«Лимонка» и пять «лимонов»

На панели приёмника зажглась зелёная стрелка. Савик и братки разглядывали её с любопытством.

— Индикатор еле светится, — прибавил Игнатов. — Значит, Хлоп уже далеко. Наверняка он уехал на машине.

— Его увезли чёрные! — воскликнул Гнутый.

— Хлопа нам не отбить, — Дуремар, морщась, покачал головой. — Их много!

Савик заворожённо смотрел на стрелку.

— Зато мы узнаем, куда они его отвезли… Лады! — воскликнул он. — Быстро к машинам!

Братки двинулись по еле заметной тропе, направляясь к оставленным в ельнике легковушкам. Когда проходили мимо горящего дома, Тишка и Захар свернули к нему и вскоре вернулись с криками:

— Шеф, шеф! Чёрные куда-то смылись!

Маленький отряд приблизился к пожарищу. И верно: здесь не было ни души. Чеченцев как ветром сдуло.

Несколько минут братки ходили вокруг дома, разыскивая своих убитых товарищей, а заодно Оксану. Но её, как и чеченцев, нигде не было.

Начинался дождь. Братки торопились, нервничали. Андрей тревожно поглядывал на индикатор.

— Надо спешить, если хотите достать Хлопа, — сказал он Савику. — Индикатор едва светится. Он может погаснуть в любую минуту, а тогда и стрелка погаснет.

— Захар, оставляю тебя за старшего! — крикнул Савик. — Убитых отнесёте в машину! Рябой и Гнутый, едете со мной!

Он схватил пленника за рукав и потянул под деревья. Когда подбежали к машине, дождь лил уже во всю. Вытирая мокрое лицо, Савик свалился за руль помятого «Вольво». Андрея втолкнули на заднее сиденье. По бокам уселись братки.

— Если не возьмём Хлопа — кранты тебе, — процедил Савик, нажимая на газ.

От этих слов, сказанных тихим голосом, по жилам Игнатова растёкся невольный ужас. Этот скуластый молодчик с глазами бешеной лисицы явно не шутил!

— Стрелка вроде бы показывает туда, — Рябой махнул куда-то в темноту.

— Куда — туда? — буркнул Савик. — Там деревья!

Гнутый сверился по карте.

— Кажись, Хлоп шурует в сторону Коломны, — заметил он.

— Быстрее, быстрее, — торопил их Андрей. — Связь едва держится!

Он не сводил глаз с индикатора. Стрелка горела очень слабо и даже помаргивала. Похоже, что от этой тонкой ниточки, связывавшей его с «жучком» на штанине Хлопенкова, зависела его жизнь.

Глава 24

Размытые в пелене ливня фары приближались. Теперь полковник уже совершенно точно вспомнил, что видел эти машины четверть часа назад, когда выезжал с просёлочной дороги на шоссе. Потом они на какое-то время пропали, и вот появились снова. Он был почти уверен, что это те, кто устроили перестрелку у оксаниного дома. Они его преследуют. Видимо, что-то хотят от него… Но откуда они о нём знают? Может, проболтался кто-то из племянников? Хотя не исключалось, что это просто случайные машины, за рулем которых сидят лихачи…

«Фольксваген» шёл уже в пятидесяти метрах. Треснул выстрел, и у полковника ёкнуло сердце.

В зеркале заднего вида трудно было что-то рассмотреть, но Анатолию Михайловичу показалось, что из окна «Фольксвагена» высовывается рука с пистолетом… Выстрелили ещё раз. Полковник сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.

Впереди шоссе плавно поворачивало. Проехать поворот на скорости по скользкому асфальту было невозможно, и Анатолий Михайлович начал понемногу тормозить. Преследователи же прибавили газу. Теперь полковник уже совершенно ясно видел руку с пистолетом.

Дауд стрелял в «Ниву» почти непрерывно, не целясь и не особенно стремясь попасть в покрышку. Он просто палил, чтобы сорвать злость. Его подручный, сидевший за рулём, внезапно вскрикнул и выругался. Он слишком поздно заметил поворот! Он резко вывернул руль, машину занесло, несколько метров она прошла юзом и не перевернулась каким-то чудом. Всё-таки на шоссе она не удержалась — задними колесами съехала в кювет.

Рядом остановилась вторая иномарка. Из неё выскочили братки и принялись выталкивать застрявший «Фольксваген» из канавы. Дауд ругался и торопил их.

Полковник перевёл дыхание. Он снова попытался созвониться с Константином или Андреем, но результат был тем же самым. Судя по индикатору на панели приёмника, который постоянно лежал перед ним, машина с Хлопенковым была недалеко. Анатолий Михайлович медленно, но верно её догонял.

Однако странные иномарки и не думали прекращать преследование. Позади снова показались их фары.

Мысленно чертыхнувшись, полковник свернул к обочине и затормозил. Перебрался на заднее сиденье, достал из тайника пистолет и две «лимонки». Когда он снова нажал на газ, машины чеченцев были от него в двух десятках метров.

— Опять это сволочная «Нива», — раздраженно промычал Дауд, вставляя в пистолет новую обойму. — Исса, прибавь скорость!

Полковник вырвал чеку и бросил гранату за окно. Вслед за первой гранатой туда же полетела вторая.

«Фольксваген», шедший впереди, благополучно пролетел над первой «лимонкой». Рвануло сразу за ним, перед самым носом второй иномарки. Взрывом её развернуло и отбросило к обочине. В ней что-то грохнуло, сверкнуло, и кабину мгновенно охватило пламя.

В «Фольксвагене» успели только ахнуть, когда под колёсами их собственной машины треснула вторая брошенная полковником граната. «Фольксваген» подбросило, он понёсся боком, врезался в дерево, отскочил и опрокинулся на асфальт вверх колесами. Как и другая иномарка, он почти сразу загорелся.

Полковник наблюдал за этими катастрофами в зеркало заднего вида и до того увлёкся, что не заметил летящего ему навстречу патрульного «жигулёнка». Милицейская «девятка» вынырнула из грохочущей ливнем мглы так неожиданно, что Анатолий Михайлович увидел её только в самый последний момент. Он судорожно схватился за руль. Машины неслись друг на друга. Лобовое столкновение казалось неизбежным…

У водителя «девятки» первого не выдержали нервы. Он резко крутанул баранку и его «Жигули» вылетели на обочину. Даже прокатившийся в этот миг раскат грома не смог заглушить звук удара машины о дерево.

Глава 25

«Рэйндж-Ровер» катил по заливаемому дождём шоссе. Машин почти не встречалось, на хвосте никто не сидел. Беглый зек мог поздравлять себя с удачным избавлением от всех сегодняшних неприятностей. И всё же что-то его беспокоило. Интуиция, обострившаяся за годы полной риска бандитской жизни, предупреждала о какой-то затаившейся опасности. Хлопенкова не отпускало чувство, будто в машине ещё кто-то есть, кроме них с Оксаной.

Он несколько раз оборачивался назад, но за коробками ничего нельзя было разглядеть.