Лига мартинариев

— Я на счет факса, Евдокия Семеновна, — сказал Сергей намеренно громко.

Ему очень хотелось, чтобы Дульсинея подавилась кофе. Но та, как всегда, оставалась невозмутимой.

— Факс передан директору для ознакомления, — отвечала она, не оборачиваясь.

— Факс адресован был лично мне, — напомнил Сергей.

— Вы его не видели, поэтому не имеете права ничего утверждать, — непередаваемое пожатие плеч. — У меня приказ директора: всю информацию с факса он прочитывает лично.

— И когда он ознакомится?

— На той неделе вас вызовут… может быть.

«На той неделе конференция закончится!» — хотел заорать Сергей, но сдержался.

Теперь в этом не было смысла. На конференцию он не едет просто потому, что нет официального подтверждения от института. Чертов этикет! Никто не примет доклад, если не было официальной заявки. Конечно, можно поехать, походить, посмотреть, собрать как пригоршню монет милостыню ничего не значащих обещаний и в придачу сотню вежливых улыбок, как открытки, которые не стоит хранить дольше праздника, с которым вас поздравляли. То есть — ничто, которое почти материально, и его можно даже потрогать, чтобы явственнее ощутить ненужность проделанных усилий.

Он вышел во двор и остановился. Хотелось немедленно найти какой-то выход. Но ничего не получалось. Голова — тяжелая как котел, к тому же котел, стиснутый железным обручем. Сквозь обруч лезли ненужные мыслишки: порвались ботинки, двор не мощен, масса песку, ушел лаборант, хочется есть, а денег на вторую порцию сосисок нет…

Почти через силу Сергей вспомнил о доновитале. Сразу же, как заставка перед началом работы компьютера, представилась непрерывная нить, гудящая, сверкающая синим огнем, она протянулась в темноте от прошлого к будущему, вытягивая жизнь из небытия. Пожалуй, область применения препарата он сузил… Мысли текли двумя потоками: один питался мелкими сорняками повседневных мелочей, он стлался по земле, не в силах от нее оторваться. Второй пролегал поверх первого пунктирным сверканием. И когда вспыхивал этот второй, первый исчезал, ослепленный. Бывало, дни и недели подряд катился этот верхний, высший, всепожирающий поток. Исчезали люди, дома, город, существовал только один бесконечно прекрасный, божественный миг сотворения…

Сергей тряхнул головой и огляделся.

«Надо драться, — попытался уговорить сам себя. — Я, конечно же, придумаю выход…» — «Но ты всё равно проиграешь», - тут же возразил сам себе и со вздохом согласился: — «Наверняка…»

Сергей заглянул в «пятерку». Сегодня на томографе работал Леонид. Он только что запихал в аппарат какую-то тетку. Ее белье и шелковое платье жалкой кучкой лежали на кушетке.

— Ленечка, дай пожалуйста… сотенку… — Сергей старался не смотреть на приятеля.

«Откажет»… - мелькнуло в мозгу. К тому же он знал, что просимого ему мало.

— Когда отдашь?

— Недели через две… Непременно… Спасибочко тебе большое…

Срок опять-таки назван наугад, но это уже неважно.

— Не отдашь — часы мои.

Сергей кивнул и спешно выхватил из Ленькиных пальцев тонкую пачку купюр. Можно считать, что с часами он уже распростился. Жалко до слез — часы прадедовы, от Павла Буре, золотые, с двойной крышкой, и — главное — механизм на ходу. Но задолжал Сергей столько, что часы едва-едва покроют. Леонид давал исключительно под часы. Он ими буквально заболел, спрашивал каждодневно и, заходя к Сергею, непременно требовал показать, будто проверял, на месте ли, не пропали ль…Эх, жизнь скотская! И черт бы побрал всех директоров на свете и их толстозадых шлюх! И еще доновитал. А лучше плюнуть на всё и переключиться. Только на что? Сергей был уже в лаборатории и открывал холодильник. Высокая квадратная коробка, а в ней тридцать ампул, по десять в каждом ряду. Пять жизней как минимум. А может и десять. Сергей взял ампулу, взвесил на ладони. Десять кубиков означали чью-то недожитую жизнь, чьи-то бесконечные годы в инвалидном кресле. Пойти бы сейчас и швырнуть директору в лицо. А ну, отвечай, скотина, почему моя статья изъята из сборника? Почему отменен визит в Германию? Почему не допустили на встречу с фармацевтами? Почему? Почему? Почему? И тут же в ответ почудился вкрадчивый голос Леонида: «Не надо так нервничать, Сергей Владиславович, наука без интриг — это не наука!» Сергей замотал головой. Мелодрама какая-то… Никуда он не пойдет и ничего не будет швырять. И даже не полетит на конференцию. Зачем же тогда брать с собой ампулы? Да просто прогуляется он по парку и утопит коробку в пруду. Чтоб с концами. Чтобы легче было начать что-то новое. А что начинать в сорок лет? В эти годы обычно продолжают начатое. Лицо худое, нос выпирает, подбородок как у Мефистофеля. Лоб облысел. Казалось, еще немного, чуть-чуть, и он достигнет вершины. А это «вот-вот» так и не наступило. Может, пойти преподавать каратэ? Друзья по секции звали в школу, обещали прилично платить. И сосиски можно вкушать по два раза в день. Сергей автоматически взглянул на часы, но так и не понял, что показывают стрелки. Впрочем, теперь это не имеет значения, теперь они показывают всегда одно и тоже: опоздание. Сергей зашел к соседям, взял в пластиковый стаканчик растворимого кофе и три порции сосисок. Ел стоя, проглатывая торопливо, не жуя. Локтем старался касаться портфеля. Почему-то казалось, что еще можно что-то придумать.

Медленно прошел он мимо удивленного вахтера, который привык видеть Сергея уходящим последним. Так же медленно, прогулочно, двинулся через площадь к парку. Он еще окончательно не решил, что направится в пруду. Но пруд подразумевался где-то на дне памяти.

Взгляд отметил черный «Мерседес», и в нем троих сидящих. Просто потому, что машина была шикарной. Едва он миновал чудо западной техники, как дверцы разом отворились, и двое вышли. Сергей невольно ускорил шаг. Мелькнула нелепая мысль, что эти двое идут именно за ним. Он обернулся.

— В чем дело?

Ему не ответили. Один из парней улыбнулся, предвкушая легкую веселую победу. Здоровые, как пудовые гири, кулаки взметнулись в воздух. Левый метил в челюсть, правый — в живот — отработанная до автоматизма связка ударов для вырубания на месте. Но оба кулака упали в воздух — дохляк-интеллигент каким-то чудом оказался сбоку, слегка придержал зависшую после удара руку и мгновенно по-кошачьи скользнул за спину. Мэн хотел развернуться, но не успел. Он так и не понял, как оказался лежащим на асфальте.

Всё произошло столь мгновенно, что второй громила изумился, когда из-за спины напарника вылетел юркий человечек в темном костюме с нелепым чемоданчиком в руках и угостил его профессиональным ударом ноги в бок. Оставшийся в машине шофер видел, как два его сотоварища рухнули друг на друга и остались лежать неподвижно — две уродливые черные бесформенные груды. Странный человечек с чемоданом как ни в чем ни бывало пошел дальше. Но у шофера не было ни малейшего желания вылезать из машины.

Не спуская глаз с «Мерседеса», Сергей двинулся вдоль тротуара. Миновал желтые «Жигули», потом синий «Форд», новенький, только-только из магазина.

— Господин Семилетов! — окликнули его из «Форда».

Сергей мягко отшатнулся, принимая стойку.

— Не бойтесь, я не из тех, — человек выбрался из машины и поднял обе руки, давая понять, что нападать не собирается.

Незнакомец был среднего роста, коренаст, черты лица резкие, но не грубые. Слева над бровью криво налеплен пластырь, а вокруг глаза расплылся лиловый синяк. Сергей был уверен, что где-то видел этого человека… Но вот где? Встречал в институте? На конференции?..

— Кто вы? — Сергей невольно оглянулся — не хочет ли еще кто-нибудь с ним пообщаться?

— Андрей Орас, — незнакомец хотел протянуть руку, но вовремя отдернул ее и рассмеялся. — Понимаю: после предыдущей встречи вы не ищите новых знакомств.

Ну конечно, Орас! Как он его сразу не узнал. Уважаемых граждан города полагается знать в лицо.

— Кто эти люди, вы знаете?

— Скорее да, чем нет, — Орас опустил руки, решив, что Сергею пора поверить в его добрые намерения. — Они должны были похитить вас и куда-то везти. Куда — не знаю. Но очень хотел бы выяснить, поскольку двое моих друзей исчезли в том же направлении.

— Зачем я им? — Сергей невольно покосился на портфель.

— Деньги им не нужны, — покачал головою Орас. — Нужны именно вы. Вы — главная ценность. В списке ваш номер шестой.

— В каком списке?

— В списке мартинариев.

— А я думал, что это просто глупость. Я давным-давно от этого отошел, — покачал головой Семилетов. — Тем более, что Лига никак не давала о себе знать.

— Наверное, вы полностью ее удовлетворяли.

— Чем?

— Неудачами.

— Да, пожалуй, этого было в избытке.