Лидер Культа. Том I

Молитва услышана: Алиса Бессонова

Статус верующего: Испуг, Страх, Обреченность

— Что за…

Я не успеваю толком сообразить, что значат сообщения Системы, как меня разворачивает лицом знакомый боец.

— Я же сказал, чтобы ты держал пасть закрытой! — выплевывает он и заезжает пудовым кулаком мне в челюсть.

Глава 15

— Он вообще живой?

Я возвращаюсь в реальность после пары легких пощечин. Почему голова так раскалывается? Точно, меня же оглушил по дороге один из гвардейцев…

В памяти всплывает храм Берегини, задержание продажными имперскими сысковиками и передача в лапы бойцам родовой гвардии Лаверн.

Вот, кстати, и эти дуболомы, слева направо. Выстроились перед кроватью, как на плацу перед командиром.

Один из них рапартует:

— Он сопротивлялся, так что пришлось применить силу!

— Брехня, — фыркаю я.

Гвардеец стискивает зубы и угрожающе играет желваками.

Виновница моего похищения, Юнона Лаверн, удивленно оборачивается и подходит к кровати.

— Какой же ты наглый и проблемный! — встает в позу аристократка. — Простолюдин должен быть, наоборот, покорным и услужливым, как пес, которым ты и являешься, Домин!

Я оглядываю гладкие голые ножки, осиную талию, упругую грудь с торчащими сквозь тонкую ткань халата сосками и молодое женственное лицо, обрамленное короткими светлыми волосами.

Причина ночных поллюций, лучшая фантазия для вечерней борьбы с одноглазым змеем и просто недосягаемая мечта каждого мужчины-простолюдина.

Проблема в том, что Юнона это прекрасно понимает.

— Лицо попроще сделай, — вздыхаю я. — Аристократка из вассального рода, а взгляд, как у самой императрицы Ольги…

Лаверн успевает только вскинуть от удивления брови, как один из ее телохранителей тут же подлетает к кровати.

Я пытаюсь увернуться, но мои конечности, оказывается, прикованы к кровати наручниками и веревкой!

Блеск…

Оплеуха гвардейца приходится в левое ухо. Кажется, будто мозги лишь чудом не выпрыгивают через правое.

— Ты что делаешь, кретин?! — кричит Юнона, хотя звон в голове упорно пытается ее заглушить. — Я же сказала, чтобы и пальцем его не трогали! Он нужен мне здоровым!

— Прошу прощения, госпожа, но он…

Пока я пытаюсь справиться с пляшущими мухами и заложенным ухом, разошедшаяся аристократка указывает своим охранникам на выход.

— Проваливайте отсюда! Все! Пока вконец его не покалечили!

Понурив головы, бойцы покорно скрываются в коридоре.

— И закажите мне суши, мои любимые! — бросает напоследок Юнона.

— Сделаем, госпожа! — понуро отзываются мужики, после чего раздается щелчок дверного замка.

Пока Юнона выпроваживает слуг, я снова пытаюсь пошевелиться. Бесполезно. Руки прикованы к изголовью кровати стальными браслетами, а ноги и вовсе привязаны бечевкой.

На самом деле, мое положение было бы не таким тревожным, если бы не моя нагота.

Я спешно осматриваюсь. Громадная, квадратов под сто, квартира открытого плана. Классический дизайн, бархатная гостиная, современная кухня с барной стойкой. Все это видно из спальни с открытыми сейчас полупрозрачными шторами.

Такие аппартаменты должны стоить под три-пять тысяч солов ежемесячно. А рыночную стоимость сложно даже представить!

И посреди всей этой роскоши, на кровати королевского размера с бархатными простынями лежит прикованный простолюдин с причиндалами наружу.

Какое-то у меня гадкое предчувствие…

Наконец возвращается Юнона.

— Тебя, наверное, жажда мучает?

Я не отвечаю. С подозрением наблюдаю, как девушка начинает хлопотать на кухне. Сначала похитила и связала, а теперь строит из себя невинную и заботливую девочку.

Не нравится мне это.

Хотя принесеный стакан с водой я выпиваю залпом. Полноценно отдохнуть в лечебнице я так и не успел, а после нескольких дней без сознания, еды и воды привередничать сложно.

Вода оказывается немного странной, как будто сладкой. Хотя, может, только такая и течет по трубам аристократов?

— Итак, ничтожество, — отставив стакан, Юнона встает в позу у изножья кровати, — догадываешься, зачем я приказала доставить тебя ко мне, а не пристрелить на месте, как бешеного пса, которым ты и являешься?

Вместо ответа я смотрю на аристократку неморгая. Ей становится не по себе, и она пятится от собственной кровати.

— Развяжи меня. Пока я не разозлился.

Юнона берет себя в руки и даже надменно хохочет.

— Ты связан по рукам и ногам! Ты в полной моей власти! И ты все равно продолжаешь вести себя, как тупое наглое животное!

Упираясь руками в изножье кровати, разъяренная девушка выпячивает сочную, вздымающуюся от волнения грудь и окидывает меня хозяйским взглядом.

— Сегодня ты будешь наказан за это. Наказан за то, что изнасиловал меня!

— Вот как? — я скептично заламываю бровь. — Значит, это не ты облизывала мои пальцы, подмахивала мне жопой, стонала и кончала от каждого моего движения?

Уши Юноны заливаются краской.

— Н-неправда! Это ты нищеброд, бездарь и грязный плебей, у которого на уме только насилие и секс!

— Бред, — фыркаю я.

— Неужели? — лукаво усмехается аристократка. — Тогда что это такое?

Я прослеживаю ее взгляд и обнаруживаю своего бойца, стоящего по стойке "смирно". Но этого не может быть!

У меня болит голова, я устал и весь на стрессе. Так почему же…

Я бросаю взгляд на прикроватный столик с тем самым стаканом.

— Сучка, ты подмешала мне виагру!

Со звериным рыком я дергаюсь изо всех сил, но наручники успешно останавливают меня от того, чтобы наброситься и придушить эту усмехающуюся стерву.

Нарочито медленно покачивая бедрами, Юнона обходит кровать и открывает одну из тумб.

— Ты не представляешь, каково мне было после того дня! Ты залил меня своей… слизью, ты опозорил меня на глазах у моего подчиненного. Ты унизил меня! — копаясь в вещах, восклицает девушка. — Я приказала родовой СБ найти тебя, но ты как сквозь землю провалился!