Ликвидатор

– Лицом к стене! Руки!.. – Болвана в форме зациклило; он даже пистолет потянул из кобуры.

– Ты что, сука, русского не понимаешь?! – заорал я прямо ему в лицо. – Там бандиты, гангстеры… твою… вашу… дивизию!

– Гав, гав! Гув, гув! – Он был непрошибаем.

Тем временем возле киоска произошли изменения – там завязалась драка по всем правилам боевых искусств. Появились какие-то новые люди, и тем, кто пытался похитить Муху, стало туго. Пролилась и первая кровь – кому-то размозжили голову.

Пахан уже сидел на заднем сиденье машины, но тот, кто его держал, справлялся с ним не без труда.

Нет, наступила пора и мне вмешаться.

– Я тебя просил по-хорошему – или отстань… – с этими словами я впечатал тупоголового копа в стену, по которой он и сполз на тротуар в беспамятстве, – или помоги человеку… Отдыхай, дубина стоеросовая…

Я ворвался в кучу малу как ураган. Хорошо, что вовремя заметил Акулу, – он отчаянно жестикулировал, чтобы подсказать мне, кто пришел на выручку Мухе, а то наломал бы я дров семь телег и восьмую тачку.

Не мудрствуя лукаво, я подскочил к машине и рывком выволок наружу сторожа Мухи; пахан последовал за ним немедленно, словно нитка за иголкой.

– Мочи, Гренадер! – орал мой подопечный, пиная кого-то ногой.

Что я и сделал, отвесив такую затрещину обидчику Мухи, что тот улетел метров на пять.

– Атас! – Я схватил за рукав Муху и побежал, куда глаза глядят.

На миг оглянувшись, я заметил, что наших преследователей тут же отсекли ребята Акулы. И еще я успел увидеть, как мучительно медленно поднимается, держась за стену, гореполицейский.

Я поневоле восхитился – ну и башка у парня! После такого удара мои противники обычно отдыхали минут десять, а этот… Теперь я начал понимать, почему древнерусские князья приглашали в свои дружины викингов.

Мы уже сворачивали за угол, когда рядом с нами, визжа тормозами, остановился "мерседес".

– В машину, быстро! – кто-то позвал нас на родном языке. – Муха, это я!

Я на мгновение остолбенел: ну и дела!

– Постой! – придержал я пахана, намеревавшегося последовать приглашению. – Это ловушка!

– Не бей понты, Гренадер! Садись в тачку, это свои!

Я не стал дожидаться повторного приглашения – квартал наполнил вой полицейских сирен.

"Мерседес" ввинтился в поток машин, как черный бурав. Мы все глубже и глубже вползали в бурлящее людьми и машинами чрево Копенгагена.

Киллер

Мое "второе пришествие" в лавку Бхагат Синга отличалось от первого, как небо от земли. Все так же в проходном дворе толпились разные неприятные с виду личности, а странные торговцы уныло торчали над своими вечно не продающимися товарами; и дверь лавки ни на сантиметр не стала выше, а свет люстры внутри торгового зала не сделался ярче; но сам Бхагат Синг засиял, когда я вошел, словно новая копейка.

– Какая честь! Заходите, уважаемый сахиб! Все лучшее, что у меня есть, – к вашим услугам! Сюда, прошу. Посмотрите, вот китайский меч, изготовленный почти пятьсот лет назад. Секреты стали, из которой его выковали, утрачены, и вы один из немногих счастливчиков, имеющих возможность, заплатив очень небольшую сумму, владеть таким чудом древнего кузнечного искусства Поднебесной империи. А этот камень в рукояти…

– Я пришел не за твоим барахлом, Бхагат Синг.

– Сахиб?.. Мы… уже знакомы? – Льстивая улыбка спряталась в усы, и из совиных глаз пройдохи на меня уставился крохотный злобный карлик, готовый в любой момент метнуть ядовитую стрелу.

– А как же… – Я криво ухмыльнулся, достал из своего кармана серебряный мохар и согнул монету пополам; похоже, если судить по сноровке, это был мой любимый трюк в прежней, теперь забытой жизни.

– Са-а-ахиб… – не слово, а целый благозвучный аккорд, казалось, исторгли не голосовые связки, а солидное, но еще упругое брюшко сикха. – О, как я счастлив вас видеть! Где это вы пропадали?

– А ты разве меня искал?

– Нет-нет, я просто боялся, как и любой бы торговец на моем месте, что сахиб решит продать свои камни другому купцу.

– Я не продаю камни.

– Как?! Разве не за этим?..

– Нет. Мне нужно кое-что узнать.

– Хе-хе… Что может ведать такой ничтожный человек, как потерявший родину сикх?

– Как зовут того человека, что купил самолет у Аттар Синга и где мне его найти?

– Чел… Аттар… – Хозяин лавки вдруг побледнел. – С-сахиб шутит… Я… я не знаю никакого человека!

– Подумай. Это в твоих интересах. – Я готов был разобрать Бхагат Синга по косточкам, лишь бы узнать то, что хотел.

Лавочник, видимо, понял мое состояние. Не сводя с меня буркал, он медленными шажками забрался за прилавок и спрятал под ним руки.

– Видишь эти камни? – Я развязал мешочек и высыпал часть его содержимого перед сикхом. – Имя, адрес – и можешь забрать половину.

– Сахиб щедрый человек… – Я с удивлением увидел, как лицо лавочника, еще минуту назад перекошенное от страха, расплылось в наглой и злобной ухмылке. – Камни очень дорогие, и они нравятся Бхагат Сингу. Но он никогда не продает чужие тайны. Наверное, Аттар Синг забыл об этом, направив сахиба сюда. – Он снова показал свои крупные желтоватые зубы в хищном оскале. – И я очень не люблю, когда на меня пытаются надавить. Поэтому предлагаю сделку – сахиб дарит мне свои камни, а я сохраню ему жизнь. Хе-хе, клянусь Буддой, из нас двоих прогадал я – жизнь такого важного сахиба стоит гораздо дороже, хе-хе…

Я услышал, как позади скрипнула дверь, и за моей спиной раздалось дыхание нескольких человек.

Я обернулся. И узнал огромного гуркха, которого видел мельком во время первого посещения лавки. За ним толпились рожи, одна страшней другой. Это были обитатели дна столицы Непала, готовые за медяк пустить кровь кому угодно.

– Мои друзья. – Бхагат Синг по-прежнему скалил зубы. – Они долго искали уважаемого сахиба, да все зря. А тут такая радость, он сам пришел в гости, хе-хе…

Внезапность появления бандитов меня не удивила; судя по всему, под прилавком была кнопка срочного вызова на случай щекотливых ситуаций.

А то, что бандиты искали меня, я не считал особой новостью. Лавочник был не из тех, кто легко расстается с чужим кошельком, если он сам идет к нему в руки; и кто знает, сколько глупцов оказалось без единой монеты в кармане, посетив лавку, спрятанную на задворках супермаркета.

Тем временем Бхагат Синг жадно схватил кошелек и высыпал на прилавок остальные камни. Это была его стихия, и лицо пройдохи озарил какой-то магический свет, мгновенно испещривший смуглую кожу лица неестественно алыми пятнами лихорадочного румянца.