Лиля

— Раньше у них не было вашего волоса, — ядовито ответил архимаг, — а сегодня ночью вы им сделали шикарный подарок. Теперь они вас везде найдут.

Да чтоб их всех бесы задрали! И куда бедной принцессе податься? Злодей неизвестный везде найдет, змеевики теперь тоже везде, братан почему-то еще не нашел, а я опасалась, что меня тут уже ждать будут. Женишок еще ищет. Только Серебряков почему-то не ищет. Его появления я тоже ожидала, даже заготовила гневные реплики, язвительные подковырки и новые формулировки дальнего посыла, а он не появился. Ну и ладно.

— Вы должны исчезнуть отсюда, — твердо сказал Сказочник.

— К-куда? — опешила я.

— К жениху, например, — сделал Эд самое дурацкое предложение.

— У меня нет жениха, — хмуро ответила я. — А тот, которого мне подсовывали, меня хочет в крепости запереть. Я там умру, и вам всем будет стыдно.

— Мерзавец! — гневно сказал Натаэль, но тут же взял себя в руки.

— К брату, король вас сможет защитить, — не сдался архимаг.

— Угу, и женишку отдаст, — мрачно кивнула я.

— В Древний Лес, — Нат улыбнулся. — Там вам будет хорошо. Никто вас не сможет там найти. Вы будете свободной, Лили.

Древний Лес хорошо, но! Там все еще может находится очень злой Серебряков, а злой он страшный. Не пойду. Я замотала головой, давая понять, что от меня им не избавиться. Мужчины дружно подступили ко мне, грозно сведя брови. Я отступила назад и уперлась спиной в дверь.

— Гоша, — испуганно позвала я.

Гаэро не спеша подошел, протиснулся между тремя здоровыми злодеями, готовыми к расправе над одной хрупкой дриадой, и лениво зарычал. Троица отступила, и я выдохнула. Ишь, чего удумали, саму меня пугать. Мужчины поглядывали на меня исподлобья, я на них. Наконец, Эд не выдержал.

— Но так нельзя, Лиля! — о, решил так подмазаться? — Змеевики с минуты на минуту будут здесь.

— Как появятся, тогда и сбегу. Гоша меня за пару минут домчит куда угодно. — уверенно сказала я. — А пока я с вами. Давайте завтракать, — решила я сменить тему. — Мое высочество жрать, в конце концов, желают- с.

— Лили, что за выражение, — скривился архимаг.

— Зато по существу, — хмыкнула я и ушла в домик.

Глава 30

Какое-то время из-за двери слышались тихие голоса. Слов было не разобрать, но я и не прислушивалась, потому что, чтобы они не придумали, а избавиться от меня им не удастся. В конце концов, кроме них у меня никого толком в этом мире не было, как там его Эд сказал, Стиан? Не суть. Братана вообще не считаю, не брат он мне после того, как продал сестру извергу Бланиану. Папку с мамкой еще найти нужно, где они гнездо свили, а Алекс… С ним итак все ясно. Так что, никуда я отсюда не уйду.

Пока мои сожители по охотничьему домику строили планы, как избавиться от меня, я сунула нос в съестные припасы. Жили они тут небогато, но нашлись яйца, половинка не очень свежего каравая, какая-то крупа и копченое мясо. На мясо взглянула с сожалением, на яйца тоже, и тяжело вздохнула, есть было нечего. Я уже собралась высказать свое негодование, когда поняла, что за дверями стало тихо, очень тихо. Такой тишины не должно быть в лесу. Я тихонечко подкралась к двери и чуть-чуть приоткрыла ее. Моих мужчин за дверью уже не было. Я открыла дверь пошире, перед домом вообще никого не было, хм.

— Эй, — негромко позвала я, — здесь есть кто-нибудь?

Ответом была тишина. Это что же, раз Лиля не уходит от них, они ушли от Лили?! Я вышла из домика и нахмурилась.

— Натаэль! — крикнула я. — Эд! Дэсмил, где вы? — никто не отозвался. — Гоша! Гошенька, иди ко мне, мальчик, — уже тревожно позвала я, начиная озираться по сторонам.

Гоша не появился. Гоша! Вот уж в ком я не сомневалась ни секунды. Чувство опасности захлестнуло. Я скинула сапоги и побежала к каштану, который уже опускал свои ветви, в ожидании меня. Десять шагов, восемь, пять, два… Сеть накрыла меня, когда я уже начала подниматься по ветвям.

— Отбегалась, дриадочка, — сказал кто-то, и меня крепко связали.

— Помоги! — крикнула я каштану.

Из земли полезли корни, змеясь и извиваясь. Стук топора показался мне раскаленным кинжалом, вонзившимся в самое сердце. Я слышала, как закричало дерево, действительно, услышала, и заплакала от жалости к нему.

— Еще раз так сделаешь, и мы сожжем лес, — сказал красный, появляясь в поле моей видимости.

И я не посмела больше взывать к деревьям. Душа стонала и плакала, потому что я все еще чувствовала боль красавца каштана. Я смахнула слезы и посмотрела на красного.

— Ему было больно, — сказала я. — Чтоб ты сдох, животное.

Тут же снова раздался стук топора, и я закричала, закрывая уши.

— Не надо, пожалуйста, — взмолилась я. — Не убивайте его!

— Веди себя благоразумно, дриада, и твои любимые деревья никто не тронет, — ответил красный.

— Я буду благоразумна, — я покорно опустила голову и уже совсем тихо спросила. — Что вы сделали с людьми? И с гаэро.

— Они в стазисе. — коротко ответили мне.

Меня положили на носилки и понесли к храму. Страха не было, переживания за каштан еще закрывали разум дымкой сострадания. Я тихо всхлипывала, пытаясь унять душевную боль. Я даже представить не могла, что может быть так больно. Вру. Когда умер Саша, я умерла вместе с ним, лишь дриады дали тогда надежду. Нет, не хочу вспоминать об этом, не хочу и не буду.

Мы приближались к скале, и терзания за судьбу каштана отступили, уступая место раздумьям о собственной судьбе. Будущее не радовало. Отсутствие радужных перспектив были на лицо, меня принесут в жертву на алтарь какого-то демон. Если он не возродится, вот бы я поржала, жаль только, что уже не смогу. Интересно, а что происходит с дриадами после смерти? Их души вселяются в деревья? Может буду я кудрявой березкой, красота-а… Кстати, ни одной березы я тут еще не видела. Значит, буду первой. Береза белая, сорт Лилиан. Красиво, черт побери! А жить-то хочется, ой, как хочется-а-а.

— Дриаду отдельно от всех? — спросил голос одного из последователей.

— Отдельно. — ответил красный.

— А может все-таки я со своими посижу? — с надеждой спросила я.

Мне не ответили. Дотащили до маленькой комнатушки и положили на соломенный тюфяк, аккуратно так положили, но развязывать не стали, потом дверь закрылась, и заскрежетал ключ в замочной скважине. Моего терпения хватило часа на пол, потом я начала орать. Орала долго и душевно, снова заскрежетал ключ.