Линчеватель
Шрифт:
– О, кажется, тебя начало отпускать. Это добрый знак. Да, это я. Решил заглянуть в гости после того, как освободился условно – досрочно. А у тебя, смотрю, полный пиздец. Это кто? – я кивнул головой на спавшую обьебанную в щепки девку.
– Катя, - отрешенно ответил Чума.
При близком рассмотрении этой особы, у меня от ужаса зашевелились волосы на голове. Бледную дряблую кожу покрывала сетка глубоких морщин. Лицо и плечи покрывали незаживающие язвы. На торчащей из-под простыни руке виднелись красные воспаленные точки «дороги», оставленной иглой. Лично я не стал бы ебать подобное тело
Девушка заворочалась, поворачиваясь на другой бок, простыня сьехала, падая на пол, и я поспешно отвернулся, дабы моя психика не пострадала от этого зрелища окончательно.
– Ух ебать!
Гоблина аж перекосило от увиденного. Впрочем, за его психику я боялся меньше всего.
– Есть разговор, Чума, - я уселся в кресло, стоявшее рядом с окном, чтобы хоть чуть подышать свежим воздухом.
– Костя. Ты как тут оказался? – переспросил Чума. – Паук сказал…
– Не рад меня видеть? – усмехнулся я. – Что там сказал Паук?
– Паук сказал, что ты уехал на зону за дела банды. Теперь, остальным нечего опасаться. Ты взял все на себя.
Улыбка сползла с моего лица:
– Что значит, взял все на себя? – ошарашенно переспросил я.
– Он говорил, что ты взял все преступления на себя, чтобы остальная банда осталась на свободе. Что Паук хотел вытащить тебя, но что – то там не удалось, и теперь ты просидишь в тюрьме очень долго.
– Что за… - непонимающе переспросил я, но Гоблин быстро меня перебил:
– Сдается мне, хитрый старый пидор сам сдал тебя федералам.
– Что –о-о-о?
– То, - ответил Гоблин. – Твои долбоебы - друзья были в разработке. Нужно было скинуть федералов с хвоста. Тебя принесли в жертву. Вот и все.
Гоблин развел руками, показывая, мол, что все очень просто.
– Впрочем, сейчас мы это проверим. Где теперь Паук? – обратился Гоблин к сидевшему на краю дивана Чуме.
– На даче за городом, - с потерянным видом ответил товарищ.
– И давно он туда перебрался? – не унимался Гоблин.
– Пару месяцев назад, - Чума почесал заросший щетиной подбородок. – Или три месяца уже прошло… Какое сегодня число?
– Не находишь последовательности? – хитро спросил у меня Гоблин. – Паук продал квартиру и быстро сьебал за город, едва только в новостях показали твою рожу и внесли тебя в список разыскиваемых преступников.
Мысли роились в голове, но я не смог бы сформулировать ни одной из них, даже если очень сильно бы захотел. Неужели, Гоблин прав, и человек, которому я доверял, так подло меня подставил? Зарычав, я замотал головой, пытаясь собрать мысли в кучу. Но услышанная мной информация все одно никак не укладывалась у меня в голове.
– Адрес дачи! – ледяным тоном сказал Гоблин.
– Ну… это… - сбивчиво начал припоминать Чума. – Белореченск вроде бы. Ленина двадцать пять.
– Белореченск? – переспросил Гоблин. – Что это за ебеня?
– Заречье, - пробормотал я. – Мы гостили там пару раз с Чумой. Километров двести по трассе.
– Значит, до вечера успеем разобраться, прав я лил нет, - подытожил Гоблин. – Поехали.
Гоблин потерял к Чуме всякий интерес. Может быть, не хотел видеть воочию закат живой легенды
города. А может видел, в кого водка да вещества превратили человека, о котором он так живо интересовался полчаса назад.Даже не прощаясь, мы быстро выскочили из квартиры, прикрыв за собой дверь и оставив Чуму в одиночестве кубаторить, случился ли этот визит наяву, или все пригрезилось ему в наркотическом трипе.
***
– Как такое могло произойти? – задумчиво пробормотал я.
– Ты о чем? – не понял Гоблин.
– О Чуме. Вернее, о том, в кого он превратился.
– Это да, - согласился Гоблин. – Жалкое зрелище.
– Может быть, ему еще можно помочь?
Робкая, слабая надежда все еще теплилась во мне. Но Гоблин быстро ее растоптал:
– Нет, брат. Через месяц, новая подруга посадит его на иглу. Если уже не подсадила. Ну а дальше… Помочь можно лишь тому, кто сам этого хочет. А твой друг погряз во всем этом по уши. И не хочет выбираться. До того ему комфортно в этой трясине.
Мне вспомнилась спящая на диване Катя, и от этих воспоминаний меня передернуло.
– Пиздец какой – то – пробормотал я и уставился в окно, чтобы хоть как-то отвлечься от гнетущих мыслей.
Оставшуюся дорогу до Белореченска мы молчали. Я бездумно пялился в окно, а Гоблин, откинувшись на спинку сиденья, слушал FPG. И лишь когда солнце закатилось за горизонт и на мир опустились короткие осенние сумерки, быстро перерастающие в чернильно – черную ночь, А Филин затормозил у указанного Чумой адреса, Гоблин обронил лишь одно слово:
– Приехали.
– Здесь? – удивился я, вглядываясь в вечернюю мглу, где красовался силуэт дома. С тех пор, как мы пьянствовали здесь в последний раз с Чумой, дом претерпел некоторые изменения. Чуточку просел, покосился, шифер на крыше почернел, а забор возле дома совсем обветшал и грозился вот – вот рухнуть в густую высокую траву.
Филин кивнул.
– Ирония судьбы. Один из богатейших людей города живет в этой халупе в богами забытых местах, - пробормотал я, выходя из машины.
Гоблин уже стоял у покосившейся калитки.
– Хозяин! Хозяя-я-я-яин!!!
Гоблин надрывался словно труба, грозясь перебудить тех немногочисленных жителей деревни, что остались здесь доживать свой век.
Но в доме царила мертвая тишина.
– Вот блять! – выругался товарищ. – То ли твой Паук совсем оглох от старости, то ли он негостеприимный, и совсем не горит желанием нас видеть. Хозя-я-я-яин!!!
Язык Гоблина заплетался, будто товарищ был пьян в говно.
– Ты что творишь? – зашипел я.
– Сейчас узнаешь.
Хлопнула входная дверь. Кто – то осторожно ступая выбрался во двор дома и теперь наблюдал за калиткой.
– Кто там?
Все сомнения отпали: мы приехали, куда нужно. Голос принадлежал Пауку, в этом я не сомневался.
– Я з-з-заблудился, - едва ворочая языком, пробормотал Гоблин. – Машина заглохла. Телефон сел. Дай позвонить..
– Проваливай! – оборвал Паук речь Гоблина.
– Ну будь человеком! – не унимался Гоблин, и голос его прозвучал до того жалобно, что даже меня проняло. – НЕ ночевать же мне в машине в этой дыре? Холодина такая на улице. А так позвоню чтоб товарищи меня забрали.