Линчеватель

Тиг Треджер и Джемма Теллер.

"Sons of Anarchy"

Дорогу в город я запомнил смутно.

– Где аптечка!
– крикнул я Филину.

– Сзади, - коротко бросил он, посмотрев в зеркало заднего вида, чтобы проверить, как там товарищ.

Гоблин зашипел, сдирая с себя промокшую от крови толстовку. Я достал аптечку, открыл ее, доставая марлю и перевязочный пакет. Наскоро, как сумел, наложил повязку на грудь Гоблина, чтобы хоть как-то остановить кровь. Тот зашипел, когда почувствовал ткань на туго перемотанной ране.

– Свою руку перемотай, - прохрипел он.

Машину тряхнуло на кочке проселочной дороги. Я подскочил на сиденье, едва не выронив марлю и бинт. Филин гнал так, будто его черти несли. То и дело, водитель посматривал в зеркало заднего вида, словно проверяя, жив ли Гоблин.

Я торопливо снял толстовку, поморщившись от боли, когда пришлось высвобождать из рукава раненую руку. Наскоро смастерил повязку и перебинтовал руку, туго затягивая зубами узел.

Стиль вождения Филина едва не оставил меня без зубов, когда тачку вновь подбросило на кочке и я дернул рукой, чуть не вырвав изо рта край бинта вместе с передними зубами.

– Куда едем, Филин. Его в больницу надо и срочно!

– В больницу? С огнестрелом?
– через силу просипел Гоблин.
– Там то нас и примут по наводке врачей, которые обязаны докладывать обо всех огнестрельных и ножевых ранах. И поедем мы отдыхать на разные сроки. Нет, в больницу нельзя.

– А Токарев?

– Дядя Миша в бегах… за старое… Нужно самим решать этот вопрос.

Гоблин говорил сквозь силу. Вот-вот он потеряет сознание от болевого шока и кровопотери. И в этот момент, лично мне в голову пришло только одно решение этого вопроса. Глупое, дебильное, ненадежное… но других идей не было.

– Филин! Топим ко мне!

Тот кивнул, резко сворачивая с проспекта и петляя по улочкам города, чтобы не напороться на пост ДПС. Он превысил скоростной режим, разрешенный в городе, раза в три. Если его сейчас завидят, или тем паче, попытаются остановить…

До моего дома Филин домчал минут за двадцать. Припарковался у самой двери в подъезд. Выскочил, помогая мне вытащить полубессознательного Гоблина.

На наше счастье, двор был пуст. Ни мам с колясками, ни собачников, выгуливающих своих животин. Гоблин шел с трудом, как пьяный, покачиваясь и шоркая ногами. И кабы мы с Филином не подхватили его, он не прошел бы и пары шагов. Повязка, которую я наложил на его плечо совсем недавно, теперь полностью пропиталась кровью, выглядевшей в сумерках летнего вечера черной.

Только под тусклым светом подъездного фонаря я заметил, что лицо у Гоблина было белым, как полотно. Даже тонкие губы товарища выглядели бледными, обескровленными.

– Потерпи, братан. Все будет хорошо, - пробормотал я, роясь в карманах в поисках ключей. Нащупал, и пытаясь открыть дверь. Руки сильно тряслись, и удалось далось мне это раза с пятого. Домофон пискнул, я рванул дверь, распахивая ее и затаскивая Гоблина в подъезд….

– Заноси его. Укладывай.

– Аккуратнее вы. Кантуете как бревно, - просипел пришедший в себя Гоблин.

Он растянулся на кровати, уставившись в потолок. Я же уже набирал знакомый номер единственного человека, который мог бы помочь.

– О! Привет!
– раздался в трубке голос Насти.
– Долго жить будешь. Только про тебя вспоминала.

– Ты можешь приехать?
– оборвал ее я.

– Могу и даже собиралась. Сейчас только заскочу домой, и….

– Приезжай сейчас. Пожалуйста.

– Что - то случилось?
– обеспокоенно спросила она.

– Долго объяснять. Да и не по телефону.

– Ну… хорошо, - растерянно ответила подруга.

– Жду. Приезжай скорее, - попросил ее я и отключился.

Филин сидел у кровати, глядя на неподвижно лежавшего Гоблина.

– Вырубился, - коротко обронил он, заметив меня.
– Кому звонил?

– Знакомой медсестре.

Филин мгновенно напрягся. В голосе прозвучали нотки подозрения:

– Хорошо ее знаешь?

– Очень, - съязвил я.
– Филин, тут или такая медсестра, или вообще никакой.

Мир начинал покачиватсья. В голове начинало шуметь от кровопотери. Очень захотелось спать. Я сел в кресло, устало откинувшись на спинку и прикрыв глаза.

– Сам то как?
– словно сквозь вату донесся до меня далекий, обеспокоенный голос Филина.
– Выглядишь хуевато.

– Ты сегодня очень разговорчив, - устало ответил я, с трудом разлепив пересохшие губы.
– Я и чувствую себя также, как выгляжу.

В дверь постучали. Филин вскочил, вытаскивая из-за пояса пистолет. Но я разлепил глаза и подал ему знак: сиди, мол. Встал, зашоркал к двери.

В дверь постучали еще раз. Более громко и настойчиво. И едва я открыл дверь, как в квартиру ввалилась Настя.

– Что случилось? Что за спешка?
– начала она с порога. И осеклась, завидев промокшую от крови повязку на моем плече:

– Что стряслось? Откуда кровь?

– Со мной все в порядке, милая, - устало отмахнулся я.
– Более или менее. Пойдем.

Я провел ошалелую от увиденного Настю в комнату, где на кровати лежал пришедший в себя Гоблин. Услышав шаги, Гоблин обернулся к нам и растянул обескровленные губы в некоем подобии улыбки. И если улыбаться Гоблин не умел и в здоровом состоянии, то теперь это было больше похоже на оскал живого мертвеца:

– Привет, красавица. Соскучилась?
– просипел он.

И без того большие глаза Насти, теперь совсем округлились от изумления и страха:

– Что… Что с ним? Что с тобой? Что произошло?
– торопливо и сбивчиво затараторила она, засыпая меня вопросами.

– На арматуру упали, - спокойно начал объяснять Гоблин.
– Гуляли по стройке. Неосторожный шаг и вот.

На подгибающихся ногах, Настя подошла к лежавшему Гоблину. Трясущейся рукой дотронулась до набухшей от крови повязки.

– Нужна помощь, Настя. Или он помрет, - устало произнес я, прислонившись к дверному косяку.

Она обернулась ко мне, глядя на меня со страхом и непониманием:

– Я… я никогда этого не делала… я даже не знаю, как, - срывающимся голосом, залепетала она.

– Заодно и потренируешься, - сипло ответил Гоблин.
– Не сказать бы, чтобы мне хотелось быть подопытной мышью, но за неимением горничной...

Он осекся и замолчал. Я с ужасом подумал было, что врач уже больше не нужен, как Гоблин в беспамятстве слабо застонал.