Ликвидация неграмотности и малограмотности. Школы взрослых. Самообразование

Надо сказать, что если мы сравним, например, американскую школу с нашей, российской школой, то скажется очень большая разница в культуре. Я говорю о детских школах. Американцы с громадным доверием относятся к ребенку. Возьмите учебник наш и американский. Наш учебник — громадное большинство учебников — излагает, искусственно приноравливаясь к ребенку, опускаясь до ребенка. Возьмите американский учебник. Он разговаривает с ребенком, как со взрослым, но в то же время учитывая все психологические особенности ребенка, так что ему понятнее американская книжка, чем русская, которая исходит часто из довольно фантастических представлений о ребенке и его запасе знаний. Так серьезно относится американский преподаватель к учебникам.

У нас был такой случай. Есть очень интересный американский учебник «Уроки коммунальной и общественной жизни», составленный чрезвычайно интересно. Для проработки каждого отдела подбирался специально по данным вопросам популяризатор и учитель и составлялись очень популярные статейки с рядом вопросов. Вещь весьма ценная. Перевести этот учебник не имело смысла, потому что там закручено много чуждого коммунизму, — все происходит ведь в другой среде. Но возник вопрос о переработке. Те, кто брались за переработку, считали, что это совершенно дикая вещь с этим учебником подходить к ребенку, а ведь американцы умеют это делать. Конечно, они вплетут в этот учебник архибуржуазную точку зрения, по дороге обругают большевиков — и не знаю, что еще ни проведут там. Но самому методу подхода надо нам поучиться. И это по отношению к детям, а по отношению к курсантам мы хотим вести их на поводу, на каждом шагу их опекать.

Я думаю, одно из больших достоинств дальтоновского лабораторного плана заключается в том, что этот план научает, с одной стороны, внимательно относиться к процессу работы курсантов, наблюдать за ними внимательно, а с другой стороны, дает известную возможность самостоятельной работы, возможность идти своим путем. Это давнишняя история у нас, что целый ряд талантливых учеников не могли заниматься в средних учебных заведениях из-за того, что их вели на веревочке. Надо идти своим путем, и эта возможность особенно важна для пролетарского студента, для рабочих и крестьян, у которых часто свой запас знаний, свои особые методы, свои продуманные способы. Я думаю, что тут навязывать такой метод, а не иной, — чрезвычайно зловредно. Надо стремиться дать определенное знание, показать наивозможно лучшие пути работы.

Теперь — метод учебы или метод исследовательский? Конечно, мы не представляем себе, что надо программу превратить в такую программу, которую надо выучить. А между тем в прениях многими товарищами была описана эта работа так, что заставляет бояться, что у них именно учебой занимаются при распределении этого плана. Все разделено на определенные страницы, указаны такие-то страницы — и никакой самостоятельной работы. Это, конечно, выйдет самая настоящая учеба. А вот насчет исследовательского метода, который так отстаивает т. Брюнелли, я бы присоединилась, если бы он не изложил этот метод довольно своеобразно. Он говорит: «Надо, чтобы обследовали фабрику, но не надо, чтобы делали из этого обследования вывод, — надо, чтобы вывод делал преподаватель». Это, по-моему, уже не исследовательский метод. Может быть, это был неудачный оборот, но, конечно, обследование фабрики должно прорабатываться определенным образом. Поскольку в докладе т. Брюнелли был известный протест против того, чтобы лабораторный план проходился таким методом учебы, тут я целиком к нему присоединяюсь. Конечно, может быть, можно скорее изучить программу таким путем, но вопрос не в том, чтобы выучить, а чтобы проработать и продумать ее как можно лучше.

Я еще хотела сказать относительно процесса работы по лабораторному плану. Вначале необходимо, конечно, дать общее представление. Не знаю, будет ли это лекция, беседа, — я думаю, что это будет комбинация того и другого. Будут своеобразные лекции ряда преподавателей, которые будут обосновывать этот план. Но я думаю, что это будет не единственная лекция. У Паркхерст и Эвелины Дьюи сначала начинают работать самостоятельно ученики, преподаватель наблюдает, как они работают, и затем, в известный момент, на известной стадии, эта работа прерывается и ведется общая беседа, которая дает импульс, заряжает для дальнейшей работы, дает возможность разобраться, что пройдено и как идти дальше. Без этого перерыва лекционной работы, работы в форме беседы, в форме коллективной работы, которая периодически вмешивается в индивидуальную самостоятельную работу, мы проведем план не тот, не дальтоновский.

Характерная особенность дальтоновского плана — это внимательное отношение преподавателя к процессу работы учеников и перерыв этой самостоятельной работы в известных местах для того, чтобы дать новый заряд. Это комбинация своеобразная, очень различная для различных возрастов и для различных групп, — комбинация индивидуальной работы с работой коллективной. Это одна из особенностей лабораторного плана и это то, что заставляет меня так горячо защищать этот план.

Другое, что заставляет меня защищать этот план, — это именно ориентация на курсантов. Характерно, что там, где лабораторный план проводится более или менее целесообразно, где не ударяются в излишнюю учебу и не перебарщивают с вопросом о зачетах, которые вместо учета вводятся, там курсанты сильно вцепляются в этот план. По-моему, это является показателем его положительной стороны. Но, конечно, можно всякий план испортить неумелым проведением. Я думаю, что это дело новое, и, если в Харькове довели учеников до полного какого-то затемнения при помощи этого плана, этим смущаться не стоит. Мы во всех областях нашей работы делаем много несуразностей, и надо их исправлять. Подошли, конечно, нецелесообразно. Тут надо учиться не только курсантам, но учиться и преподавателям: десять раз обдумать, как подойти к этому вопросу. Мы не связаны никакими окостенелыми определенными формальностями. Мы хотим добиться, чтобы научить курсантов работать самостоятельно, в процессе работы учитывать свою работу, хотим дать им научиться работать производительно и планомерно и чтобы эта планомерность переходила потом в умение организовать коллективную работу.

На этой основе отдельные школы имеют полную свободу варьировать в деталях, но важно, чтобы это делалось не одними преподавателями, а чтобы в эту работу были вовлечены и курсанты, чтобы они наблюдали над процессом своей работы. Не только взрослые курсанты совпартшколы, но даже ребята семилетки иногда обсуждают план довольно горячо, как правильно провести, замечают недостатки: дети очень наблюдательны. Тем более, если вы выясните существо дела курсантам, они, как взрослые люди, много думавшие над окружающим, будут сами находить новые вехи.

Лабораторный план — это только первый шаг в области рационализации преподавания. Старые методы преподавания при помощи групповодов, которые заключались в усвоении лекции, теперь изжили себя, и едва ли найдется хоть одна совпартшкола, которая будет отстаивать метод, который вначале проводился, — лекция и подучивание лекции при помощи групповодов. Сейчас большинство совпартшкол понимает, что надо новые методы найти. Надо провести еще большую работу для того, чтобы уточнить все эти методы, чтобы отыскать целесообразные пути, при помощи которых мы можем подвести курсантов к наиболее глубокому, наиболее сознательному усвоению курса и вместе с тем дать ему навык такой самостоятельной работы, которая в дальнейшей его жизненной работе послужит ему громадным подспорьем и плюсом для него, даст возможность осмыслить свою работу и подойти к ней более глубоко. Вот те замечания, которые я хотела сделать.

1924 г.

ЧЕМ ДОЛЖЕН БЫТЬ КЛУБ ПРИ СОВПАРТШКОЛЕ

Должен ли он быть продолжением учебы, должен ли он давать разумный отдых, разумные развлечения, какие пьесы ставить, должен ли он культивировать спорт, игры, искусства и т. д. — все эти вопросы у нас очень оживленно дискутируются.

Мне кажется, надо подойти к вопросу о клубной работе совсем с другого конца, и тогда ряд вопросов разрешится сам собой.

Сейчас и в городе и в деревне, в рабочей и крестьянской среде, быстро растет новая, коллективистическая общественность, растут новые отношения, новый быт. Поднимаются ростки коллективизма. Не только совпартшколы, но и все наши школы вообще, все наши техникумы, все наши вузы мы стремимся как можно теснее связать с жизнью масс. Совпартшкола, само собой, должна быть как можно теснее связана с этой жизнью, должна врастать в эту жизнь. Мы не можем себе мыслить совпартшколу на манер института благородных девиц — отгороженной от живой жизни каменной стеной.

Коммунистическое воспитание совпартшкольцев должно состоять прежде всего в том, что они должны научиться смотреть на буйно растущую новую общественность, на жизнь, на быт сквозь коммунистические очки. Совпартшкольцам надо учиться для того, чтобы научиться смотреть, научиться видеть, что кругом них делается. Им надо изучать жизнь, не брать все на веру; научиться книгу дополнять жизнью, и тогда книга даст им неизмеримо больше, чем давала жизнь.

Но зачем нужна совпартшкольцам наука, зачем нужно им знание? Не только для того, чтобы понимать жизнь, но чтобы реорганизовать ее. И совпартшкольцы не могут ждать того времени, когда они окончат совпартшколу. Они должны в совпартшколе прежде всего научиться отдавать свою работу, свои силы на общее дело. В этом состоит коммунистическое воспитание. Так говорил Владимир Ильич. «…Нужно, — говорил он, — чтобы Коммунистический союз молодежи свое образование, свое учение и свое воспитание соединил с трудом рабочих «крестьян, чтобы он не запирался в свои школы и не ограничивался лишь чтением коммунистических книг и брошюр. Только в труде вместе с рабочими и крестьянами можно стать настоящими коммунистами» [19] .

19

В. И. Ленин, Соч., т. 31, стр. 273.

Каждому совпартшкольцу надо прочесть речь т. Ленина на III Всероссийском съезде РКСМ 2 октября 1920 г. И если он поймет эту речь, если согласится с ней, он посмотрит совершенно иными глазами на задачи клуба при совпартшколе. Он поймет, что клуб — это место, где совпартшкольцы должны хорошенько сообща обсудить, как связывать немедленно свое обучение с трудом рабочих и крестьян; место, где они должны выработать план своего воздействия на окружающую жизнь, обдумать, как лучше всего объединить свои силы, как распределить между собою работу. Клуб при совпартшколе — это место коммунистического воспитания, место, где ведется учет работы в интересах общего дела, где совпартшкольцы обсуждают вопросы, возникающие у них в ходе их общественной работы, где они объединяют свой опыт.