Лиловый (Ii)

Бел Морвейн, в высоких сапогах и кожаной куртке, стоял перед ними и чувствовал себя неуютно.

– - Ты знаешь, Морвейн, -- произнес один из профессоров, -- мы и без того закрыли глаза на твой необдуманный поступок и дали разрешение проводить бессмысленный, ненаучный эксперимент. Этого тебе мало?

– - Какая для вас разница, где будет жить руосец?
– - спросил он.
– - В ксенологическом или в Дан Уладе? Вы в любом случае не отдавали распоряжений ограничить свободу его перемещений по Кэрнану.

– - Нет, не отдавали. Но, насколько нам известно, ты живешь не один, а с сестрой. Положим, ты опытный боец, разведчик со стажем. Однако, поселив с собой руосца, ты подвергнешь смертельной опасности беззащитную женщину.

– - Руосец не опасен, -- упрямо повторил Морвейн, как и тогда, в первый раз.

– - Скорее всего, ты ошибаешься.

– - Вероятность ошибки девяносто шесть и девять десятых процента, -- добавил машинный голос Лекса, в котором не было ни единой эмоции.

– - Даже если так, -- Беленос скривился, -- Лекс не поручил мне никакой задачи по Анвину, таким образом, я остаюсь дома и всегда буду в состоянии остановить руосца, если он действительно взбесится. Вы полагаете, что я не смогу защитить собственную сестру?

Они молчали, обмениваясь взглядами; молчал и Лекс, лишь маленький экран его терминала помаргивал неведомо по какой причине.

Наконец машинный голос произнес:

– - Рекомендовано держать привезенного с Руоса человека под пристальным наблюдением. Предпринимать все для стабилизации его эмоционального состояния. Это может быть достигнуто при помещении руосца в окружающую среду, как можно более близкую к привычной для него. Поселить в Дан Уладе: не возражаю.

В холле воцарилась тишина.

– - Однако если его состояние изменится, и он атакует женщину?
– - спросил кто-то из членов научного совета.

– - Риск допустим.

Морвейн вздохнул, нервно передернув плечами.

– - Так и быть, -- сказали ему.
– - Решение Лекса подтверждено.

– - Рекомендовано проинформировать женщину о возможном риске, -- добавил своим сухим электронным голосом Лекс.
– - Внимательно наблюдать за психологическим состоянием руосца и при вызывающих подозрение изменениях немедленно вернуть его под контроль научных сотрудников и представителей силовой структуры.

– - Конечно, она предупреждена, -- выдохнул Беленос, -- и, конечно, я буду наблюдать.

– - Принято.

– - Одобрено, -- вторили машине люди.

***

Маленький сияющий шарик, если его поймать, покорно оставался в ладони, но стоило разжать пальцы, как он вновь подпрыгивал и зависал в воздухе, принимаясь кружиться.

Леарзе подарил его приходивший позавчера Каин. Здоровенный андроид, как всегда, был весел, пересмеивался с Гавином, рассказывал китабу о каком-то чудном сплаве, над которым работал в тот момент. Каин и объяснил, что внутри шарика -- антигравитационная батарейка, которая и позволяет занятной игрушке повисать в воздухе на определенной высоте. Шарик представлял собой крохотную карту Кэрнана, на удивление точно выполненную, и Леарза вчера добрый вечер рассматривал ее через увеличительное стекло, углядел даже небоскребы Ритира, миниатюрным пупырышком расположившиеся на юго-западном окончании Эмайна.

Вот уже год с небольшим прошел с тех пор, как он оказался на Кэрнане; конечно, на этой планете, как ему уже рассказывали, год был немного покороче, чем на Руосе, -- профессор тогда пространно объяснял насчет календарного и астрономического времени, и Леарзе показалось очень смешным то, что люди попросту

условились

между собою считать какое-то округленное число за астрономические сутки. Но, с другой стороны, договоренность эта была удобной, и считать было легко.

Он валялся теперь на диване, глядя, как шарик парит у него над ладонью, и размышлял. Теперь вспоминать собственную растерянность и первый страх, охвативший его, когда он только попал сюда, было стыдно. Леарза больше уж ничего не боялся, да и было ли чего?.. Да, его по-прежнему часто раздражала так называемая сдержанность кеттерлианцев, больше напоминавшая равнодушие или даже бездушие, но и с нею можно было мириться, а андроиды, к примеру, и вовсе особой сдержанностью не отличались, и сейчас Леарзу мало заботило уже то, что они искусственные.

Наконец, и к Кэрнану он тоже привык, только сердился немного на Морвейна за то, что угрюмый разведчик так редко появляется у него в ксенологическом, а в Дан Улад больше не приглашал ни разу.

– - Что это у тебя?

Легок на помине; знакомый бас едва не заставил Леарзу подпрыгнуть, китаб стремительно вскинулся, так что шарик стукнул его по груди.

– - Каин принес, -- отозвался он, потом оглянулся на стоявшего в дверях Морвейна. Тот был ровно как всегда, с прежней каменной физиономией, с переброшенной через локоть курткой.
– - Что, неужели ты выкроил время, чтобы почтить ксенологический своим божественным присутствием?

Морвейн только фыркнул и вошел в холл; свет в помещение лился с обеих сторон в широкие окна, создавая какое-то чувство нереальности.

– - Может, это ты тут засел, как пробка в бутылке, и никуда носа не кажешь.

Леарза поднял брови.

– - Неожиданные претензии.

– - ...Я не за этим приехал, -- перебил его Морвейн.
– - Вчера я был в научном совете Ритира, Леарза. Они сказали, что ты не обязан жить здесь, в ксенологическом, потому я и хотел тебе предложить переселиться в Дан Улад.

– - В Дан Улад?
– - совершенно растерявшись, повторил Леарза.
– - У... тебя?

– - Конечно, если ты сам этого хочешь, -- буркнул разведчик и отвернулся, сделав вид, что роется в кармане.
– - В Дан Уладе может быть скучно.

– - Но...

– - Профессор сказал, что ты в достаточной мере выучил наш язык, -- намеренно на языке Кеттерле добавил Бел.
– - Что до знакомства с нашей культурой, я полагаю, в стенах ксенологического о ней не так много узнаешь.

– - Я... не буду вас обременять?

– - С чего ты взял, -- без вопроса в голосе отозвался Морвейн. Леарза выглянул в окно, чувствуя себя немного взволнованным: ему вдруг показалось, что его выпускают на волю.

Воля

; пожалуй, действительно Дан Улад больше всего соответствовал этому слову. Там было тихо и спокойно, и вершины серебристых зданий не брали небо в плен.

– - Тогда я был бы рад, -- сказал он.
– - Правда... жить здесь, в ксенологическом, как-то нелепо, я чувствую себя подопытным образцом.