Линчеватель

Вызов по рации заставил нас ускориться так, будто нас черти гнали. В несколько ударов сердца я уже стоял за спиной Филина, который, сопя и матерясь, отпирал засов ворот.

– Вон они! У южного входа!

По дорожкам сквера, от корпусов к Южным воротам бежала охрана.

Лязгнул открытый засов и дверь мерзко заскрипела, словно провожая нас отсюда. И прислушавшись к этому визгливому совету несмазанных петель, мы опрометью бросились прочь, на ходу срывая маски и сдирая с рук рабочие нитяные перчатки.

Вой полицейских сирен застал нас, когда мы уже не спешащим прогулочным шагом шли по набережной. Перчаток и масок при нас уже не было. Они покоились в одном из мусорных контейнеров двора, через который пролегал наш путь. Толстовки лежали там же. И я был уверен, что с утра новое шмотье несказанно порадует бездомных на городской свалке. Опасаться было уже нечего. Я надвинул на лицо бейсболку. Но даже из-под скрывающего лицо козырька, случайный прохожий, вздумай он приглядеться, заметил бы ухмылку на моем лице.

Глава 13 Защита свидетелей

"- Это хорошая легенда, - сказал он, наконец, - но не хватает морали.
– Морали? – переспросил черноволосый могильщик. – Это тебе не детская сказка, чтобы в ней была мораль.
– Нет, мораль должна быть. Обязана. Всегда есть мораль.
– Мне на это плевать. Все поубивали друг друга, какая к чёрту может быть мораль? Если хочешь, придумай мораль сам. Краг подумал пару минут, за которые приложился к бутылке, потом передал её напарнику и подумал ещё минуту. Наконец, мысль оформилась: - Всё из-за баб? Велион поперхнулся и, кашляя, вернул бутылку.
– Всё из-за баб? – переспросил он."Геннадий Башунов. "Могильщик. Не люди"

Настя была уже дома, когда я, уставший, но жутко довольный собой, позвонил в дверь ее квартиры.

– Живой, - с облегчением выдохнула она, завидев меня на лестничной клетке, живого и здорового, и печать тревоги и беспокойства мигом сошла с ее лица, уступив место радости. Она радостно бросилась мне на шею, едва я переступил порог ее квартиры.

– Я едва свалила оттуда, когда охранник поднял тревогу. Думала вы попались. Звонила тебе на телефон, да только вот трубку взял этот твой друг, - сбивчивой скороговоркой начала тараторить она.
– Дома уже места себе не находила. Извелась вся, пока ты не приехал.

– Все хорошо, крошка. Мы…

Договорить она мне не дала, заткнув долгим страстным поцелуем.

– И как тебе удалось сбежать?
– спросил я ее, когда мы уже сидели на кухне. На плите закипал чайник, а в заварнике уже лежало несколько таблеток пуэра. Самый подходящий напиток, чтобы снять напряжение и расслабиться.

– Когда охранник поднял тревогу, Вика бросилась к лаборатории, - начала рассказывать Настя, заливая в заварник кипяток.
– Я же тихонько ушла в сторону главного корпуса больницы, прошла через отделение “скорой помощи”, и вышла через центральный вход. Отошла на пару кварталов от больницы, вызвала такси и уехала. Мне повезло свалить оттуда быстро. Когда уже ехала на такси - там столько было полицейских машин. Чуть ли не со всего города. Все было оцеплено. даже микроавтобус со штурмовой группой был. Короче, пиздец. Я уж думала, вы попались.

Заваренный до черноты пуэр полился по кружкам.

– Все обошлось, - успокоил ее я.
– Хотя, эта твоя Вика едва не вписала нас в непонятное.

– Откуда она знала, что в лаборатории среди ночи орудуют два воришки?
– пожала плечами Настя.
– Хотя, ты прав. Некрасиво как - то получилось.

Она откинулась на спинку стула, и закинув ногу на ногу, сделала первый глоток чая.

– Почему ты решила нам помочь? Зачем все рассказала? Ну, про лабораторию?

Настя поставила кружку на стол:

– С детства, я была девочкой - пай. Жила под строгим контролем родителей. Домой не позже десяти, никаких ночевок у подруг,прилежная учеба, множество секций и кружков. Золотая медаль в школе, иду красный диплом в институте. Да и в медицинскую академию я пошла потому, что родители хотели, чтобы я стала врачом. А потом, в один прекрасный вечер, появляешься ты, открыв двери в новый дивный мир, полный приключений. Сперва, он показался мне ужасен. Когда ты забивал барыгу в том парке. Я была ни жива ни мертва от страха. А потом эта драка у “Вальхаллы”, когда я поняла, что я что - то проебала в своем детстве. Шитье ран в антисанитарных условиях.... и пиздец. Это сорвало башню. Это же как в “Сынах Анархии”. Полная свобода…. А когда я уходила от больнички, под вой полицейских сирен, ощущения были такие…. ни с чем не сравнимые. Это просто охуенно!

“Старое доброе ультранасилие затянуло тебя в свой водоворот. Эта жизнь кажется тебе абсолютно свободной, беззаботной и охуительно веселой. Только вот ты не думаешь о том, что из-за малейшей ошибки, мы поедем отдыхать надолго. Возможно, что и навсегда”.

Звонок в дверь прервал ход моих философских мыслей, возвращая в реальность. Неужели копы все-таки нас выследили ? И сейчас, на пороге, уже стоит группа захвата. Сейчас в дверь ударит таран, потом в квартиру влетит светошумовая граната, ну а потом уже войдут, держа помещение на прицеле, люди в черном. Нет, нихуя. Такого не будет.

Я резко развернулся на стуле к двери. Рука потянулась к спрятанному за поясом пистолету.

– Успокойся, линчеватель, - Настя погладила меня по плечу.
– Это всего - лишь доставщик пиццы. Мне пришло сообщение, что он приехал. Вряд ли он серьезный преступник, достойный казни.

Она рассмеялась, показав пришедшее на ее телефон сообщение. Чмокнула в щеку и побежала открывать дверь.

***

– Ты сегодня работаешь?
– разочарованно протянул я, разглядывая стоявшую перед зеркалом Настю. И с кровати открывался прекрасный вид на .... спину девушки.

– Да. Заодно и узнаю, чем там вчера дело кончилось, - ответила она.

Настя вертелась перед зеркалом, расчесывая свои красивые длинные волосы. Обернувшись, и увидев мою вытянувшуюся от разочарования рожу, она подошла к кровати:

– Ну-ну. Не грусти. Сьездишь, проведаешь своего раненого друга. Заодно и телефон заберешь. Ты же его там вчера забыл?

Она игриво провела кончиками ногтей по моей груди. Склонилась, целуя меня в губы. Я обнял ее за талию, опустив руку чуть ниже. Но Настя со сделанным возмущением тут же шлепнула меня ладонью по руке:

– Ты что делаешь?
– нарочито строго спросила она.
– А ну не распускай лапы! Я девочка из приличной семьи!

Я обиженно посмотрела на нее. “Приличная девочка” лукаво улыбнулась, проведя ладонью по моему животу и медленно опускаясь все ниже. И, в отличие от нее, протестовать я не стал.

– Ну все. Я побежала.

Настя отдернула руку, высвободилась из моих объятий и слезла с кровати.

– Тогда погоди. Я свалю вместе с тобой.

Зевая, я встал с кровати.

– Зачем? На кухонном столе тебя ждет небольшой подарок, - Настя заговорщицки мне подмигнула.
– Все, убежала.