Личный аптекарь императора

— Да, всё нормально. Это просто шишка. Уже ничего не болит, — отмахнулся я. — Ты мне про ману расскажи.

Меня этот вопрос заинтересовал, так как сильнее всего беспокоило отсутствие энергии. Без неё я не смогу использовать свои алхимические способности.

— Да что рассказывать? Сам всё знаешь. Как только приложит Завьялова к моей груди тот артефакт, так у меня душа в пятки уходит. С каждым разом всё страшнее терять ману. Кажется, что источник настолько опустошится, что совсем исчезнет.

Мы зашли в столовую, и я с наслаждением втянул носом аромат чего-то вкусного. Только сейчас понял, насколько проголодался.

Обычно я обедал в харчевне Урюка, единственное ближайшее к моей башне придорожное заведение, в котором к тому же никто не интересовался личностями посетителей. У него и продукты покупал. Все же завтрак и ужин предпочитал готовить сам — я не особо привередлив в еде.

К тому же я не мог нанять прислугу и даже кухарку. Слишком опасно было со мной жить. Все зелья и эликсиры я проверял на себе, поэтому то вспыхивал, словно спичка, когда например испытал эликсир «Вулкануса», то превращался в огромного вепря благодаря зелью «Превращения».

Вообще «Вулканус» опасен только для тех, кто нападает. Тот же, кто выпил эликсир, вообще не чувствует жара. А зелье «Превращения» изменяет только внешний вид, разум остаётся человеческим.

Однако после одного случая, я зарекся его использовать. В тот раз я обратился в горгулью и улетел на остров Забытых костей. Потом полгода до дома добирался. А всё потому, что я действительно, вообразил себя горгульей и искал место, где бы свить гнездо, пока действие зелья не закончилось. Жуть, короче.

— Что за артефакт? И зачем Завьяловой твоя энергия? — спросил я и приоткрыл крышку супницы.

М-м-м, мясная похлёбка. Как же аппетитно пахнет. Даже слюнки потекли.

— Артефакт «Поглощения» забирает чужую ману и отдаёт владельцу. Завьялова тратит мою ману на поддержание своей молодости. Ей уже лет сто, а выглядит на тридцать… Саша, может, все же надо лекарю показаться? — озабоченно спросила женщина, снова взглянув на мой шишак.

— Со мной всё хорошо. Давайте лучше поедим, — я облизнулся и похлопал по урчащему животу.

На столе, кроме супницы, стояли блюдца с маринованными и свежими овощами, а также два вида хлеба. Еда, конечно, не слишком разнообразная, но в последние годы я не был привередлив в еде. Так что всё хорошо.

Вскоре к нам присоединились старик и девушка. Память подсказала — это была младшая сестра Настя. Хорошенькая и глазки умные. Надо подружиться. Кто-то же должен ввести меня в курс дел.

Лидия открыла супницу, и дед тут же напрягся.

— Ты что, мяса купила?

— Да. Давно не ели. Немного денег осталось после оплаты обучения, поэтому с Настенькой зашли на базар, — пояснила Лида.

— Э-хе-хе, если бы Дима узнал, что я его детям даже мяса не могу купить… — старик печально покачал головой.

— Григорий Афанасьевич, вы и так много для нас делаете, — Лидия положила в его тарелку самый большой кусок мяса. — Если бы не ваша лавка — нас бы давно из дома выкинули.

В процессе разговора я понял, что Дима — это мой отец, а дед — его отец. Папаша моего тела пропал несколько лет тому назад, и никто не знает, жив он или мёртв.

После ужина все разошлись по комнатам, а я позвал Настю выйти со мной на свежий воздух.

— Что мне этот свежий воздух? — недовольно протянула она, когда мы сели на скрипучую скамью на крыльце. — Мне ещё уроки надо делать. Это тебе хорошо — целый день с дедом в лавке прохлаждаешься.

— Прохлаждаюсь? — задумался я. — Ты не права. Там довольно душно, поэтому…

— Да знаю я, — улыбнулась она. — Пошутила. Ты что-то хотел?

— Почему я не могу просто так провести время со своей любимой сестрёнкой? — изобразил я возмущение.

— Ага, так я и поверила. Говори, что надо, — она сложила руки на груди и вопросительно уставилась на меня.

Хм, значит не ошибся. Настя довольно умная девушка.

— Слушай, а что за запрет на аптекарское дело?

— Ты прикалываешься? — приподняла бровь.

— Нет, — указал на шишку. — Упал в лавке, ударился головой. Память подводит. Никак не могу вспомнить, про что дед говорил.

Я говорил искренне, и она поверила.

— Ладно, слушай… На нас наложили запрет после того, как отец чуть не отравил имперского наследника. С тех пор нам нельзя изготавливать лекарства.

— Понятно. А твой магический источник наполняется маной?

— Почти пуст, как и у всех в нашем роду. Это наказание от императора. Его маги наложили заклинание, блокирующее ману. Чтобы мы больше никогда не смогли создать ни одно лекарство. Тем более из манароса.

— Наказание на весь род из-за одной ошибки? — удивился я.

— Говорят, кто-то из окружения императора постарался, — прихлопнула она комара на ноге и встала. — Остальное у деда спрашивай. Мне уроки делать.

— Иди, — кивнул я, но тут же спохватился. — Послушай, а как можно снять то заклинание?

Девушка только покачала головой.

— Точно не знаю. Но говорят, что снять его можно только тем артефактом, который использовали.

Теперь многое прояснилось. Дед не зря предупредил ту пару в лавке молчать. Интересно, что будет, если нарушить запрет?

— Настя, стой!

— Ну что еще? — недовольно протянула она.

— Дай, пожалуйста, учебник по истории.

— Зачем? — удивленно приподняла бровь.

— Хочу кое-какие даты повторить.

— Даты? — недоуменно переспросила она, — что-то раньше ты не интересовался историей?

— Ну, все меняется, — развел я руками

— Ладно, — махнула рукой, — занесу в твою комнату. Но завтра!

— Спасибо, сестрёнка!

Задавать много вопросов — слишком подозрительно. Уж лучше искать информацию из других источников.

Оставшись один, я обдумал всё хорошенько. Затем зашёл в дом и поднялся на второй этаж. Ноги сами привели меня к самой дальней комнате. Заглянул за дверь и сразу понял — это моё жилище.

Обстановка скудная: стол, стул, шкаф и кровать. На стене висят плакаты с какими-то разукрашенным лицами. В шкафу пару поношенных костюмов, несколько рубашек, спортивные штаны и пара странных ботинок, которые память обозвала кроссовками. Не знаю, что это за слово, но пусть будет так.