Личное дело майора Власовой
Шрифт:
– Гель, не сопротивляйся, – с усмешкой говорит мне Власов. – Хоть поешь нормально. Так и быть, сиди все выходные дома, одна, но вечер пятницы, будь добра, проведи с нами.
Я закатываю глаза:
– Ладно, уговорил.
Стоит только переступить порог его большого дома в пригороде, как в нос ударяют запахи чего-то мясного, овощного, сдобного, и рот наполняется слюной. Краем сознания припоминаю, чтонормальноела дня три назад, как раз в тот день, когда был найден труп обнажённой девушки в красном плаще. Мы возвращались из леса, заскочили пообедать и погреться в столовую, прежде чем погрязнуть в запрошенных ориентировках, и с тех пор я не ела ничего горячего. Всё сухомятка
– Яр, приехал? – слышится голос Риты.
Она выплывает из-за угла. Точнее, появляется сначала её огромный живот, потом грудь, и лишь потом мы встречаемся взглядами. На лице Маргариты тут же вспыхивает улыбка, словно она действительно рада меня видеть, а не успешно создаёт видимость этого для своего мужа, который, конечно, слишком толстокож, чтобы понять, как неприятно его молодой жене видеть его бывшую.
– Ангелина, как хорошо, что ты решила заскочить! – пропевает новая Власова, подходя к нам как огромный крейсер.
И кого она там растит, в этом своём необъятном животе?
– Привет, Ритуль, – благоговейно говорит Ярик, и я отворачиваюсь.
Знаю прекрасно, что сейчас он нежно обхватит своего ребёнка в животе жены, саму миниатюрную жену, упрётся лбом в её, заглядывая в глаза. Они обменяются пронзительными взглядами, и Власов поцелует Ритку. На лицах обоих отразится гармония и умиротворение.
Прекращаю делать вид, словно меня занимает собственное отражение, и поворачиваюсь обратно к хозяевам этого семейного гнёздышка.
– Как мой Пузожитель? – интересуется Власов, скидывая пиджак и туфли. Я тоже разуваюсь. – Хорошо себя ведёт папина девочка?
На лице экс-Тумановой вспыхивает румянец. Она одаривает мужа мне не понятным взглядом и заверяет:
– У нас всё просто замечательно.
Ярослав довольно посмеивается, проходя мимо неё в сторону уборной, а я топчусь на месте, глазея на Ритку.
Она переводит взгляд на меня, делает пару шажочков вперёд и… неожиданно крепко обнимает.
– Рада тебя видеть, – выдаёт эта девица, заставляя меня усиленно соображать, чего ей от меня надо. – Ты давно не приезжала в гости. Соня соскучилась по своей крёстной, да и мне просто уже хочется поболтать с кем-то старше года, младше семидесяти и не моим мужем!
– Разве ты не ходишь на курсы? – вежливо отстраняюсь я, почувствовав шевеление в Ритином пузе. – На детские площадки там… По магазинам?
Она добродушно смеётся:
– Ну ты чего! Это же совсем другое! А мы же семья! С кем я ещё могу обсудить всякие женские штучки, как не с тобой?
Вопрос повисает в воздухе. Трупы обсуждать я мастак, а женские штучки – это, пожалуйста, не ко мне.
Спасение приходит в лице вернувшегося Власова, и я тороплюсь скрыться в уборной. Зря согласилась приехать! Отвратительная затея!
Не хватало ещё заработать комплекс собственной ущербности и несостоятельности как женщины на фоне идеальной Маргариты!
Но когда я выхожу из спасительного убежища, решив, что скрываться в ванной столько времени просто неприлично, в просторном холле уже никого нет, и я, перебарывая желание просто-напросто сбежать, иду вглубь дома, прислушиваясь к тихому смеху и голосам.
В гостиной ждёт своего часа накрытый стол, за надёжным стеклом модного камина веселятся языки пламени, на мягком ворсистом ковре перед ним навалена целая гора игрушек. Власов обнаруживается на этом же ковре. Уселся прямо в брюках, на него забралась Соня, и теперь они обнимаются, довольные долгожданной встречей после целого дня разлуки. Рита сидит поблизости, в глубоком кресле, с умилением глядя на отца и дочь.
Чем старше становится Сонечка, тем больше в ней проявляется
черт Ярослава. Хотя он и говорит, что лучше бы ей быть похожей на красавицу Ритку, но я-то знаю, как его переполняет радость и гордость на самом деле, как он счастлив иметь вот такие вечера..! И сейчас, наблюдая за ними со стороны, я радуюсь, что мы развелись. Он заслуживает этого счастья. Ему оно идёт. А я… Я просто не способна на это. Нежность, домашний уют, комфортные тихие вечера у камина… какой-то слюнтяйский бред! Никогда не стремилась к такому, не мечтала ни о чём подобном. Обскакать Власова по службе? Хотела, ещё как! Забраться повыше по служебной лестнице, чтобы ни один мужик не вздумал позабавиться этому эпизоду моей жизни? Да я только ради этого столько работала: чтобы стать лучшим следователем и больше никто из этих мужланов, моих коллег, не смел косо смотреть и посмеиваться над бабой в отделе.Но сейчас, после собственной неудачи, мне почему-то тяжело смотреть на семейную сцену Власовых. В моём чёрством сердце, толком и не знающим светлых чувств, просыпается глухая тоска, и я невольно представляю себя на месте Ритки. На одно крошечное мгновение я позволяю себе представить, что было бы, роди я Власову ребёнка, пока не стало слишком поздно. Были бы так же счастливы? Да ну, бред!
Счастье есть там, где живёт любовь. А любовь живёт там, где не случается разногласий. Не мелочных, бытовых, а глобальных. Возможно, я просто не встретила пока ещё такого человека. А может, никогда и не встречу. Но за Ярослава я счастлива. Испытываю если не гордость, то радость, что он не стал стоять на месте и теперь имеет вот это вот всё. Несмотря на то, как непросто Ярику далось это счастье, я рада, что ему это удалось. В нашей профессии слишком сложно не сломаться, и мой бывший муж всегда будет для меня примером здравомыслия. Если однажды я почувствую что-то приблизительно похожее на любовь, стану поступать так же: буду оставлять работу за порогом своего дома и наслаждаться своим тихим счастьем. Но это столь же нереально, как проснуться и увидеть за окном динозавров!
От этого сравнения я невольно издаю смешок, и чета Власовых синхронно поднимает на меня взгляды. Мне даже неудобно становится! Словно я им помешала, нарушила их покой!
Нервно переминаюсь с ноги на ногу и бросаю:
– Если я не вовремя, могу вызвать такси.
На звук моего голоса оборачивается и Соня. Малышка сосредоточенно смотрит в мою сторону, пока не приходит узнавание, ловко спрыгивает с отца на пол и уверенно шагает, протягивая ручки и вопя на весь дом:
– Геля! Геля!
Все размышления отступают на задний план, когда я опускаюсь на корточки, подхватывая на руки малютку. Не решаюсь посмотреть ни на её мать, ни тем более на отца. Только любящий родитель может безошибочно увидеть в моих глазах то, что я так тщательно скрываю: мои боль и скорбь о потерянном ребёнке.
Ужин проходит спокойно, без острых моментов. Но здесь, в этом доме, всегда так. Если что и удаётся Власову на все сто, так это оставить тревоги и заботы за порогом и вести тихую размеренную жизнь. А рядом с ним и я сама заряжаюсь спокойствием.
Под щебет Риты мозг расслабленно откладывает свою работу, и я просто наблюдаю за играющей у камина Соней. Мне до лампочки болтовня мадам Власовой, но ради приличия я поддакиваю и киваю в нужных местах.
– И тут я подумала, – сообщает она. – Что я, хуже, что ли?
Я озадаченно перевожу взгляд на разрумянившееся лицо новой жены моего бывшего мужа и вставляю:
– Да, конечно, нет! – И что я опять пропустила?!
– Вот и я так решила, – горделиво вскидывает нос эта чудачка. – А что? Заниматься с детками мне нравится, да и они меня любят, охотно идут. Для начала попробую вести группу пару раз в неделю, потом можно будет чаще, а там, глядишь, открою мини детский садик для малышастиков…