Личный аптекарь императора. Том 3
Шрифт:
Его Императорское Величество после сытного завтрака, который состоял из отварных яиц и поджаристого перепела с приправами, опустился за свой рабочий стол и с недовольством уставился на корреспонденцию, которую подготовили для него помощники. Он знал, что здесь только важные письма, а не жалобы старухи на соседку-пьяницу, но ему всё равно не хотелось заниматься сейчас этой работой. Уж лучше покататься с сыном на лошадях. Однако государственные дела никто не отменял, поэтому глубоко вздохнув, он начал просматривать письма.
Некоторые он отложил для обсуждения
— А это что такое? — он взял увесистое письмо и поднес к глазам.
— От Филатовых, — изумлённо выдохнул он.
За столько лет не было от них никаких вестей. Не было даже попытки объясниться или попросить о помиловании. Ничего.
Император аккуратно ковырнул ногтем сургучную печать, вытащил листы и погрузился в чтение…
Глава 12
Я вернулся в Торжок и сразу поехал домой. Знаю, что домашние ждут меня с новостями. Правда, рассказать пока не о чем.
Ещё в дороге Ираида позвонила и сказала, что смогла пронести письмо во дворец и положила к остальной корреспонденции, которую просматривает сам император. Также поблагодарила за средство, которое сняло боль в спине. Насчёт «Костероста» я предупредил, что действует оно гораздо медленнее, чем «Исцеление», поэтому эффект будет заметен не раньше чем через два дня.
Мы договорились созвониться, если будут ещё какие-нибудь новости.
Был уже поздний вечер, но в доме никто не спал. Лида с порога похвасталась, что Дима сам смог подняться на ноги и даже прошёл до окна. Однако вернуться назад не хватило сил, поэтому потребовалась помощь.
— Ну давай, рассказывай, — спросил в нетерпении старик Филатов, едва я снял ботинки и устало опустился на диван в гостиной.
— Нечего рассказывать. Служанка подсунула письмо в кабинет императора, но больше никаких вестей нет. Даже не знаю, прочёл он его или нет.
— Теперь всё зависит от его решения. Больше мы ничего не можем сделать, — сказал он, почёсывая заросшую щёку.
Я не стал говорить, что на этот случай у меня есть свой план. Даже если император не захочет разбираться с нашим делом или оставит всё как есть, я не намерен прощать врагам их злодеяния. Рано или поздно выяснятся все члены заговора и поплатятся за свои грехи. Я не злопамятен, но врагов не прощаю. Они имеют обыкновение возвращаться и продолжать гадить. Что наглядно продемонстрировал Сорокин, который подослал ко мне наёмного убийцу.
На следующее утро мы с дедом остались дома. Валера был только рад, что ему доверили лавку, и горячо заверил, что никаких проблем не возникнет.
— Но, если что-то пойдёт не так, ты говори сразу. Есть у нас несколько сварливых бабёнок и парочка вечно недовольных стариков, которых хлебом не корми, дай повод повозмущаться, — сказал ему дед.
Я хотел добавить: «Прям, как ты», но не стал.
— Григорий Афанасьевич, всё будет в лучшем виде, — с жаром ответил Валерка, развернулся, соскочил с нашего крыльца и довольно
резво двинулся в сторону лавки.— Нет, всё-таки надо будет его проведать. Неспокойно как-то на душе, — тихо проговорил дед.
— Не переживай. Валерка толковый парень, а тебе не помешает денёк отдохнуть, — сказал я, попивая горячий кофе и глядя вслед парню.
— Ну ладно. Пойду к Диме. Проснулся, наверное, уже.
После завтрака, во время которого Дмитрий умял тарелку молочной каши, омлет и пару кусков жаренного бекона, мы помогли ему выбраться в сад. Он, конечно же, восхитился моей работой. А как иначе? Я сам был доволен тем, как заросший кустами и травой участок превратился в роскошный благоухающий сад.
Дмитрий сразу понял, что дело нечисто, ведь он был опытным аптекарем и знал время цветения и созревания большинства растений, поэтому пришлось ему рассказать о внезапно открывшейся способности, о моих чудо-зельях и нашем сотрудничестве с Коганом.
— Даже не верится, что всё это наяву, — сказал Дима и улыбнулся тепло и радостно. — Я так рад, что вернулся. Как же я рад.
Он обнял меня с дедом. Понимаю. Натерпелся в анобласти.
— Успокойся, сынок. Теперь ты дома, а это самое главное, — дед подвёл его к садовой скамейке и помог сесть. — Лучше расскажи, как ты жил? Что ел, пил? Как от хищников спасался?
В это время из дома выбежала Настя с пледом в руках, укутала им Дмитрия и опустилась рядом. Он приобнял дочь и приступил к рассказу. Дед то и дело качал головой и горестно вздыхал. Я же был приятно удивлен находчивости и отваге мужчины.
— … а корень тростника оказался вполне съедобным. Даже сладким. Правда, приходилось вторгаться на территорию шакалов, но оно того стоило. Однажды они устроили мне засаду. Хорошо, что я накануне нашел железный прут и наточил его с одной стороны. Троих шакалов покалечил, одного убил ударом в глаз. Зато больше они ко мне и близко не подходили.
— Какой ты смелый, папочка, — восхищённо проговорила Настя.
— Ничего я не смелый, — усмехнулся он. — Я всё время боялся.
Он рассказал ещё несколько эпизодов из жизни в анобласти, пока Лида не выглянула из окна кухни и не объявила, что обед готов, и чтобы мы заходили в дом.
— Вы мне ещё лавку не показали, — сказал Дима, когда мы с дедом подхватили его под руки и повели к задней двери.
— Вот сам начнёшь ходить, тогда и посмотришь. А пока сиди дома, — строго сказал дед.
На обед у нас был щавелевый суп, свиные отбивные и лимонный кекс. Как же мне нравится местная кухня! Сейчас бы я даже не взглянул на варево Урюка. К хорошему быстро привыкаешь.
Василий Денисович Распутин сидел за столом в кабинете своей загородной резиденции и, облокотившись на стол, не сводил взгляда со своего собеседника.
— Поверьте, Василий Денисович, у нас были заказы и посложнее. Как выяснил мой человек, дом не охраняется. Хилые ворота, полуразвалившаяся ограда. Сам дом на ладан дышит, хоть и крутятся рядом строители, но никаких глобальных перестроек. Только какие-то родственники ошиваются, но с ними проблем не возникнет. Да и какие могут быть проблемы с аптекарями? — хмыкнул гладковыбритый мужчина в дорогом костюме.