Лидия

— Тоже верно, — согласился я.

— Я не хотела тут… оставаться так долго, — сказала Лида. — Я тогда ещё не знала, что ты здесь.

Я молчал.

— Значит, ещё полгода на Земле? — спросила Лида.

— Да.

— Полгода… — Лида нахмурилась. — А я к Ганимеду… Мы расходимся в месяц-другой. Бывает же.

— У нас всё время так, — сказал я. — Помнишь, там, на станции, которая чуть не рухнула на планету?

— Я видела тебя, — сказала Лида.

Чай остыл. В комнате стало душно. Город в окне накрывала искусственная темнота.

— Знаешь, что! — неожиданно бодро сказала Лида, поднимаясь. — Космический театр? А почему бы и нет? В конце концов, прогуляемся хотя бы. А то мы как… прячемся.

— Пойдём, — согласился я.

— Сейчас…

Лида вышла из гостиной. Я встал из-за стола и начал расхаживать по комнате, ожидая. Достал суазор, просмотрел новостную ленту. Мой букет роз, оставленный и забытый, лежал на журнальном столике у двери.

Лида появилась спустя несколько минут.

Она надела зелёную кофту с короткими рукавами и мини-юбку — в этой одежде она была похожа на студентку, которая идёт на свидание с сокурсником.

— Не холодно будет? — спросил я.

— Мне показалось, там тепло, — улыбнулась Лида. — Но ты прав. Возьму-ка я куртку.

Она снова вернулась в комнату. Я смотрел на цветы.

— Ну так что? — послышался голос Лиды. — Идём?

Она повесила на плечо свою старую потрёпанную сумочку, похожую на портфель.

— Идём, — сказал я.

— Ой, цветы! Я и забыла.

Лида потянулась к букету, и я зачем-то схватил её за руку. Она посмотрела на меня, её глаза вспыхнули, но она тут же отвернулась, сжимая, как от досады, губы.

— Нет!

Я привлёк её к себе; она не сопротивлялась, но по-прежнему смотрела куда-то в сторону, пряча от меня глаза.

— Лида… — сказал я.

Похожая на портфель сумочка упала на пол, соскользнув с её плеча.

— Лида, — повторил я, — что с нами не так?

— Не надо, — прошептала она.

Я обнял её и поцеловал в шею. Лида сразу напряглась и попыталась вырваться, толкая меня рукой в грудь. Её трясло.

— Даже если это всего два месяца, — сказал я, — после стольких лет… Даже если мы…

— Я сказала — нет! — крикнула Лида и неожиданно яростно оттолкнула меня обеими руками.

Я отшатнулся, потеряв равновесие, уперся спиной в журнальный столик и схватился за его столешницу, чтобы не упасть. Столик резко заскрипел и сдвинулся, а мой букет с розами повалился на пол, к её ногам.

— Уходи, — сказала Лида.

— Прости меня, — сказал я.

— Уходи! — крикнула она и подняла свою сумку.

Цветы остались лежать на полу.

Я хотел сказать что-нибудь, оправдаться, но — молчал. В плотном прогретом воздухе висела пыль, дышать было тяжело. Я повернулся к двери и с силой дёрнул за ручку. Мне нужен был воздух. От духоты кружилась голова.

Дверь не открывалась.

— Сейчас…

Лида потянулась к замку и наступила на букет — один из стебельков переломился, и она вздрогнула, как от боли, точно острые шипы прокололи ей ногу.

Я схватил её за руку и с силой притянул к себе.

— Ты… — выдавила из себя Лида.

Она часто дышала, а лицо её раскраснелось, как от приступа астмы.

— Заткнись, — сказал я.

Она ударила меня ладонью по щеке, ткнула коленом в бедро, пытаясь отбиться, но я всё равно её не отпускал. Глаза её стали влажными от слез, она закусила нижнюю губу, как будто ей приходилось терпеть невыносимую боль, снова попробовала вырваться и вдруг прижалась ко мне.

В этот момент я её отпустил.

— Я не люблю тебя, — сказала она.

Она дрожала, обнимая меня за шею. По щекам её стекали слёзы.

— Я знаю, — сказал я.

21

Окно было распахнуто настежь.

С улицы доносился усталый вечерний гомон, отрывистые гудки машин и ритмичные, как пунктир, сигналы светофоров. Ветер приносил воздух с запахом жжёной резины и раскачивал створку окна, пытаясь сорвать её с петель.

Город умирал, захлёбываясь в собственном крике.

Небо медленно смеркалось с востока, солнечный свет тускнел, догорая в стеклянных стенах и окнах, и с высоты в сотни километров на город спускалась ночная темнота.

Букет роз — черенок одного из цветков надломлен между шипами — стоял в пластиковой вазе, которую забыли наполнить водой. Бутоны вздрагивали и качались в порывах ветра, сталкиваясь и распадаясь, теряя свои лепестки. Тени от поездов иногда проносились по комнате, соскальзывая со стен и пролетая над полом, перемежаясь с последним солнечным светом — напоминая о том, что время не остановилось, что каждая секунда приближает нас к темноте.

Простыня сбилась, одеяло было скинуто на пол.

Лида лежала у меня на груди. Она не спала, но глаза её были закрыты, и дышала она ровно и медленно, как во сне, когда тебе ничего не снится. Я гладил её по волосам, и она улыбалась.

— Мне до сих пор кажется, что мы летим куда-то, — прошептала она. — Что всё вокруг движется.

— Земля движется, — сказал я.

— Да, — Лида приподняла голову. — Это наш с тобой космический корабль. Только очень медленный. Так что полёт…

— Лида, — сказал я, — Лида, слушай, я…

20

Я ждал темноты.

Обломок антенны приятно оттягивал мой правый рукав, слегка покалывая острым концом кожу.

Я лежал с закрытыми глазами, закинув за голову левую руку, чувствуя даже через сомкнутые веки, что в комнате ещё горит свет.

За мной следили.

Я вдруг подумал, что если Таис решится сейчас зайти — чтобы сделать укол или рассказать очередные бредни, — то наверняка заметит этот обломок в моём рукаве.