Like a hurricane

– Ни одной, за которую было бы не стыдно, – покачал головой Алек.

– Вот именно! – девушка начала ходить по гостиной из одной стороны в другую. – Да, я знаю, что это твоя мечта и прочее, – скривила она лицо. – И раньше бы ты был рад писать, не навязывая свое мнение, но сейчас ты стал другим. Эта газета – не то, что тебе нужно. Я вообще не понимаю, почему ты до сих пор там работаешь.

– А я и не работаю, – пожал плечами парень, и Изабель, прекратив свои метания по комнате, замерла на месте.

– То есть как?

– Я уволился вчера. Просто не выдержал.

– И не сказал мне? – опешила брюнетка.

– Ну, мы с тобой не виделись два дня, – усмехнулся Алек, но тут же осёкся, заметив гневный взгляд сестры. – Что ты так на меня смотришь?

– Какого чёрта ты сидишь тут? – взревела Иззи, схватила брата за руку и, потянув, заставила подняться. – Ноги в зубы и к Магнусу.

– Я боюсь, что уже поздно.

– Ты меня вообще слышал? – ещё больше вспылила Изабель. – Я сказала: вчера приезжал Магнус и сказал, что любит тебя.

– Что? – голубые глаза широко распахнулись.

– Я не хотела это говорить, – попыталась она оправдаться. – Всё же лучше бы тебе это от него услышать. Но ты со своей неуверенностью что угодно вытянешь из человека.

Алек перескочил через подлокотник дивана и метнулся к выходу, крикнув напоследок:

– Не жди меня.

***

Уже смеркалось, и Алек маневрировал среди машин по полупустым дорогам Бруклина. Пальцы нервно дрожали, а с лица не сходила глупая улыбка.

– Иззи сказала, что он любит меня, – крикнул он негромко вслух и, поднеся руку ко рту, не больно прикусил кожу на указательном пальце.

Свет задних фар движущихся впереди автомобилей, фонарей, что сопровождали дорогу, а также сияние собственных глаз, которые он видел в зеркале заднего вида – всё смешалось в одно пятно. Алек вжал педаль в пол, увеличивая скорость, и ему казалось, что он вовсе и не дышал, пока не очутился перед дверью в апартаменты Магнуса.

Уверенное нажатие на кнопку дверного звонка, и каких-то десять секунд отделяют его от столь желанного человека.

Девять.

Лёгкий звон чего-то стеклянного.

Восемь.

Скрип дивана.

Семь.

Еле слышные шаги.

Шесть.

– Кого там нелёгкая принесла?

Пять.

Шаги становятся все громче и отчётливее.

Четыре.

Сердце стучит так сильно, что сейчас проломит ребра.

Три.

Позвякивание снимаемой с крючка цепочки.

Два.

Дверь распахивается.

Один.

Золотисто-зелёные глаза напротив удивлённо округляются.

– Александр?!

– Я люблю тебя…

========== Скажи, что я чертовски тебе нужен ==========

– Я люблю тебя…

Он произнёс это так, словно сказал самую обыденную и очевидную вещь в этом мире. Возможно, момент был не совсем подходящим для признаний, скорее – для объяснений, но Бейн сейчас нуждался именно в этом. Тяжёлое, прерывистое дыхание опаляло напряженный воздух меж двух тел. Юноша словно пробежал марафон на несколько километров. Волосы взлохмачены, глаза горят, а губы блестят от частого облизывания.

– Ты… – нервно сглотнув, хрипло произнёс Магнус.

– Да, – кивнул Алек и шагнул вперёд. – Я люблю тебя, – повторил он более уверено и, протянув руку вперёд, схватил Бейна за запястье, невесомо пробежался пальцами по ладони и переплёл их с пальцами возлюбленного.

– Но я думал… – всё ещё не мог прийти в себя Магнус.

Он смотрел на сплетенье пальцев и ошарашено выдыхал в пустоту.

– Неправильно думал, – усмехнулся Алек, опровергая его не озвученное вслух предположение.

– Но почти месяц… – он перевёл взгляд на лицо парня.

– Почти месяц я был полным кретином, – покачал головой Лайтвуд, приподнял ладонь и поцеловал костяшки его пальцев. – Мне не нужна моя мечта, если это означает, что в ней не будет тебя, – тихо произнёс он, устремляя взгляд голубых глаз в глаза напротив.

Магнус, до этого момента наблюдавший за губами, движущимися вдоль его пальцев, резко метнул взглядом в ответ. Биение сердца, молчавшего до сих пор, взорвалось ударами, словно начав отсчитывать жизнь заново.

– Ты мне что-нибудь скажешь? – улыбнулся Алек и сделал ещё один шаг навстречу, теперь встав вплотную к любимому.

Магнус, молча, привлёк их скрепленные руки к своей груди, где сейчас, тарабаня по окружающим его костям, прыгало кульбитом сердце.

– Я хочу услышать, – настаивал парень.

– Я. Люблю. Тебя, – отчеканил он каждое слово. – До боли в груди и дрожи в коленях.

Алек судорожно выдохнул и притянул Магнуса к себе, сильно сжав пальцами кожу на талии. Тело, мгновенно среагировав на близость родного человека, горело. Парень ещё раз посмотрел в золотисто-зелёные глаза и впился жадным поцелуем.

Он голоден, он страшно голоден. По этим мягким губам, которые легко раздвигаются, пропуская язык в жаркий плен рта. По лёгким стонам, которые срываются, едва языки задевают друг друга. По пальцам, которыми Магнус вцепился в плечи, карябая нежную кожу сквозь ткань рубашки, которую тут же начал остервенело срывать. По телу, которое прильнуло так близко и теперь было настолько возбуждено, что любое прикосновение приносило удовлетворённые вздохи.

Он легонько приподнял Магнуса, не разрывая поцелуя, и медленными шажками начал продвигаться вглубь дома. Воздуха катастрофически не хватало, и они, остановив поцелуй, но не переставая касаться друг друга губами, сейчас громко вдыхали ртом, восстанавливая дефицит кислорода.

Желание овладеть любимым прямо сейчас не дало Алеку дойти до спальни, остановив их у стены, к которой он, собственно, и припечатал Бейна. А тот, беспорядочно толкаясь языком в рот любимого, тут же потянулся к ширинке штанов, стремительно оголяя такую нужную часть тела. Губы Алека скользнули по подбородку и к шее, а руки ловко стянули штаны вместе с бельём и, резко подхватив бёдра любовника, уложили их на талию. Сочащийся смазкой член прошёлся по ягодицам, и Магнус громко застонал и до хруста костей выгнулся в спине от желания сейчас же принять его в себя.

– Хочу, – заскулил он и сразу же почувствовал, как раздвигаются тугие мышцы, принимая желанную плоть. Он зашипел и прикусил губу. – Больно, – сообщил он, напоминая, что с последнего секса прошёл почти месяц.

– Это тебе небольшое наказание, – прохрипел Алек, продолжая погружаться, пока не услышал знакомый шлепок бёдер о ягодицы, застыл ненадолго, вдыхая воздух сквозь плотно стиснутые зубы, и начал медленно двигаться внутри. – За то, что лгал, – толчок. – За то, что был женат, – толчок. – За то, что уехал, не дав объяснить, – толчок. – За то, что плохо без тебя, – он почти полностью вышел и тут же резко толкнулся внутрь до упора.