Лигранд. Империя рабства

Второй раз мы были действительно виноваты. Я, возвращаясь из сопровождения обоза в Колское локотство, прикупил пару бутылок настойки, ну как настойки — чистого самогона. Само распитие спиртного было запрещено официально, но правило это нарушалось сплошь и рядом. Но нам же после выпитого, стало надо лар, ну или хотя бы подавальщиц из трактира ближайшего села! Находившегося, кстати, отнюдь не рядом. Почти полдня добираться. Ильнас пытался донести эту мысль до нас. Но пьяным, стены крепости не преграда и расстоянья не беда. Получив отказ от стража на воротах, мы вернулись обратно. Подмешали в остатки настойки снотворного, из зелий, которых мне щедро наложили мать и сестра, и, вернувшись, чуть ли не силой, беря на "ты меня уважаешь", заставили воина выпить с нами. Почему мы решили, что на нас оно не подействует — не знаю, как и то, почему воин уснул вперёд нас — возможно, такой объём алкоголя слегка притупил действие зелья на наш организм. Мы успели запрячь лошадей и даже вывести их за ворота, где Ротимур начал неожиданно пытаться присесть на землю, я его соответственно поднять. Там нас спящих и нашли во время очередного обхода сотника. Поскольку ворота мы смогли только прикрыть, то официально наше прегрешение звучало как: подвергли смертельной опасности тысячу воинов и ослабили оборону крепости. Нам досталось по двадцать палок, воину со стражи — тридцать. Как нас били...., а какую запись сделали в сопроводительных документах! Но я был счастлив. Нет, я не мазохист и понятно, что когда били, я проклинал и свою ведомость и характер Ротимура и отнюдь не воспринимал это в удовольствие. Я был счастлив, потому что мужик, который разменял по факту четвёртый десяток, способен на безрассудства, пусть и пьяные. Я был счастлив, что я, а не кто-то другой отвечает за свои поступки. Это был я! Я! Какой бы то ни был, плохой, хороший, но я!

— Давайте быстрее, — торопил нас с Ильнасом Ротимур.

— Куда так торопишься? Пообедаем и поедем, — я складывал в сумку вещи.

Час назад мы получили бумаги с отрицательными рекомендациями, и настроение было ни к чёрту.

— Не, не, не, парни. На обед оставаться нельзя. Я был на кухне, там сегодня не вкусно. Надо край до обеда выехать из крепости.

— Ладно, — я, пристально поглядев на друга, стал более торопливо сталкивать костюмы в мешки — нам ещё запрягать лошадей, а Ротимур зря спешить не будет.

— Рассказывай, — когда мы выехали за ворота, потребовал я.

— Что рассказывать? Мы эту крепость точно запомним — шрамы во всю спину. Они тоже должны запомнить нас. У тебя там мазь для растяжений была, ну та от которой мышцы такими вялыми становятся.

— Ну, была.

— И не спрашиваю тебя зачем, но зелье, для того чтобы в туалет ходить быстрее тоже было.

— Наверно.

— Вот если это смешать, а потом разогреть похлёбкой, то полагаю, эффект должен быть очаровательным.

— Ты это в общий котёл?

— Нет. В сотницкий.

— Может, побыстрее поедем, — оглянулся Ильнас.

Глава 11

 Распределение было в Дувараке. Ну, что сказать. Не Москва конечно, но город по местным меркам очень большой. Особенно если ты пересекаешь его на лошади. Ротимур, оказался вообще приспособленцем по натуре — за въезд пришлось рассчитываться мне, а деньги выданные отцом таяли.

— К Свонку заедем? — Ротимур, в отличие от меня не глазел по сторонам — не первый раз в столице.

— Он один живёт?

— Нет. С родителями.

— Тогда не стоит.

— Обидится.

— Ладно, но после получения направления.

— М-да. То, что Пополот не пишет хорошего о новиках, я привык, — угрюмый мужик, ознакомившись с бумагами которые мы представили, поднял глаза на нас. — Но чтобы так красочно.... Вы понимаете, что я вас должен засунуть туда, куда только дерьмо складывают?

— Догадываемся, — ответил я.

— В одну тысячу хотите?

— Конечно, — ответил Ротимур. — С нас бутылка дуваракского.

— Тогда бегите за бутылкой.

В магический круг этого Ротимура! Причём в прямом смысле! У меня и так-то гроши оставались! Бутылка обычного, не магического, дуваракского почти пятьдесят башок! Пятьдесят башок! Тот мужик ведь и так мог нас направить в одну тысячу.

— Слушай, Ротимур, — не вытерпел я, — может, мы тебя продадим в рабы?

— Элидар, я вот с первой оплаты всё верну.

"Ага. Так же как долг Дартину", — промелькнула мысль, но в слух я не озвучил, Ротимур хоть и безбашенный, но насчёт денег сам не жаден, и поэтому чувствителен к такого рода замечаниям Просто он сейчас на мели.

— Вообще обычно я на рекомендации Пополота плюю, — объяснял нам мужик заполнявший назначение. — Он когда-то сам был либалзоном, а когда отец умер, то старший брат, вступив в балзонское наследство, выселил их, то есть, Пополота и среднего брата. Но как-то не прожил долго их старший брат — отравился чем-то. Когда средний вступил обратно в дом отца, то предложил и Пополоту вернуться, а тот отказался — побоялся тоже отравиться. Но в вашем случае очень уж красочно он всё расписал. Ну, всё, держите, — протянул он нам бумаги.

Распределили нас, как и пообещали в заднюю часть империи — Халайское локотство, самое северное и самое большое в империи. Если в остальных локотствах могло быть от тысячи до трёх тысяч воинов империи, то в Халайском локотстве находилось целое войско — пять тысяч, так как локотство имело обширную границу с орочьими степями и проблемы с нападениями лафотов на побережье. Больше воинов было только в Руизанском, но там и эльфы и орден Гнутой горы рядом.... Как объяснил распределитель, направил он нас в походную тысячу, то есть служить нам не в крепости, а в полевых условиях. Связано это было не с нашими прегрешениями, а с нашим возрастом — молоды мы для осёдлой службы. Ехать до Халайского локотства на лошадях — то и за полгода можно не доехать, но существовал ещё один способ, коим мы и должны были добираться — через семь дней в ту сторону из Дуваракского залива отправлялся имперский корабль. По времени, водным транспортом добираться было значительно быстрее — около трёх лун, и то это, потому, что корабль должен зайти в несколько портов. Ротимур попытался уговорить распорядителя, отправить нас своим ходом — мы бы так имели возможность домой заскочить, только он сразу пресёк эту идею:

— Вы теперь в войсках и извольте добираться так, как вам приказано, а не как хотите вы. Шла бы сотня в ту сторону, отправил бы с ними, идёт судно — поплывёте на нём.

Подозреваю, он просто боялся, что мы слиняем по дороге, или, что, кстати, более вероятно, найдём приключений. К тому же наверняка если отправлять нас на лошадях — то нам необходимо было бы выделить некую сумму на питание и ночлег, а тут наличные не требовались.

Меня распределение несколько озадачило. Ещё дед рассказывал об оставшихся со времён магических войн ловушках и зверье на территории Северных земель, реагирующих на магов. Северные земли это, конечно, не всё Халайское локотство, да и я ещё не маг и не факт что им стану, тем не менее: я не трус, но я боюсь.

На семь дней ожидания отплытия судна, нас определили в припортовую казарму, но мы там появились всего раз — остальное время воспользовались гостеприимством Свонка и винным подвалом его отца, очень приветливого человека. Мелькало желание найти Альяну, но я к своему стыду, не знал, есть ли у её семьи дом в Дувараке, а ехать в балзонство её отца, не зная, находится ли она там, неразумно. К тому же я не особо представлял нашу встречу. Что я ей скажу? Хочу ещё раз поцеловать? Или что она мне нравится? Зная реальное положение вещей, и то, и другое — глупость. К тому же слишком молода она для меня. Ротимур же подбивал меня заглянуть к Исине и поправить наше плачевное назначение, но я сразу пресёк поползновения друга в эту сторону. Становиться "Ганотом два" в её глазах не хотелось. Да и не жаждал я особо общения с ней.

При погрузке лошадей, выяснился неприятный факт — на перевозку Ильнаса и его кобылы документов не было. Воин, что руководил погрузкой, только развёл руками — дескать, не могу. Пришлось договариваться с капитаном. Ладно, вот он вошёл в моё положение, правда, с одним условием:

— Я возьму твоего младшего воина, если расскажешь что натворили.

— То есть?

— Вас тут три дня дракон сухопутный с десятком ждал. Обещал вас похлёбкой накормить. Сегодня с утра тоже был здесь, просил меня не отплывать, пока не повидает вас — его к плечу вызвали.