Личный трофей опального генерала-1

Можно было сдержаться, отступить в тень. Но увидев, что Кирсанов с девкой, попрощавшись с Павловым, уже подходят к машине, ринулся наперерез.

— Бек, там хлопушка! — успел проорать на виду у изумленной публики. — Не заводи мотор!

Следом грянул выстрел. Яшма, почувствовав, как дикая боль раздирает внутренности, упал на землю. Он не видел, как от своего Крузака, с пистолетом наперевес, к стрелявшим несется Павлов, не услышал, как просвистели другие пули. А просто, упав на асфальт, еще не просохший от очередного дождя, успел лишь подумать о том, что жизнь кончилась. Успел понять сквозь застилающую пелену боли, что жизнь эта еще и не начиналась вовсе. Но уже не услышал, как разъяренным тигром к нему метнулся Бек, приложил пальцы на горло и почти сразу же крикнул:

— Саня, вызови скорую! Скорее!

Александра судорожно набрала короткий номер службы спасения. Заикаясь пролепетала:

— Около кафе «Огонек» стреляли в человека. Он еще жив, кажется. Приезжайте быстрее.

Безумным взглядом она обвела парковку. Едва приметила людей, застывших около входа в кафе и возле своих машин. Будто со стороны посмотрела на саму себя, сидящую на корточках за какой-то Газелью, куда успел ее толкнуть Кирсанов. И поначалу укрылся сам, доставая из-под мышки невесть откуда взявшийся пистолет.

— Сиди здесь, — рыкнул генерал. — Даже голову высунуть не смей! Откручу! — сердито прорычал он и, будто в долбаном боевике, бросился к своему бойцу, лежавшему на парковке в луже крови.

Где-то завыли сирены, со всех сторон бежали люди. Кто-то хотел помочь, а кому-то не терпелось поглазеть. Но Александра так и осталась сидеть за Газелью. И только умоляла себя не разреветься прилюдно. Подождать того момента, когда голова коснется подушки.

«Это все из-за меня, — билась в башке шальная мысль. — Из-за меня!»

Найдя в себе силы подняться на ноги, Александра осторожно выглянула из-за машины. На тротуаре уже въехали скорая и полиция. А Сергей Юрьевич Кирсанов стоял около носилок и что-то говорил лежавшему на них молодому крепкому парню, спасшему сегодня своего генерала и никчемную жизнь Александры Калининой.

— Как это никчемную, — пробурчала она себе под нос. — У меня есть Лешик. Ради него стоит жить.

На негнущихся ногах она побрела обратно к кафе, не смея подойти к Кирсанову и стать рядом. Поблагодарить. Взять за руку. Она чувствовала себя обузой, свалившейся на голову занятому человеку.

«Что же я наделала? — в который раз мысленно охнула она. — Что натворила по собственному легкомыслию?»

На дрожащих ногах Александра вернулась к «Огоньку» и, заметив среди обалдевших зевак своего одноклассника Гену Кириллова, попросила жалостливо:

— Подкинешь меня до дома, Ген?

— Конечно, — кивнул тот. — Поехали! Вон моя тачка, — показал он на новенький мерседес, припаркованный с другой стороны от входа.

— Спасибо, — прошептала она, понимая, что сейчас самое важное — добраться домой, к Лешику.

— Минуточку! — раздался сзади знакомый голос. — Александра Андреевна, нас машина ждет, — рыкнул Кирсанов и, приобняв Саню за плечи повел к черному Крузаку.

Глава 9

Крузак Павлова мчался на всех скоростях, со скрежетом тормозя на светофорах. Предпраздничная толчея на улицах и витрины, украшенные гирляндами, казались Александре чем-то чужеродным.

«Праздник к нам приходит, — едко подумала она, — а там человек в больнице борется за жизнь!»

Она покосилась на Кирсанова, сидевшего за рулем, и прикусила язык.

«Все из-за тебя, дура бестолковая, — мысленно отругала она себя. — Тебе подрезанных тормозов мало? Файер-шоу захотелось? Предупредил же тебя Кирсанов, какого болотного лешего ты накатала пост о встрече одноклассников? Хорошо хоть никто больше не пострадал! Устроила праздник».

Она вспомнила, как заслышав стрельбу в ужасе разбегались люди, как Миша Павлов скручивал руки какому-то отморозку, а потом по-хозяйски забрался в скорую и сел рядом с раненым парнем.

«Да и у самого Кирсанова вон скулы от злости сводит и желваки катаются, — заметила она. — Нервничает генерал. Сильно нервничает. Значит, не чужой им этот парень. Только вот случайно ли он тут оказался? Действительно предупредил или это инсценировка? Кто сейчас разберет? Или у нашего генерала свои люди везде, даже в той самой банде, что охотится на меня? Нет! Чушь какая-то», — тяжело вздохнула она, пристально глядя в окно.

— Не переживай, Сань, — тихо заметил Кирсанов, сворачивая с проспекта на знакомую дорогу. — Яшма — боец злой, выкарабкается…

— Дай бог, — кивнула она. — Только я никак не могу понять, что произошло. Откуда ваш боец знал про взрывчатку под Ровером? Как вообще понял, что сейчас вы на этой машине поедете, хотя она уж точно не ваша?

— Миши Павлова, — невзначай бросил Кирсанов.

— Тогда это по вашу душу взрывчатка. И пост в инстаграм, опубликованный мной вчера, совершенно ни при чем. Зря вы меня отругали!

Она будто снова увидела перекошенное гневом лицо Кирсанова, когда он вел ее к Ленд Крузеру. Даже не вел, конвоировал. Помог сесть в машину, а потом просипел тихо:

— Тебя убить хотят, Саня. А ты объявления вывешиваешь, где и когда будешь! Зачем?

В тот момент она не нашлась, что ответить. Зато теперь у нее крепла уверенность, что все происходящее — театральная постановка. Может, и не ранили никого? И под Ровером просто муляж?

— Меня? — хмыкнул Кирсанов. — Мои враги действуют профессиональней, Санечка.

— Слишком много случайностей, — пробурчала она. — Что-то не верится…

— Чему ты не веришь, твою мать? — рыкнул он и затормозил невдалеке от детской площадки. — Все еще думаешь, что это мои фокусы?

— Да! — закричала она. — Вы специально все подстроили, чтобы заставить меня куда-нибудь уехать. Сейчас начнете уговаривать пожить у вас где-нибудь в Барвихе или на Рублевке. Станете объяснять, как тут опасно, а там надежная охрана и мы с Лешиком будем в безопасности. Что, не так?!

Кирсанову хотелось залепить ей рот поцелуем и одновременно открутить голову. Но он поморщился и бросил тихо:

— Да нет у меня никакой дачи в Барвихе, и дома на Рублевке нет. Только квартира в Москве.