Личный аптекарь императора. Том 6

— Могу, — пожал я плечами и, через несколько секунд обдумывания, продолжил. — Ты когда-нибудь чувствовал аппетитный аромат жаренного мяса или свежезаваренного кофе?

— Конечно, — он заинтересованно взглянул на меня.

— А ты сможешь найти место, откуда исходит этот аромат?

— Легко. Таким образом я нашёл новую пекарню неподалёку от своего дома. Такой запах сдобных булочек на всю округу стоял, что я просто не смог пройти мимо.

— Вот и так также нахожу. Просто мой нюх намного острее, и я могу учуять то, на что другие не обратят внимание. Например я знаю, что слева от нас на расстоянии двадцати метров разлагается чьё-то тело. А прямо перед нами раскрылся ночной цветок, который приманивает сладким ароматом мотыльков.

— Ого, не знал, что аптекари такое умеют, — сказал Афанасий, который прислушивался к нашему разговору.

— Не все аптекари, а только я, — пояснил я.

В это время мы вышли на небольшую поляну. Выглянувшая из-за туч луна осветила просто потрясающее зрелище. В центре поляны распустился огромный цветок с розовыми лепестками. К нему слетались сотни белокрылых мотыльков, но ни один из них не опускался на сам цветок.

— Они знают, что цветок ядовит, но просто не могут не поддаться искушению чудного аромата, — проговорил я.

Афанасий несколько раз шумно вдохнул и пожал плечами.

— Лично я не чувствую никакого особенного аромата. Пахнет лесом, травой и смолой.

— Аромат очень тонкий, его трудно ощутить неподготовленному человеку, — пояснил я.

Мы прошли мимо цветка, распугав мотыльков, и снова углубились в лес. Однако у пышно растущего куста папоротника я остановился и велел замереть остальным.

— Что такое? Опять что-то унюхал? — вполголоса спросил Тимофей.

— Да. Яд.

В это самое время из папоротника нам навстречу «выстрелила» огромная змея, распахнув пасть с острыми клыками.

— Берегись! — выкрикнул я и оттолкнул Тимофея в сторону.

Змея пролетела между нами и, приземлившись, развернулась и снова бросилась на нас.

Афоня резко выбросил руку ей навстречу, и в неё полетел ледяной шип, который вонзился в глаз и вылетел с другой стороны черепушки. Мертвая змея свалилась у наших ног.

— Хороший нюх — это, конечно, неплохо, но в этом месте лучше владеть боевой магией, — с усмешкой сказал он, свернул змею как хлыст и, перевязав верёвкой, взвалил себе за спину. — Чего добру пропадать? Такая кожа дорого стоит.

Мы продолжили путь, отмахиваясь от кровососущих насекомых, которые тучами кружили вокруг, но не осмеливались укусить из-за ядреного сока травы, которой мы обмазались. Я уже знал, что нас ожидает в анобласти, поэтому, как только вышел из машины, первым делом нашёл то, что отпугнёт кровососов.

Эфир нужного растения был совсем близко, и я ускорился, раздвигая ветви, перешагивая через поваленные деревья и огибая кусты с острыми шипами. Охотники не отставали, настороженно оглядываясь и держа наготове оружия.

— Где-то здесь, — сказал я, шумно вдыхая воздух.

Когда обошёл очередное разлапистое дерево, увидел то, что искал. Эта была обычная трава с острыми листьями, которая едва доходила до колен. Она заполонила всё вокруг, подавив остальные растения. Но это даже к лучшему. Такого сильного противомикробного эфира я давно не встречал. Притом он был совсем не похож на эфиры подобных растений.

Опустившись на корточки, я начал ножом срезать траву и складывать в рюкзак. Охотники же разошлись по сторонам, внимательно следя за тем, что происходит вокруг. Я вознамерился набрать этой травы столько, сколько смогу унести. Даже пожалел, что не взял с собой дополнительную сумку.

Через полчаса рюкзак был забит под завязку. Я даже умудрился распихать траву в карманы. Часть я использую для того, чтобы победить микроба и остановить распространение опасной болезни, остальное же увезу с собой и засушу или заморожу. А может сразу приготовлю выжимку, чтобы потом просто добавлять в различные лекарственные средства.

В планах открыть лаборатории и начать выпуск лекарств, поэтому некоторые рецепты я изменю и введу в состав эту траву. Кстати, надо будет выяснить её название.

— Можем возвращаться! — крикнул я охотникам, силуэты которых виднелись между деревьями.

Луна снова спряталась, а света маломощных фонарей не хватало, чтобы рассеять мглу. Всё-таки по ночам сюда никто не ходит, поэтому охотники прихватили с собой то, что было под рукой. По-хорошему, нужно было брать прожектора.

— Обратно долго возвращаться. Предлагаю срезать путь и выйти по прямой, — махнул рукой Афанасий, показывая направление. — По моим расчётам мы как раз выйдем на дорогу.

— Слушай, Афоня, а мы не к плавунам выйдем? — озадаченно спросил Тимофей.

— Мы их уже прошли. Они метров в двухстах отсюда, — уверенно ответил охотник.

Охотники пошли вперед, а я то и дело останавливался и подбирал то гриб, то опавший лист, то манагусеницу. Теперь можно расслабиться и просто изучить область, в который попал.

Мы прошли метров двадцать, когда до меня донёсся эфир чего-то очень знакомого. Горгоново безумие! Да это же дриморут из моей прошлой жизни! Из него можно изготовить…

Я вдруг наступил в пустоту, скатился по довольно резкому песчаному спуску и увяз в песке. Этого только не хватало! Развернулся, поправил лямки набитого рюкзака и хотел поползти вверх, но тут почувствовал, как на моей правой ноге сомкнулись чьи-то челюсти. А-А-А!!!

Глава 15

От резкой боли у меня перехватило дыхание и потемнело в глазах. Я опустил луч фонаря и с ужасом увидел, что в ногу вцепилось жуткое существо из самых страшных кошмаров. Оно напоминало тех самых жуков, что напали на нас, только размером было с собаку и сиреневого цвета.

На его панцире выступали узлы, наросты и щетинки, облепленные грязью. Он явно только что выполз из-под земли. Не удивлюсь, если эту ловушку тоже он соорудил.

Жук-переросток ухватился за мою ногу жвалами с множеством острых зазубрин и пытался куда-то утащить, но явно не привык к такой крупной добыче, поэтому упирался изогнутыми лапами с крючковатыми когтями, зарывался в песок, но даже не думал сдаваться.

Нога болела, кровь текла, нужно было действовать быстро и решительно. Патронташ с зельями висел на поясе, поэтому я схватил первую попавшуюся пробирку и плеснул на него. Это была «Пирсида».