Лимитерия

— Анти! Анти, ты где? — звал Обезьяну Хог. — Я один, не парься. В храме нет убийц.

Никто ему не ответил. Но когда Лимит зашёл в нужную комнату, его глаза сразу же остановились на большой фигуре, что стояла напротив фрески и задумчиво смотрела на неё. Всё-таки странными были существа анти-люди: не умели говорить на человеческом языке, но могли понимать людей и их слова. Обезьяна давно уловила синее карио Абсолюта Скорости вблизи, но почему-то молчала. Хэйтер подошёл к ней.

— Я их выпроводил, — бодро воскликнул Хог, уперев руки в бока.

«Зачем ты вернулся?», — спросил холодный голос.

— Как это «зачем»? Ты хотел мне что-то рассказать об этих убийцах. К тому же, у меня есть много вопросов, на которые я хочу получить ответы.

Анти-человек вздохнул и посмотрел задумчивым взглядом на Лимита. Что было на уме у жителя Храма Злата, юноша не знал — он мог понимать лишь прямые мысли этого существа.

«Хорошо», — Обезьяна щёлкнула пальцами, и сзади него появилось кресло, сделанное из камня, в которое она села. Сзади хэйтера появилось второе. — «Что именно тебе интересно?».

— Эм… спасибо, — Хог плюхнулся на кресло и ойкнул от боли: оно было не мягким. — Так вот, почему ты решил, что эрийцы являются убийцами? Анти-люди не любят эрийскую семью, подражая лимитерам?

«Нет. Как я говорил ранее, война людей нам неинтересна».

Обезьяна накалила ярко-фиолетовой энергией посох, затем вытянула его и ударила им по полу. Перед анти-человеком и волонтёром появилась большая ладонь скелета, над которой парил ярко-фиолетовый, прозрачный, светящийся шар. Подобное вызвало в хэйтере сильную заинтересованность, ибо он ни разу не видел, чтобы охотники кордона «Луч» так делали. Обладатель Абсолютного Опыта провёл ладонью по сфере, затем коснулся её указательным пальцем и отпрянул назад.

Появилась картинка в виде большого материка, что парил в воздухе. Он был обогащён изобилием, гармонией, сочной зеленью и кристально-чистыми водопадами с озёрами. Материк заселяли города, непохожие на мегаполисы Российской Федерации. Здесь было очень много людей, которые сильно отличались по цвету волос и глаз, и одеждой.

«Это Лимитерия», — объяснил анти-человек. — «Когда-то это было райское место. Анти-люди спокойно уживались с людьми, царили мир и процветание. Не было никакой вражды между двумя несхожими друг с другом народами. Но потом людей охватила жажда власти — образовалась война между двумя человеческими семьями: Лимит и Эрия. Эта злость обрушилась на нас, потому что мы обладали той силой, которой не было у них. Сотни наших сородичей было убито жестокостью людей. Сотни! Впрочем, посмотри на всё это сам».

Хогу предоставилась прекрасная возможность полюбоваться Лимитерией, когда та ещё была «жива». Обилие ярких красок, яркого неба и большой живности украшало некогда волшебный материк, умеющий парить в небе. Но потом «зелёные» краски стали «красными»: люди начали воевать друг с другом, убивать анти-людей, завоёвывать священные места и превращать прекрасное, данное им природой, в механическое. Пролилось много крови, были убиты сотни жителей Лимитерии. Анти-люди — те, кто не желал участвовать в войне, попали под раздачу и стали сырьём для охотников. Война за власть привела прекрасную Лимитерию к разрушению. Вот, что сделали своими руками люди: разрушили истинный Рай.

Лимит опустил взгляд, понимая, насколько кровавой и ожесточённой была война. И даже Евпатий, решивший остановить эту ненависть и женившийся на Елене, не смог со всем этим справиться. И виноватыми в этом были не анти-люди, которые являлись всего лишь наблюдателями; не иноземный ураган; не урановая бомба. Всё это сделали люди. Охотники, которым хотелось получить власть, силу, могущество и богатство. Те, кого сгубила алчность, зависть и жадность.

«Энергия людей сильно отличается от нашей, анти-человеческой», — спустя несколько минут, Обезьяна вновь подала голос. — «Синий цвет очень похож на яркое небо, и в то же время являет темноватый оттенок озера в ночи».

— Энергия людей? Это… карио, что ли? — уточнил Хог, на что существо ответило кивком. — Эм… ну да, у простых охотников карио имеет синий цвет. Однако есть и охотники, карио которых является красным. Правда, я не знаю, как они его перекрашивают, потому что… СТОП!

Хэйтер округлил глаза, а зрачки юноши потемнели и превратились в маленькую чёрную точку, поглотив в своей черноте блик света. Только сейчас до него дошло, каким образом люди-охотники получали красное карио, а также абсолютные способности. Громко выдохнув, юноша почувствовал, как у него дрожат руки, а в комнате стало очень прохладно. Фиолетовые глаза анти-человека были холодными, но печальными. Украденный дар, кощунство, алчность — всё слилось в одно целое, и прекрасное небо синего цвета потемнело, обливаясь густой кровью и становясь рубиновым полотном.

«Красный цвет — цвет пролитой крови, огня войны и ненависти», — зрачки Обезьяны загорелись красноватым огоньком, поскольку существо было зло. — «Цвет крови — цвет вызова, распущенности. Слабости. Опасности. Враждебности. Агрессивности. Цвет, превращающий всё живое в умершее».

Теперь Хогу была ясна причина, почему анти-человек с особой жестокостью избил Элли и Бёрна, но мягче обошёлся с младшими представителями команды «Серп». В отличие от них, карио эрийцев было красным. Как Обезьяна говорила ранее, анти-люди обладают особым восприятием к миру, о чём говорила их природа: они выглядели как животные, но превосходили своих приспешников вдвое, обладая при этом человеческим разумом. А животные никогда не были доверчивыми, как люди. К тому же, это была Обезьяна — та, которая владела Абсолютным Опытом. И если Элли могла видеть карио других охотников, анти-человек смог это сделать даже не расстоянии. С помощью своего восприятия он выявил «людей» и «убийц», и, оставив в покое первых, напал на вторых. Цвет кощунства, воровства, убийства — это будило в анти-людях поистине зверскую агрессию.

Раньше Хог не задумывался над тем, почему одни охотники владеют синим карио, а другие — красным. Теперь начинал понимать. Изначально все люди рождаются с синим карио и своими силами не могут его перекрасить. Но карио анти-людей — оно особенное, и имеет свой специфический фокус. Убийство анти-человека и являлось главным кощунством, после чего это действие навсегда отпечатывалось в душе убийцы, а его карио окрашивалось в красный цвет. И совсем не важно, какой анти-человек будет убит. Это и послужило поводом для агрессии со стороны анти-людей.

— Я… даже не знаю, что сказать, — тихо промолвил Хог, глядя на свои ноги. — Но люди почему-то воспринимают красное карио лучше, чем синее. Они говорят о какой-то силе…

«Так и есть!», — перебил его голос. — «Грешный цвет имеет почти те же элементы нашей энергии, пускай и не полные. Но этого хватает, чтобы сделать себя чуточку выносливее, сильнее и опаснее. Элементы нашей энергии улучшают здоровье людей, когда как мы защищены неограниченным иммунитетом. Человечество хвалится цветом убийства, продолжая и дальше убивать наших сородичей».

Хог всё больше и больше узнавал то, чего бы он не узнал среди людей. Это было объяснением тому, почему красное карио в некотором плане превосходило синее. «Грешный цвет» обладал меньшей половиной тех элементов, которые в максимальной формуле присутствовали в карио анти-людей. Теперь волонтёр понял, почему ему трудно было сражаться с охотниками, карио которых было красным. И понятно было, почему все Абсолюты обладали красным карио: убили тех анти-людей, у которых были абсолютные способности. Однако появился следующий вопрос.