Личное дело женщины-кошки

– Я люблю иногда изменять своим привычкам, – заулыбалась я, – попросила Александра Михайловича пустить меня сюда!

Кеша поправил галстук.

– И плюхнулась в воду вместе с тапками?

Я пошевелила пальцами ног.

– Где ты видишь тапки?

– Они плавают рядом с тобой, – не успокаивался Аркадий.

– Ну… да… в принципе… – пришлось согласиться мне.

– Еще странно, что ты купаешься одетой, – с занудством истинного адвоката продолжал Кеша, – майку и джинсы не сняла. Почему?

– Э… э… э…

– Ты, наверное, замерзла? – с сарказмом спросил Кеша. – Решила выкупаться не раздеваясь. Жаль, что не нацепила шубу.

– Ну…

– Или надумала заодно устроить постирушку, – язвил Аркадий, – это очень удобно! Одобряю твое остроумное решение, надо налить побольше геля, и, образно говоря, убьешь всех зайцев: сама чистая и одежда тоже.

– Прекрати говорить глупости, – кашлянула я.

– И это приказывает человек, совершающий омовение при полном параде, да еще и с тапками?! – пафосно, как актер, возопил Кеша.

– Я набирала воду, наклонилась и упала!

– Зачем же ты перевешивалась через бортик?

– Хотела взять… – начала было я и замолчала.

– Что? Говори, – торопил меня Аркадий.

– Видишь гадость? – подал из комнаты голос Дегтярев.

– Да, – невозмутимо отозвался Кеша.

– Большую?

– Килограммов сорок пять.

– Она так выросла! – испугался полковник. – Когда я тебя встретил, она напоминала подушку.

– Теперь больше смахивает на грабли, – схамил Аркадий, оглядывая меня.

Я хотела обидеться, но тут в ванную влетел полковник.

– А маленькие… – начал он и осекся. – Это кто?

Я помахала ему рукой.

– Привет, милый! Не узнал?

– Где инопланетная мразь? – взвизгнул Дегтярев.

– Если ты имеешь в виду мать, то она перед тобой, – абсолютно серьезно заявил Кеша.

– Тут были еще маленькие, – ошалело сказал полковник, – похожие на большую, но мелкие.

– И сколько штук? – деловито осведомился Аркадий.

– Не считал, я плохо их видел, – признался Дегтярев, – очки потерял. Думаю, сорок штук или чуть больше.

Кеша закатил глаза.

– Искренне надеюсь, что тебя посетили глюки. Иметь дома одну большую мать и в придачу к ней сорок мелких мамашек! Страшнее перспективы нет!

– Уйдите оба! – разозлилась я. – Мне надо вылезти и переодеться.

– Глюки, – мрачно повторил Дегтярев, – видения, миражи! Я, похоже, умираю!

– Перед смертью стоит как следует подкрепиться, – усмехнулся Кеша, – пошли в столовую.

Когда Аркадий увел Александра Михайловича, я выскочила из ванны, сняла мокрую одежду, нацепила на себя халат полковника и наклонилась, чтобы взять шапочку с улиточкаами. Сейчас пойду к Вере, вручу ей деток вместе с мамашей и велю держать семейство под строгим присмотром, иначе бедный Дегтярев на самом деле лишится ума.

Нащупала шелестящий полиэтилен и увидела пустую шапчонку. Я в растерянности начала осматривать пол. Минуточку, а где улитки? И куда подевалась Джульетта?

Через пять минут я поняла, в чем дело. Под рукомойником обнаружилась дыра, она зияла в том месте, где серая гофра уходила в стену. Очевидно, шебутные улиточки ухитрились пролезть в отверстие и сейчас спускаются в подвал. А Джульетта, пока мы с Аркадием вели идиотский диалог, удрала через приоткрытую дверь в коридор. Надо немедленно объявить в доме поиски слизней. Причем действовать нужно оперативно, сохраняя полнейшую тайну. Представляю, какую истерику закатит Зайка, если увидит в своей комнате Джульетту!

Кстати, у Заи очень плохое настроение, она все пытается понять, каким образом секретарша Нина раскрыла козни Любы Ткачевой, пытавшейся обвинить несчастного начальника в изнасиловании.

Глава 13

Не успела я набрать номер Медведевых, как Таня схватила трубку.

– Да! – закричала она. – Кто это опять? Прекратите меня тиранить.

– Тебя замучили звонками? – удивилась я.

– Нет, – быстро ответила Татьяна, – вернее, да! Какой-то идиот путает номер, требует ковер почистить, думает, что это химчистка. Достал!!!

– Что у вас нового?

– Миша совсем помешался, – с горечью воскликнула Таня, – поехали они анализы сдавать, так он заявил перед выходом: «Это моя доченька! Самозванка бы нашла способ отвертеться, а Настенька смело идет к врачу!» Знаешь, что он мне велел?

– Даже предположить не могу!

– Приказал обустроить Насте комнату. Когда девочку убили, я, чтобы Миша не переживал, детскую заперла. Два года она стояла нетронутой, затем я приказала мебель вынести, игрушки с одеждой раздать бедным. Нельзя же музей создавать, это абсурд! Живым следует жить, а мертвые им мешать не должны. Ну так теперь Настя хочет восстановить антураж. Она в мельчайших деталях вспомнила прежнюю обстановку. Я, например, забыла, какие там были занавески, а эта отчеканила: розовые с желтыми цветочками, бахрома витая. Она, видишь ли, из этой бахромы косички плела, вот и запомнила.

– И кровать прежнюю хочет?

– Да! Белую!

– Интересно, как она в ней поместится!

Таня засмеялась:

– Твоя правда! Непременно спрошу. Девка явно самозванка! Теперь я точно в этом уверена.

– Почему?

– Уж слишком нарочито действует! Зачем ей игрушки? И обстановка для десятилетней? Кто-то рассказал ей про комнату, а Мишу она опутывает.

– И кто мог описать ей обстановку?

– Понятия не имею! Одно знаю точно: Настя умерла. Господи, надо найти ее тело!

– Вдруг ты ошибаешься?

– Нет! Нет! Абсолютно точно!

– Ты одна?

– Да! Эти двое анализы сдают, а Елены Сергеевны, слава богу, нет!

– Я сейчас приеду!

– Хорошо, – охотно согласилась Татьяна и с надеждой воскликнула: – Неужели ты что-то узнала?

Едва Таня распахнула дверь, как я строго сказала:

– Я не сумею тебе помочь, если ты не расскажешь всей правды.

– О чем? – изумилась Медведева.

– О Насте.

Таня заморгала.

– Но я уже сто раз проговаривала ситуацию!

– Думаю, ты была не совсем откровенна!

Татьяна прислонилась к вешалке.

– Ты о чем?

– Почему ты столь непоколебимо уверена в смерти Насти?

Медведева мрачно уставилась в пол.

– Будем говорить у двери или соблаговолишь пройти в гостиную? – выдавила она из себя.

Я молча сняла туфли и двинулась по коридору.

– А что мне следовало думать? – закричала сзади Таня. – Десять лет от нее ни слуху ни духу! Потом, здрассти, я ваша доченька!