Лики России (От иконы до картины). Избранные очерки о русском искусстве и русских художниках Х-ХХ вв.
Шрифт:
То есть, занятый напряженной творческой работой, погруженный в свои поиски гармонии, он не был в то же время отделен ни внешне, ни внутренне от той жизни, которой жила страна.
Наконец, в октябре 1914 г. завершен окончательный эскиз к «Христианам». В одном из писем октября 1914 г. Нестеров признается: «Народу много /…/ Все «верят» от души и искренне, каждый по мере своего разумения».
Никогда ранее у него не было столь многофигурной композиции. И никогда ранее не ставил он перед собой столь сложных концептуальных задач. «Процесс» христианства на Руси длительный, болезненный, сложный, – писал он, – И слова Евангелия – «пока не будете, как дети, не войдете в царствие небесное» – делают усилия верующих особенно трудными, полными великих подвигов, заблуждений и откровений…».
Гигантский труд,
Он заканчивает картину в конце 1916 г. Берег Волги. Медленно движется толпа. Здесь представители всех сословий русского народа, всех классов от царя в шапке Мономаха и золотых бармах, со скипетром и державой, до слепого солдата, юродивого, от послушника, монаха – до Достоевского, Толстого, Владимира Соловьева.
У каждого свой путь к Богу. Но первым придет добрый и чистый, познавший душевную гармонию. «Мальчик, разумеется, и придет первым в царствие небесное», признавался Нестеров театральному критику Н. Евреинову.
Идет кровавая война, грядет еще более кровавая революция… Народ теряет Бога. Самое страшное – теряет Бога в себе. Нестеров призывает ко всеобщему примирению во имя христианской идеи…
Его не услышали.
Накануне революции, летом 1917, он торопится дать еще одно предостережение. Он пишет знаменитое полотно «Философы».
Картина – отражение поисков истины, без постижения которой нет и гармонии. На фоне лесистого пейзажа – два человека. Они сосредоточены и молчаливы, как и окружающая их природа. Но если природа гармонична и спокойна, о персонажах картины этого не скажешь – мысли их напряжены, что отражается на лицах. Они ищут гармонию. Но пока не находят. Это два выдающихся представителя русской интеллигенции с драматичной судьбой. Один – экономист, философ, автор труда о религиозной природе русской интеллигенции, член Временного высшего церковного управления (но это позднее в 1919 г., на юго-востоке России, при участии Колчака) С. Н. Булгаков. Другой – П. А. Флоренский, блистательный математик, глубокий философ, религиовед, искусствовед, физик, замученный в сталинских лагерях…
В картине – провидчески представлена будущая драма одного (оказаться вне родины) и трагедия другого (быть распятым этой родиной).
И – драма, и трагедия России.
Михаил Нестеров не только отражал историю России, он ее предугадывал.
Держава Николая Рериха
Так назвал своё исследование о творчестве Николая Рериха, опубликованное в 1921 г., Леонид Андреев. Точное и ёмкое название: тут и обозначение огромности творческого наследия художника, представляющего уже к тому времени целую державу в культурной жизни России, планету, если угодно. Тут и ключевое слово, ведущее к пониманию темы истории России в живописи Николая Рериха. Тут и уважительное отношение к атрибутам русской государственности («скипетр и держава»). Символичен даже тот факт, что опубликовано развёрнутое эссе Леонида Андреева, – как и Рерих в начале XX века, мучительно продиравшегося к пониманию самобытности своего отечества, своей державы, – в альманахе под названием «Жар-птица». Словосочетание это служит для обозначения и яркости таланта, и многообразия его проявлений.
Не испытывая особой душевной близости с Л. Андреевым, подобную трактовку этого уникального явления в национальной культуре принимаю и выношу в заголовок этого эссе о Николае Рерихе, сразу оговорив, что речь ниже пойдёт об одной лишь ипостаси этого уникального художника, – о его работах, созданные как в России, так и за рубежом, посвящённых русской истории.
Традиционный подход к раскрытию темы «художник и его эпоха» для всех моих статей по истории искусства в этом конкретном случае заставляет меня рассматривать в качестве объекта исследования лишь часть (с точки зрения многих, не главную) его творческого наследия. В силу уникальности «восточного мотива»
в творчестве Н. Рериха, именно ему в посвящённых Рериху работах уделяется основное внимание. Тогда как «русские мотивы» представляются второстепенными.Полагаю, они как минимум сопоставимы по масштабу.
О русских мотивах в творчестве художника – эта «Держава Рериха».
В 1974 г. в связи со столетием со дня рождения у нас в стране была опубликована книга «Николай Рерих», в которой впервые так подробно были представлены дневники художника.
Заканчивалась она своего рода посланием Рериха соотечественникам:
«.. Любите Родину, любите народ русский. Любите все народы на всех необъятностях нашей Родины. Пусть эта любовь научит полюбить и всё человечество… Полюбите Родину всеми силами, и она вас возлюбит. Шире дорогу – идёт строитель. Идёт народ. Русский!»
Принято считать, что всю жизнь он стремился постигнуть загадку культуры Востока, поражался и вновь и вновь открывал для себя и философию, и искусство Индии и Тибета. Это полправды. И полжизни. Всю жизнь он пытался понять закономерности, взаимосвязи событий и культурных слоёв в истории России, причины её взлётов и падений, закономерность появления в её истории пассионарных периодов, постигнуть масштаб постоянно возникающих на гребне русской истории незаурядных личностей.
Он родился в 1874 г. в Петербурге. Спустя десятилетия вспоминал детство в отцовском имении Извара за Гатчиной. В картинах дикой северной природы уже тогда читал фантастические сюжеты. Удивлялся: природа-то почти та же, что в Древней Руси. Старинные названия соседних деревенек – Захонье, Заполье, Волосово. Уже в детские годы не раз бывал с сестрой и братьями в Пскове, Острове, – с древними кремлями, дивными иконами и росписями. Бывал и в Иван-городе: вроде бы похожая архитектура, а – иная. Сравнивал, учился, сознательно или бессознательно, изучал историю России по истории её архитектуры.
В раннем детстве увлекался сказками с лубочными картинками, рассказами об исторических событиях и былинных героях.
Рано начал и сам писательством заниматься: сочинял стихи, сказки, пьесы: «Месть Ольги за смерть Игоря», «Поход Игоря».
Дед подарил несколько старинных монет. Николай обнаружил вдруг, что монета, имеющая, казалось бы, лишь материальное выражение, несёт в себе и уникальные сведения об истории народа.
Нотариальная контора отца и жилые апартаменты семьи находились по соседству с Академией художеств и университетом. Среди клиентов отца преобладали писатели, учёные, деятели искусства. Известного историка Н. Костомарова Николай Рерих не только читал, но и видел, общался, мог задать вопросы, которые постоянно возникали в ходе самостоятельного изучения истории России.
С 1891 г. начались и систематические занятия живописью под руководством друга семьи М. Микешина.
Все мы родом из детства. Я не знаю, как непосредственно отразился сей факт на становлении мировоззрения Николая Рериха, как проявился в его картинах. Но убеждён: рассказ отца о его предках не прошёл мимо не только слуха, сознания, но и мимо души юноши. Я о том, что древний скандинавский род Рерихов (долгое время северная тема была одной из доминирующих в его творчестве) обосновался в России при Петре I и дал ей немало видных деятелей, причём воинская доблесть в семье почиталась наравне с просвещением. Так, по воспоминаниям Н. Рериха, отец ещё в детстве рассказал мальчику такой красноречивый эпизод: прапрадед не побоялся навлечь на себя гнев императора за отказ уничтожить церковь, прикрывавшую атаку неприятеля.
С юных лет его интересовали история, философия, археология. Лидировала, однако ж, страсть к живописи. Чтобы не огорчать отца, он поступил одновременно в Академию художеств и на исторических факультет Университета. При этом официально в Университете он числился по юридическому факультету. Экзамены же своевременно успевал сдавать везде.
Чтобы иметь право принимать самостоятельные жизненные решения, нужно было научиться быть материально независимым.
Но, работая над церковными заказами, рано задумался: для освоения ремесла, для достижения тайн церковной архитектуры и росписей храмов дело это весьма полезное. Для живописца же многолетняя работа по шаблонам, диктуемым церковными канонами, была опасна стиранием индивидуальности.