Личное дело женщины-кошки
Шрифт:
Таня обхватила руками голову.
– О-о-о! Нет! Если Мишу пугали…
И тут отчаянно зазвонил телефон, Медведева схватила трубку.
– Да. Ага! Так быстро? Понятно! Нет, нет, конечно, рада! Непременно. Какое хочешь? «Мюэт»? Ладно, «Кристалл». Просто я в себя не могу прийти от счастья. Она? Нет, нет, я просто в шоке!
Прижимая трубку к груди, Таня рухнула в диванные подушки, ее лицо стало землисто-серым.
– Что случилось? – забеспокоилась я. – Кто звонил?
– Миша, – одними губами ответила Медведева, – они сдали кровь, этот Федор попросил подождать, сделал предварительный анализ,
На секунду я застыла с открытым ртом. Ну и ну! Я же знаю, что отцом Насти был Анатолий Илюшин, Мишу обманули. И как теперь поступить? Рассказать Татьяне правду про Ларису? Имею ли я на это право? А вдруг Елена Сергеевна ошиблась? Вполне вероятно, что Лариса таки забеременела от законного мужа! Хотя нет. Или да? Вдруг у девицы просто случилась задержка, гормональный сбой, такое иногда бывает перед свадьбой от сильных переживаний, а затем Лара переспала с Мишей и забеременела. Может, дело обстояло именно так? Я не могу сказать Тане об отцовстве Илюшина, пока Молибог не проведет тщательный анализ. Черт, похоже, я вместо того, чтобы помочь Медведевым, только все запутала. Но Федька! Он сошел с ума!
– Ты могла ошибиться, – ошалело сказала я.
Несколько мгновений мы молчали, потом Татьяна, зарыдав, кинулась в ванную, а я начала звонить Молибогу.
– Слушаю, – процедил приятель.
– Что ты наболтал Медведеву? – забыв поздороваться, заорала я.
– С добрым утром, – величаво завел Молибог, – описываю события. Они пришли, я взял кровь…
– Зачем? – перебила я его.
– Что зачем? – удивился Федя.
– Кровь брал! Мы же договорились, что ты скажешь про фракцию «ТТ»!
– Дашута, как бы я про нее узнал без исследования? Что, просто посмотрю в глаза клиенту и заявлю: ваша кровушка непригодна, а?
– Нет, – выдохнула я.
– И ты сама велела девкину пробирку сохранить.
– Да.
– Тогда откуда претензии? Давай координаты чудо-слесаря.
– Что ты сказал Михаилу? Попытайся повторить свою речь дословно!
– А то же, что и всем! Анализ точный, почти со стопроцентной уверенностью по его результатам можно будет сказать о родстве.
– С ума сойти! Он тебя понял по-другому – что Настя его дочь!
– Я не говорил этого!
– Михаил так воспринял твои слова.
– Значит, он идиот!
– Ты дал какие-нибудь бумаги Медведеву?
– Нет, естественно. Я ушел в лабораторию, вернулся, спел песню про «ТТ» и велел ему прийти через три месяца. Да что случилось? – забеспокоился Федор. – Он может что угодно в голову себе вбить, официального заключения у него нет! Анализ не проводился!
– Даша, – закричала Таня, – открой дверь, я в ванной!
Сунув трубку в карман, я ринулась в прихожую, распахнула дверь и увидела улыбающихся Настю и Мишу.
– Вы на вертолете летели? – вырвалось у меня. – Только что из лаборатории звонили.
– А вот и нет, – засмеялся Медведев.
– Мы из супермаркета, – перебила его Настя.
– Танька! – заорал муж. – Картошку
сварила?– Сейчас, – глухо ответила из ванной жена.
– Шампанское на стол! – заорал Медведев, я попыталась слегка охладить Мишин пыл:
– Рано закатывать праздник! Анализ еще не готов!
– Молибог заверил, что мы родные, он почти стопроцентно уверен.
– Ты его правильно понял?
– Да! – сияя улыбкой, ответил Миша. – Он еще рассказал про какую-то «ТТ», она у нас с Настеной общая. Велел на диете посидеть и еще раз приехать! Но я больше не пойду! И «ТТ» одна, и диета нам нужна! Вот они, доказательства! Порулили, дочка, отмечать! Танька, немедленно вылезай!
Дверь ванной приоткрылась, в коридор бочком вышла Татьяна. Чтобы скрыть следы рыданий, она слишком густо наложила тональный крем и покрыла ресницы толстым слоем туши.
– Звал? – еле слышно осведомилась она.
– Та-та-тата, тата-тарарам! – запел муж. – Настя, начинай!
– Дорогая Танечка, – нежным голоском завела девушка, – мы раньше недопонимали друг друга, часто ссорились, и я тебя оскорбляла!
– Ерунда, – сквозь зубы процедила Медведева, – дети часто совершают глупости.
– Я полностью расплатилась за свою ошибку, – не обращая внимания на Татьяну, вещала Настя, – теперь я вернулась, и, надеюсь, наша жизнь потечет иначе. Ведь так, папочка?
Миша обнял дочь.
– Да, мое солнышко!
– В знак дружбы, – сказала Настя, – я хочу сделать тебе, мама, подарок.
Девушка наклонилась, взяла один из принесенных пакетов, вытащила оттуда нечто плоское, прямоугольное и протянула Татьяне. Та машинально взяла сверток и спросила:
– Что это?
– Разворачивай, – захлопала в ладоши Настя, – аккуратней, она окантована.
Я с интересом наблюдала, как Таня осторожно снимает темно-коричневую бумагу. Наконец взору предстало полотно с леденящим душу сюжетом: зимний лес с деревьями, покрытыми инеем. У одной из елей сидит привязанная веревкой к стволу девочка в лохмотьях. С правой стороны композиции из чащи выглядывает Дед Мороз, с левой изображена красивая молодая черноволосая женщина, очень смахивающая на цыганку, она явно убегает с места преступления – привязала ребенка к стволу и уносит ноги.
– Вот, Танечка, – сказала Настя, когда Медведева замерла с «шедевром» неизвестного примитивиста в руках, – я случайно увидела это полотно в магазине и поняла: оно должно висеть у тебя в спальне.
– В спальне? – с неприкрытым ужасом повторила Татьяна.
– Да, да, – закивала девица, – как напоминание о том, какая ты хорошая!
– Не понимаю, почему эта… э… жуткая сцена должна восприниматься Татьяной в мажорном ключе? – не утерпела я. – На мой взгляд, это мрачноватое произведение.
– Это сюжет из моей любимой сказки «Морозко», – пояснила Настя. – Злая мачеха решила избавиться от падчерицы и бросила девочку в лесу. Но под Новый год случаются чудеса. Сиротку спас Дед Мороз, полюбил ее за трудолюбие и ласковый нрав, вознаградил ее. Ой, я так плакала в детстве, когда читала эту сказку, пусть картина висит у Танечки перед глазами, как мое извинение. Засыпая и просыпаясь, она будет видеть ее и понимать: она не злая мачеха! Папочка, ты повесишь мой подарок? Прямо сейчас!
– Непременно, – кивнул отец, и тут в дверь позвонили.