Лицом к лицу с Америкой

К Никите Сергеевичу подходит известный американский журналист-обозреватель Уолтер Липпман. Пожимая ему руку, Н. С. Хрущев говорит:

— Хочу лично поздравить Вас с семидесятилетием. Ведь Вам недавно исполнилось семьдесят?

— Да, уже семьдесят, к сожалению.

— Поздравляю! Я читаю Ваши статьи. Со многим я, конечно, не соглашаюсь, но всегда отдаю должное Вашему журналистскому мастерству.

В тот вечер было много таких встреч, коротких, но очень выразительных бесед. Прием прошел в теплой, непринужденной обстановке. Однако этим приемом рабочий день Н. С. Хрущева еще не был завершен: его ждала группа представителей американских деловых и торговых кругов, собравшаяся для встречи с ним. И, как только закончился прием в Советском посольстве, Никита Сергеевич направился на эту встречу. Его ожидали в салоне отеля «Шератон», который расположен неподалеку от посольства. Он шел туда пешком.

Многие жители Вашингтона были приятно поражены, когда видели идущего им навстречу главу Советского правительства. Его тотчас же узнавали и тепло приветствовали.

— Добрый вечер! Привет! — слышались дружелюбные возгласы.

По мере продвижения Никиты Сергеевича к отелю число сопровождавших его людей росло, как лавина. К доброй сотне, неотступно следовавших за ним корреспондентов, присоединялись все новые и новые люди. Они двигались большой тесной толпой, окружив Никиту Сергеевича. Стало трудно пробиваться сквозь большое скопление людей. Но до «Шератон» было недалеко.

В комфортабельном салоне были накрыты столы для парадного ужина. Здесь собрались руководители крупных компаний, знатные гости, каждый из которых, как говорят в Соединенных Штатах, «стоит миллионы долларов».

Внешне это была весьма любезная встреча: люди, правящие в мире бизнеса, умеют вести себя в обществе применительно к обстоятельствам. Но беседе не хватало настоящего тепла, и чувствовалось по всему, что большинство столь именитых в бизнесе гостей в смокингах и накрахмаленных рубашках, пришедших на встречу с руководителем правительства Советского государства, не проявляет заботы ни о нормализации американо-советских отношений, ни даже об экономических связях двух стран. Они вели беседу вразброс, перескакивая от одного вопроса к другому и подчас выдвигая самые фантастические предлоги, с помощью которых можно было бы оправдать натянутое состояние американо-советских отношений.

— Не представляю себе, как поездка г-на Хрущева может помочь советско-американской торговле, — говорил Ф. Кортней, президент парфюмерной компании Коти, которая когда-то была французской.

— Предприниматели и рабочие у нас часто конфликтуют. Во всех этих конфликтах замешаны коммунисты, которые подогревают эти конфликты и тем самым создают трудности в налаживании отношений с СССР, — заявил президент «Рипаблик стил корпорейшн» Ч. Уайт.

— К сожалению, Советский Союз не публикует данных о производстве золота и золотых запасах. Отсутствие подобных сведений подрывает доверие и волнует нас, — добавил тот же Ф. Кортней.

Никита Сергеевич внимательно слушал своих собеседников, терпеливо отвечал на их вопросы, но когда стало уже совершенно очевидно, что большинство присутствующих не заинтересовано в развитии американо-советской торговли, он сказал:

— Хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Я не приехал сюда сбывать вам залежалые товары… Не хотите торговать с нами, не торгуйте. Мы будем ждать, пока вы сами не постучите к нам в дверь. Еще раз повторяю, мы потерпим, нам ветер в лицо не дует. Посидите у моря, подождите погоды.

Отметив, что Советский Союз успешно развивает свою внешнюю торговлю, в том числе и с союзниками США, Никита Сергеевич иронически заметил:

— Только Америка не торгует с нами. Ну что же, у нас есть такая поговорка: если губы надуешь и кашу не съешь, то от этого не выиграешь… Я вижу, что американцы испугались коммунизма, как кролик удава, и теряют здравый рассудок. Ну что же, мы подождем, пока вы придете в полное сознание и начнете торговать.

Это прямое и откровенное заявление вызвало оживление среди собравшихся. Многие засмеялись и начали аплодировать.

В заключение беседы организатор этой встречи — издатель газеты «Джорнэл оф коммерс» Э. Риддер поставил довольно хитроумный вопрос:

— Г-н Председатель, Вы видели американский народ, Вы согласились с тем, что он является миролюбивым народом. Придерживались ли Вы этих взглядов и раньше, и верите ли Вы, что так же миролюбиво настроено американское правительство?

Никита Сергеевич внимательно поглядел на Риддера и заговорил спокойным тоном, не спеша, как бы размышляя вслух:

— Поездка по США моих убеждений не изменила. Я и раньше считал американский народ миролюбивым народом. Что касается оценки действий американского правительства, то это зависит от конкретных условий.

Надо судить не по словам, а по делам. Мы внесли вопрос о разоружении. Но если вы будете лишь говорить, что вы за мир, и вместе с тем иметь военные базы вокруг СССР, то тогда мы также вынуждены будем иметь ракетные базы против вас. Мы внесли предложение о мирном договоре с Германией. Если вы его подпишете, значит вы хотите мира, если нет, значит вы держите курс на обострение отношений. Мы хотим жить в мире и хотим торговать с вами. Торговля является лакмусовой бумагой: она показывает состояние отношений между государствами… Вы не хотите с нами торговать. Но почему? Это заставляет нас задуматься и насторожиться. Видимо, вы замышляете что-то плохое. Не могу же я сказать нашему народу, что вы за мир, но не хотите торговать даже паршивой селедкой. Если бы я так поступил, то советские люди сказали бы мне, что я простак и что, видимо, надо иметь другого премьера. Но я не скажу так советскому народу.

Никита Сергеевич на мгновение задумался и с чувством сказал:

— Не хотите торговать с нами — не надо, но снимите дискриминацию. До тех пор, пока останется дискриминация, останется и заноза в нашем сердце. Если же мы найдем общий язык по вопросам разоружения, будем иметь мирный договор с двумя германскими государствами — значит мы будем видеть, что вы хотите жить в мире. Если нет — значит вы хотите войны. Все состоит из конкретных действий. Если вы думаете, господа, что наша экономика не выдержит гонки вооружений, которую вы нам навязываете, вы глубоко ошибаетесь. Мы предусмотрели в наших планах развитие мирной экономики и производство необходимого вооружения для защиты интересов Советского Союза. Мы хотим мира, но защищать себя от любой агрессии готовы.

Н. С. Хрущев закончил, поднимаясь из-за стола:

— Вот что я хотел сказать вам, господа, в ответ на поставленные вами вопросы. Благодарю вас за внимание.

Э. Риддер поблагодарил гостя за откровенную и полезную беседу. Прощаясь с Н. С. Хрущевым, все любезно улыбались и желали ему успехов в борьбе за улучшение отношений между Советским Союзом и Соединенными Штатами. Им было над чем подумать в тот вечер, предшествовавший встрече глав двух правительств в Кэмп-Дэвиде.

Можно было бы поставить на этом точку, не возвращаться к теме о беседе Н. С. Хрущева с представителями деловых и торговых кругов в отеле «Шератон», тем более что запись этой беседы была опубликована еще 27 сентября и широко известна как в Советском Союзе, так и в Соединенных Штатах. Но вот в газете «Джорнэл оф коммерс», которую издает г-н Риддер, тот самый Эрик Риддер, который так любезно благодарил главу Советского правительства за откровенную и полезную беседу, несколько позднее появилась более чем странная редакционная статья. Суть ее заключается в том, чтобы вызвать недоверие к записи беседы, а следовательно, скрыть от общественности ряд существенных положений, высказанных Н. С. Хрущевым.

«Не думаем, чтобы русские пытались преднамеренно исказить правду. Тем не менее вряд ли было совпадением, что, судя по русскому отчету, г-н Хрущев все время занимал выигрышные позиции, тогда как американские промышленники слишком часто изображались как объекты остроумных реплик Председателя».

Но ведь было именно так, господа, и американским промышленникам можно лишь посочувствовать. Напрасно вы обижаетесь на пресс-группу при Председателе Совета Министров СССР, которая, как вы пишете, «даже не присутствовала на этом обеде и поэтому вряд ли могла сделать стенографическую запись».