашиваю Клоди, что же значил для нее этот сеанс. Каково это, снова связаться с Джанни?

— Все прошло очень эмоционально, но потом я почувствовала себя намного легче. С тех пор я могу обращаться к Джанни с вопросами, когда мне нужна помощь в делах, и он подает мне знаки, — говорит женщина и рассказывает, как однажды искала очень важный юридический документ. Клоди обратилась за помощью к духу и тут же нашла документ на самом верху первого же открытого ею ящика.

А еще Анджела дала советы, которые помогли Клоди принять некоторые важные решения. Например, владелица салона не знала, когда выставлять на продажу их с Джанни большой дом в Норфолке.

— Медиум сказала, что покупатели найдутся в следующем году, и описала их очень точно, — с чувством произносит Клоди.

Завораживающий рассказ. Клоди, как и большинство посетительниц Анджелы, верит, что медиум способна помочь им, подарив уверенность в себе и веру во вселенскую справедливость.