Личное дело майора Власовой

– А загулять с парнем – в её? – спрашиваю у мужчины. Власов пинает меня под столом.

– Нет. Но мы не исключали, что девочка могла влюбиться в кого-то и позабыть обо всём на свете.

– Кого-то из её московских друзей знаете? – уточняю на всякий случай, хотя картина ясная.

Родители привыкли к своей тихой домашней девочке, а то, что птенчик давно оперился, учитывать забывали. И вряд ли знают, что она позабыла в нашей или соседней области, да ещё и голая.

– Она упоминала только о двух подругах: Саше и Лене. Вроде бы они вместе жили в одной комнате и сразу сдружились, но ничего подробного она не рассказывала. Всё больше про учёбу, про походы в музеи. Вы поймите, она вовсе не баламутчица какая-то. Обычная воспитанная девочка.

– Ясно. – киваю я. – На опознание поедете?

Алла Юрьевна сереет. Её лицо жалобно искривляется, и женщина начинает рыдать в голос. Велегурский, напротив, слишком собран, лицо застыло маской и ни один мускул не дёргается.

– Власова! – гаркает Сан Саныч. Власов шипит что-то похожее на «Я тебя точно убью!», а Семёнов торопится сгладить обстановку:

– Майор Власова, уж простите её профессиональный подход, имеет в виду, что у нас лежит неопознанное тело, подходящее под описание, и было бы неплохо сразу исключить, что это ваша дочь.

Я закусываю внутреннюю сторону щеки, сдерживая совершенно иные замечания. Совсем скоро безутешные родители опознают в найденном трупе свою дочь и насядут на наши с Власовым шеи, требуя как можно скорее найти убийцу.

Фролов с Семёновым забирают родителей погибшей Лики, а я поворачиваюсь к Ярославу:

– Не хочешь прокатиться до Москвы?

– Прямо сейчас?

– Ранним утром субботы больше шансов застать студентов отсыпающимися после пятничной гулянки, чем искать их в будни на учёбе, подработке, подготовке…

– Признайся, что просто хочешь быть подальше от города, когда Велегурские опознают тело. – поддразнивает Власов.

Я закусываю губу и киваю:

– И всё-то ты знаешь, подполковник! С тобой не интересно.

– Да ладно, Гель. Я и сам не хочу сталкиваться с Фроловым после опознания.

Он посмеивается, пока я скидываю в сумку блокнот, ручки, телефон. Что-что, а кое-что общее у нас всё же есть и всегда было. Стремление избежать нагоняя от начальства, ссылаясь на оперативно начатое расследование, например. Чем мы и торопимся заняться прямо в это мгновение.

3. Ангелина

Звонок полковника раздаётся примерно через час, и Власов заверяет, что мы уже пошли по горячим следам, учитывая показания родителей погибшей. Это лишь с огромной натяжкой можно назвать ложью: в большей степени мы действительно пускаемся по следу. И чем быстрее мы раздобудем как можно больше информации, тем вероятнее, что убийца будет найден.

Около трёх утра мы паркуемся возле общежития, где проживала Лика, и проводим несколько часов в полудрёме. Будит меня запах кофе, разносящийся по салону. Я скидываю на заднее сиденье заботливо наброшенный плед и разминаю затёкшие в неудобной позе ноги. Бросаю взгляд на часы и недовольно поджимаю губы.

– Ярик, ты мог бы и раньше меня разбудить!

– Зачем? – хмыкает он. – До семи тридцати всё равно двери общежития были закрыты. А там уж началось паломничество блудниц, торопящихся в свои постельки с ночных гулянок, я разведал обстановку у комендантши да раздобыл нам скромный завтрак.

Власов выдаёт мне крафтовый пакет, и я засовываю внутрь свой нос, инспектируя содержимое. Сэндвичи с красной рыбой, свежим огурцом и листьями салата.

– Власов..! Ты ж мой золотой! – бормочу я, отхлёбывая горячий капучино.

– Ешь давай, – усмехается мой бывший.

Едва мы приканчиваем сей великолепный завтрак в походных условиях, Ярослав садится вполоборота и говорит:

– Комендант сказала, что Анжелика Велегурская проживала в комнате 311 на третьем этаже. Её соседки, Александра Сорокина и Елена Грибоедова как раз в комнате, никуда не отлучались со вчерашнего дня.

– Тихони, значит? – усмехаюсь я.

– Или затаились после происшествия с подругой, – пожимает плечами Власов. – Как бы то ни было, нам стоит подняться и разговорить их.

Пожилая комендантша, представившаяся нам Тамарой Павловной, тщательно изучает документы, прежде чем указывает в направлении лифта. А на третьем этаже мы быстро находим нужную комнату, и Власов тихо стучит в дверь.

Открывает нам растрёпанная девица в спортивном костюме. Покрасневшие глаза и распухший нос намекают, если не на продолжительные слёзы, то на простуду.

– Здравствуйте, – вежливо говорит ей мой спутник. – Следственный комитет, подполковник Власов Ярослав Сергеевич. Это моя коллега, Ангелина Анатольевна. Мы разыскиваем Александру Юрьевну Сорокину и Елену Алексеевну Грибоедову. Вы Саша?

– Нет, Лена. – Девушка вздыхает и раскрывает дверь шире, пропуская нас. – Здравствуйте. Нашли Лику?

Внутри просторной светлой комнатушки на кровати сидит ещё одна девушка, синеглазая брюнетка в более лучшем, чем у её соседки, состоянии.

– Кто там, Лен? – спрашивает она, глядя с опасением на нас.

– Это следователи. – коротко объясняет первая девушка. – Лику нашли.

– Где она была? – тут же засыпает вопросами вторая. – Что с ней случилось? Всё в порядке?

На лице искреннее переживание, но в глубине её синих глаз затаённое опасение.

– Где кровать Анжелики? – спрашиваю я, пока Власов собирается с духом, чтобы сообщить о смерти их подруги.

– Вон та, справа, у окна, – тихо отвечает Лена.

– Вы не будете против, если я осмотрюсь? – задаю дежурный вопрос. Даже если будут против, я не могу не осмотреть личные вещи убиенное, если они тут остались.

– Да, конечно, если это необходимо и как-либо поможет… – даёт своё неуверенное согласие Лена.

Пока Власов задаёт дежурные вопросы о знакомстве девушек, об их впечатлениях об Анжелике Велегурской, об учёбе и отношениях с однокурсниками, я медленно ощупываю каждый сантиметр кровати Лики, осматриваю тумбу, пролистываю книги. Но здесь пусто: никаких сомнительных безделушек, мутных записок, никаких мелочей.

В маленькой косметичке лежат крем для лица дорогой фирмы, розовый блеск и пудра, три блестящих упаковки с презервативами и ничего больше. Словно хозяйка сложила в неё всё ненужное и забрала самое ценное с собой, чтобы никто не смог найти…

– У Лики был парень? – внезапная догадка простреливает в мозгу уже после произнесённого вопроса, и я резко разворачиваюсь, изучая реакцию соседок.

Лена смотрит на Сашу. Девушки безмолвно совещаются, и гражданка Сорокина уверенно заявляет:

– Нам кажется, что у неё появился кто-то взрослый, понимаете?