Лиловая тетрадь. Первый дневник

– Нет.

Мне уже стало смешно.

– А ты когда-нибудь пробовала?

– Нет.

– И неужели тебе не хочется?!!

– Нет.

Просто как в кино на допросе. Будто анкету какую заполняю.

– Не пьёшь и не куришь… Значит, ты – человек одушевлённый?

Наверное, он хотел сказать – «духовный», но вспомнил школьную грамматику: предмет одушевлённый и неодушевлённый.

– Получается, так.

– Но, я же не такой, как другие!

– Мы все – индивидуальные…

Вздох. Аркадий протягивает мне свою противно потную руку, пожимает кончики пальцев:

– Афиночка, всех тебе благ. Я пошёл.

И он скрылся за розовым домом, на пересечении улиц Пушкина и Парковой.

Я посидела ещё немного, чтобы Аркадий меня не выследил. Меня всю трясло.

Мама с детства боялась отпускать меня на улицу, чтобы я ни с кем никуда «не пошла». Я её не понимала. Теперь понимаю. Но я уже столько месяцев провожу на улице, и такое «заманчивое» предложение получаю впервые!

А у входа в сквер ко мне подскочил низенький, с гладким и вытянутым, как кабачок, черепом, мужичок, с маленькими глазками, и похвастался, радуясь, как ребёнок:

– Вот здесь вчера представление пушкинское было, – «Руслан и Людмила». Героев отгадывали. Наину, колдунью, никто не мог угадать, а я подсуетился, и коробку шоколадных конфет выиграл, и мамке отвёз! Здорово?

– Ну да! – поддержала его я.

В подъезде, где партштаб, я уткнулась в закрытую дверь. Приходит Володя Подосиновиков.

– Слушай, возьми анкеты, я спешу.

Это тебе не сегодняшний Аркаша-таракаша из сквера. Высокий, могучий, русоголовый, на машине и при должности. Он проводил опрос на заводе во Фрязино, где работал.

Но…

– У него есть маленький ребёнок! – с восторгом шепчет опоздавшая, как всегда, Коломейцева.

В наше же время это подвиг! Только вот что из них вырастет, этих святых младенцев «переходного периода»?

Подтягиваются Симаков, девки с Сиреневой, и другой Володя, Кучкин. Все делятся впечатлениями и, конечно, верят, что сделали большое и нужное народное дело. И никто не хочет думать, что нас просто отымели по полной программе.

– Я во Фрянове опросил одного фээсбэшника, – хвалится Володя. – Он видит президентом Жириновского. Наверное, просто слышал, что он тоже военный, а о других ничего не знает.

Конец ознакомительного фрагмента.