Линчеватель

Мы уже добрели до машины, собираясь отправиться по домам, когда о дерево, совсем рядом с головой Гоблина, ударилась пустая бутылка, обдав нас дождем мелких осколков.

– Эй, пидоры!
– грубо крикнул кто-то за нашими спинами.

Мы не стали оборачиваться, справедливо предположив, что окликнули не нас. Мы ведь не пидоры. Хотя, если это адресовалось в наш адрес, это здорово бы нам не понравилось. А вот девочки обернулись. И на их милых личиках отразилось замешательство, быстро перерастающее в откровенный ужас. Столь бурная реакция вызвала в нас с Гоблином любопытство. И мы развернулись на оклик.

Из-за угла “Вальхаллы, выходил моб ребят в красно - белых цветах. Впереди шел тот самый коротко стриженый парень, которого Гоблин сбил с копыт в “Вальхалле” час назад.

– Да ты, я вижу, холоп, все никак не уймешься, - зарычал Гоблин.
– Я хотел по - хорошему. Ну раз уж так вышло - сейчас мы вас отпиздячим по самое не хочу.

Филин, единственный в нашей команде трезвый человек, исчез, вернувшись через секунду с “аргументами”. Гоблину он протянул короткую биту. Гоблин принял подгон, несколько раз взмахнув им и проверяя, как он лежит в руке. Сам Филин остался с короткой монтировкой. Мне же достался обрезок ржавой железной трубы. Я, молча, принял ее, рассматривая строй.

Две трети из них были карланами. Я был уверен, что в настоящей зарубе они еще не участвовали. А вот остальные, стоявшие в “фестлайне” - первой линии бойцов, по-видимому, кое - чего умели. Строй дрогнул, шагнул в нашу сторону, ускоряясь и переходя на бег.

– Девочки - в машину, - шикнул я.

– А вы… - севшим от страха голосом проблеяла одна из них.

– В машину!
– не оборачиваясь, рявкнул Гоблин. И в этот раз, судя по хлопнувшим дверям, девочки не решились спорить.

Я стоял, размахивая обрезком трубы и глядя на вал приближающихся противников. Я думал, придется бороться со страхом, липким, связывающим, что возникает перед боем. Но страха не было. Толи Система, толи большая доза алкоголя надежно сковали страх, спрятав его в глубине подсознания. Вместо него было лишь дикое желание кровавого куража.

А в следующую секунду один из оппонентов налетел на меня, угодив под точный удар обрезком трубы по еблу. Однако роль свою боец выполнил: отвлек мое внимание, чтобы еще двое оппонентов сбили меня с ног. Я упал, подтянув ноги к подбородку и закрыв голову руками. И тут же на меня со всех сторон посыпались удары. Целили в основном в голову и несколько точных пинков все-таки попали в цель. А потом противники просто разлетелись в стороны. Надо мной склонился Гоблин, протягивая мне руку и помогая встать с земли. Нос напарника был разбит, под глазом расплывался кровоподтек. Пара карланов попытался было атаковать Гоблина со спины, но точные удары короткой монтировки Филина вмиг разогнали противников, враз остудив боевой пыл противников. Совать головы под кусок железа не хотел никто.

Драка закончилась. Карланы начали отступать. Пятеро без движения лежали на земле, даже не пытаясь встать.

– Можете попробовать еще раз, - посоветовал карланам Гоблин.
– Да вот только как вы понимаете, мы просто так под пиздюли не подставимся. Руки - ноги поломаем. Или голову нахуй пробьем. Готовы рискнуть?

Гоблин вопрошал спокойно. В его голосе не было и тени агрессии. Но пара тел, лежавших неподалеку, и окровавленная бита остудили боевой кураж оппонентов. Карланы попятились назад. И я очень сильно понадеялся, что за отсутствие боевого духа и такое выступление молодого коллектива, за проявление трусости, эти карлики получат пиздюлей от своих же товарищей.

Вдали завыли сирены полицейских машин. Видимо, кто-то из законопослушных граждан, решил пресечь беспорядки в виде массовой драки. Вой сирен окончательно подорвал мораль поросят. В мгновение ока их как хуем сдуло с места боя.

– Валим!
– крикнул Гоблин.
– Филин. За руль!

– В общем, свалили мы оттуда. Прикольно было. Блин…

Моя новая знакомая зажмурила глаза от удовольствия.

– Никогда до этого не сбегала от полиции. В этом что-то есть, - мечтательно протянула она.

– Это да, - пробормотал я, вспоминая, как по ее наводке мы бежали от полицейских по ночному парку.

– Ну а потом нас с тобой высадили здесь. Я решила остаться и присмотреть за тобой. Выглядел ты жутко.

Я осторожно потрогал разбитое лицо. Видимо, чей-то кроссовок все же попал в цель.

– Я чуточку обработала вчера твои боевые раны, - заметив мое движение, сказала гостья.
– Не лапай ты.

С этими словами, она легонько ударила меня по руке.

– Ай! Хорошо, хорошо. Не буду, - клятвенно пообещал я, отдергивая руку.
– Ну, спасибо, что обработала.

– Я клятву давала, - гордо сообщила она.

– Ты медсестра?
– с интересом спросил я.

– Пока еще только учусь, - улыбнулась гостья.
– Но кое - что, да, знаю. Умею. Могу Практикую.

– А потом? Потом что было?

Девочка, молча и с удивлением, посмотрела на меня, а потом рассмеялась:

– Если ты о сексе, то его не было. Ты был еле живой от выпитого и пиздюлей. Едва добрался до кровати, разделся и отключился. Я просто легла рядышком, потому что у тебя спать больше негде. Пол грязный, в кресле я пробовала - неудобно.

Я замолчал, отпивая кофе.

– Как зовут-то тебя, спасительница?

– Настя, - ответила блондинка.

– Настя, - я произнес это имя, словно пробуя его на вкус.
– Красивое имя.

– Еще бы. Сказал бы ты, что оно плохое. Ух, я бы тебя…

Она замахнулась ладошкой, словно хотела меня ударить.

Я дернулся. Рука дрогнула, разлив горячий кофе прямо на ноги.

– Ай-ай-ай!
– взвыл я, вскакивая с дивана.
– Горячо.

Девочка расхохоталась, спрятав лицо в ладонях. Иногда она лукаво убирала руки от лица, смотрела на меня - и снова закрывала лицо ладонями, безудержно и задорно хохоча.

– Ты чего?
– изумленно спросил я. От удивления такой истерики я даже забыл про ожоги.

– Все- таки твой друг вчера был прав, - сквозь смех ответила Настя.
– Ты феерический раздолбай с патологией кривых рук. Он спрашивал еще вчера, лечится ли это.

– Ну и?
– с интересом спросил я.

Настя трагически вздохнула:

– Боюсь, это клинический случай, - ответила она. И в ее голосе прозвучало столько грусти и трагизма, словно она сообщала пациенту, что он неизлечимо, безнадежно и смертельно болен.

Я улыбнулся, поставив полупустую кружку с кофе на стол:

– Мой друг далеко не всегда прав.

Где-то на кресле, под ворохом сваленных там вещей, раздался приглушенный писк. Настя встала с дивана, подошла к креслу и принялась разгребать сваленное там шмотье. Из глубин барахла появилась небольшая дамская сумочка, из которой и раздавался этот писк.

– Ой!
– всплеснула руками Настя, вытащив из сумочки телефон и посмотрев на дисплей.
– Ой-ой-ой. Пора бежать.

Она схватила с дивана свои вещи и, шлепая босыми ногами, побежала в ванную.