Ликбез для бабочки

– Простите, не могу понять. Что Вы говорите? – я еще приблизилась, но наклониться к нему, так и не решилась.

– Помогите, – прошептал он. Встретить вот так, по среди ночи, в больнице привязанного мужчину, было так невероятно, что больше походило на розыгрыш.

– Как помочь? Вы пить хотите?

Он поморщился.

– Нет. Помогите. Они держат меня тут. Не могу больше, – ему, похоже так тяжело было даже шептать, что, задохнувшись последними словами, на минуту замолчал.

– Помогите. Я не выдержу больше.

– Вы же в больнице. Вас лечат, – бестолково переминаясь с ноги на ногу, никак не могла решить, что делать. Развязывать пациента психушки, было черева-то.

Он поморщился, как от зубной боли.

– Я Трофимов Александр Александрович. Они, силой держат меня здесь, чтобы не мешал. Лучше бы убили, твари, – мужчина снова дернулся, но тугие бинты, не дали ему даже приподнять руку.

Неожиданно, по палате, разлилась бодрая мелодия. Забыв, что это звонок моего собственного телефона, я подпрыгнула.

Меня разыскивал супруг.

– Ты там не заблудилась?

– Слегка, – я замялась, но решила, что он должен знать, что за ерунда твориться в его отделении. – Петь, тут мужчина привязанный. Это нормально?

– Как это, привязанный?

– По рукам и ногам и ему плохо. Очень плохо.

– Где ты?

– Прямо по коридору дверь. Увидишь, она открыта.

Почти сразу, я услышала родные шаги. Петя зашел и увидев мужчину на кровати нахмурился.

– Черте, что! – пробормотал он и вышел и через пару минут вернулся с медсестрой. Их пациент не высказывал больше никакой активности, а лежал закрыв глаза.

– Вы должны ухаживать за тяжелыми пациентами, а не бросать их ночью одних!

– Простите Петр Васильевич. Перекусить отошла. Не думала, что случиться что-то может! Тяжело всю ночь на ногах.

– Не можете ночью работать, не вставайте на дежурства! Вы, вроде, не единственная медсестра отделения!

– Простите, – прозаикалась она, посмотрев на меня со злостью. А мне стало стыдно. Человек поесть отошел, а я заложила.

– Ладно, теперь все хорошо, пойдем. Я, просто, испугалась и навела шороху. Давай, не будем мешать дежурить.

Оставшись наедине, я, не выдержав спросила, заглянув супругу в глаза:

– Он говорил, его силой держат. Кто он?

– Конечно, силой. Он несколько раз пытался суициднуть! Вбил себе в голову, что внутри него живет демон, и никак не хочет понять, что это не демон, а обычная шизофрения и она лечиться!

В кабинете на экране продолжался фильм. Похоже, я так напугала мужа, что он вылетел ко мне, даже не поставив фильм на паузу. Пришлось, немного отмотать назад, чт бы понятней было о чем сейчас речь.

Но, фильм уже не производил впечатления. Вместо экрана, я видела перед собою отчаянные глаза того мужчины, на бескровном лице. Он просил о помощи, а я сдала его мужу. Но, шизофреники бывают очень убедительны, об этом я тоже слышала не раз, и выпускать одного из них только потому, что мне стало его жалко, было безумием. Да и у мужа, не смотря на замки, тут все-таки больница, а не тюрьма. Ходя по коридорам, я много раз видела гуляющих пациентов. Некоторых, и на улицу выпускают, и замученными они не выглядели, даже вполне нормальными, как пациенты обычных больниц. И все-таки, я ненавидела такие ситуации, когда до конца не знаешь, как правильно поступить.

– Ты где? – я почувствовала, как Петя взял меня за руку.

– Не знаю, – растерялась я, признаваться, что считаю, что он плохо выполняет свои обязанности, было неловко. – Задумалась.

Петя внимательно рассматривал мое лицо.

– Ты переживаешь, из-за чего-то?

Ох уж эти дотошные психиатры. Я вздохнула.

– Сегодня я встречалась с Юлькой. Она говорит в нашем городе девушки пропадают. А потом, их находят в позах, будто позируют, только мертвых.

– Психов везде достаточно, – он грустно улыбнулся. – Не только в нашем городе. А откуда у твоей Юльки такие познания?

– Она с Лешкой встречалась. Помнишь, я рассказывала тебе, о нашем знакомом менте.

– Возможно, он не знал, как поддержать разговор и придумал эту страшилку?

– Весьма специфический способ. Ты не находишь?

– У людей много странностей. Ко мне на сеансы, ходит молодой парень. Его навязчиво преследуют фантазии, как он преследует какую-то девушку, нападает на нее и убивает. Он постоянно представляет себе это, в подробностях.

– Жуть. А почему, он ходит к тебе, а не лежит привязанный.

– Ну уж, – Петр усмехнулся. – Привязываем мы только тех, кто проявляет агрессию. Так же, как и госпитализируем исключительно, если, есть вероятность причинения вреда себе или другим.

– Как интересно! А то, что человек, признается в навязчивом желании укокошить, ни в чем не повинную девушку – это по твоему, не является вероятностью причинения вреда?

– Так он понимает, что это ненормальное желание. Поэтому сам ко мне обратился. Делают, обычно те, кто не хочет замечать своих отклонений.

– А как же маньяки, которые делают все, чтобы их нашли наконец. Потому, что не могут сами остановиться?

– Это где, такие маньяки, в фильмах?

– Ну где я их могла еще увидеть? – пришлось мне признаться.

– Так это шоу. На самом деле, все по-другому происходит. Пока человек понимает, что нечто находится за гранью. Он может с этим бороться, а когда начинает придумывать оправдания себе, то только тогда и поступки, начинает совершать, соответствующие.

– А тот парень, ты уверен, что не совершает поступков. Может, он тебе именно их описывает, а не только фантазии.

– Нет. Поверь. Я бы увидел.

– Если честно, глядя на твоих пациентов, я не вижу, особой разницы со всеми остальными людьми.

– Так, абсолютно здоровых людей, сложно найти. Даже по физике, почти у всех, либо желудок больной, либо зрение или еще что-то. Психические болезни, такое же частое явление. Но, кто-то ногой трясет или считает про себя, когда волнуется, и лечит его принудительно, нет необходимости. Он не мешает, никому и неопасен. А вот, если истерические припадки начинаются и агрессия, то надо вмешиваться и купировать.