Лик зверя

– Идите, куда шли, а то скоро наши подойдут...

Договорить он не успел. Мелькнула рука, с чавкающим звуком кулак впечатался в лицо. Валерий завалился на спину, беспомощно забарахтался, взбивая комья снежной каши.

– Кто-то еще хочет высказаться?
– невинно поинтересовался ударивший Валерия парень, потирая кулак.
– Говорите, не стесняйтесь. Время у нас много. Всех выслушаем.

Его товарищи одобрительно заулыбались. Подростки же вновь побледнели, как один, уронили глаза в землю. Воспользовавшись моментом, девушки приблизились, принялись обшаривать карманы замерших в оцепенении подростков, ловко извлекая телефоны, брелки и мелкие монеты. Опустошив карманы Сашка, не делающего попыток сопротивляться, девушка приблизилась к Ольге, протянула руку, нацелившись на сумочку, но, наткнувшись на предупреждающий взгляд, остановилась. Они несколько мгновений смотрели друг другу в глаза, после чего девушка отвела взгляд, а затем отступила.

Действие не осталось без внимания. Судя по всему, среди пришлых девушек шла нешуточная борьба за лидерство, так как вторая воскликнула с презреньем:

– А эту че не обшманала, зассала?

Ольга с интересом ждала продолжения, ощущая, как внутри накапливается напряжение. Исполненные силы, мышцы начинают непроизвольно подрагивать, а в груди скручивается тугой ком из ярости и гнева, пока еще далеких и глухих, как зарождающийся в недрах тучи гром, предвестник надвигающейся бури.

Первая девушка, что вовремя сумела ощутить опасность в незнакомке, стояла тут же, стараясь не встречаться с Ольгой глазами, но в быстрых, бросаемых на соперницу взглядах, мелькало скрытое злорадство. Остальные также наблюдали: "кировские" с явным злорадством, местные с надеждой.

Стараясь не упускать пришлых из поля зрения, Ольга чуть повернула голову, сказала отстраненно:

– Не трогай чужое - не возникнет сложностей.

Надвигающаяся девушка сперва опешила, но, ощущая поддержку парней, расплылась в улыбке, сказала едко:

– Да ладно! Вон сколько чужого, уже в карманы не влазит, а все ничего.

Ком в груди ощутимо разросся, затрепетал, отдаваясь во все уголки тела угрожающим звоном, словно в расставленную пауком ловушку залетела не муха, а шершень-переросток, от чьих яростных движений ловчая сеть трещит по швам, грозя вот-вот лопнуть.

Ольга растянула губы в улыбке, сказала холодно:

– Вижу, местные вас боятся, но... я не местная.

Устав спорить, девушка бросила зло:

– Да какая разница.

– Может и никакой, - отстраненно бросила Ольга, перехватывая тянущуюся к сумочке руку.

Ладонь привычно сложилась, захватывая пальцы и выгибая кисть противницы, так что та вскрикнула от боли, упала на колени. Распахнутые в испуге глаза только что наглой девушки, исполненный ехидства взгляд "конкурентки", восторженные взоры "тусовки", промелькнули калейдоскопом, разлетелись, вытесненные перекошенным от ярости лицом парня, что с угрожающим криком подался вперед.

Голова дернулась, уходя от нацеленного в лицо удара. И в этот момент черный клубок в груди лопнул, разошелся ослепительным потоком, разгоняя по телу волну ярости. Рука по-прежнему сжимает пальцы жертвы, не для удержания, для упора. Правая нога резко взлетает, высоко и свободно, как на тренировке. Удар. Голова парня мотается, как у болванчика, густо брызгает слюна.

ГЛАВА 16

Застывшие лица пришлых, отвисшие челюсти местных. Как странно, один удар решает больше чем все разговоры, вместе взятые. И вот, еще мгновение назад уверенные в себе, напористые ребята отшатываются, покрываясь мертвенной бледностью. Урок закончен, можно остановиться, вернее, даже нужно. Оборзевшим зверятам достаточно короткой трепки, и нет нужды бить и калечить сподвигнутую дурью и безнаказанностью молодежь. Но, переполняющая тело мощь требует выхода, подстегиваемая поднятой со дна души черной волной ярости, не позволяет остановиться, растягивая сладостный миг силы во времени, в пространстве, в движениях.

Удар. Не выдержав, парень падает на колени. Слепой, его взгляд мечется, не в силах сфокусироваться, нервные окончания, забитые болью, искажают сигналы рецепторов. Еще удар. Фигура заваливается навзничь, выпадая из разряда противников. Глаза перескакивают на следующую цель. Рывок вперед, в зону досягаемости.

Рука дергается, отягощенная грузом. Внимание на долю секунды переносится вбок и назад, туда, где с побелевшим от боли лицом в грязи сидит удерживаемая за кисть девушка. Она уже не соперница, да и не была. Но опасность должна быть сведена на нет. Рывок. Пальцы с хрустом выгибаются, застывают в неестественном положении, а девушка издает исполненный боли крик, мучительно выгибается.

Вновь скачок внимания. Лицо противника рядом: перекошенный яростью рот, распахнутые глаза, где, на самом дне, невидимый, плещется испуг. Удар. Массивный хрящ, что так сильно выражен у мужчин, в отличие от женщин, легко подается под костяшками пальцев. Противник еще стоит, но уже безопасен. С переломом щитовидного хряща много не навоюешь, но, меньше целей - проще бой. Толчок. Ничего не соображающий, парень замедленно валится навзничь.

Последние двое. Девушка не в счет. Вовремя ощутила опасность, признала сильнейшего. Но парни должны получить свое. Подскок. От удара в пах парень сгибается пополам. Следующий удар в затылок бросает его на землю. Второй начинается пятится, и в момент, когда товарищ падает в холодные объятия мокрого снега, бросается прочь. Бегущий не опасен, спасая собственную жизнь, бросит друзей на растерзание. Но тело требует, ярость не улеглась. Короткий разбег. Прыжок. От удара в спину парень летит лицом в грязь, кувыркнувшись, скрючивается, зажимая разбитый падением нос.

Грудь тяжело вздымается, сердце колотится в бешеном ритме, а перед глазами плавают красные пятна. Ощущая, как угасает ярость, а тело успокаивается, избавившись от излишков силы, Ольга вернулась. Вся компания в сборе, подростки стоят столпившись, лишь Валерий сидит на корточках, держась за живот.

Глубоко вдохнув, Ольга замедленно выдохнула, сказала с кривой ухмылкой:

– А тусовка у вас... веселая.

Взгляды разом устремились на нее, опасливые и радостные, испуганные и ободренные, но в глазах у каждого, помимо облегчения и ликованья, проглядывает восторг, незамутненное детское восхищение, какое примитивные племена испытывают перед грозными силами природы, а начинающие жулики перед матерым бандитом-рецидивистом.

Сашок выступил на шаг вперед, сказал, задыхаясь от восторга:

– Ну ты даешь! Как ты его... а эту... а того, что побежал...
– Не найдя слов, он взмахнул руками, не в силах выразить переполняющие чувства.

– А с этими что?
– поинтересовалась одна из девушек, с опаской поглядывая на ворочающихся в грязи "кировских".

Лицо Сашка враз стало злым, подскочив, он пнул одного из парней в бок, отчего тот издал сдавленный стон, сказал злорадно:

– Сперва девайсы заберем, наши им теперь ни к чему, да и свои тоже. Ну а потом...

Он прервался, вслушался в далекий вой сирены. Следом за ним прислушались и остальные. Вой приближался, стремительно разрастаясь, распался на несколько источников. Ольга не обратила на шум особого внимания, прислушиваясь к ощущениям после пережитой стычки, зато Валерий вскочил, воскликнул сдавленно:

– Менты!

Слово возымело магическое действие. Все разом засуетились, задвигались, кто-то поспешно застегивался, кто-то подбирал со скамьи сумки, несколько человек в спешке обшаривали распростершихся на земле противников.