Линии на руке 2
Шрифт:
То, что мы оказались именно на территории фанатиков, стало ясно благодаря знакам, появившимся в тех или иных местах. Своим символом сектанты выбрали схематичное изображение головы быка, больше похожее на перевернутый треугольник с рожками, и теперь эта мазня то и дело встречалась на самых разнообразных объектах: ангарах, деревьях, ржавых водонапорных башнях. И ведь не лень было кому-то шляться по опасным зонам с ведром краски. Поразительное упорство, особенно учитывая тот факт, что все эти художества надо обновлять раз в месяц.
В принципе, если бы не знаки, то земли сектантов ничем бы не отличались от любых других, по которым нам пришлось пройти. Все те же пятна зелени и обширные синие
Издали это выглядело даже красиво, но подойдя ближе, становилось понятно, что длинные ветвистые нити совершенно не сочетаются с рукотворными постройками. Они будто бы разрушали их изнутри, высасывали соки, чтобы потом где-то в глубоких подвалах создать нечто чужеродное и мерзкое. Понятно, что все это — лишь мои дурные фантазии, но в любом случае прикасаться к синим линиям совершенно не хотелось. Веяло от них чем-то иррациональным и потусторонним.
По территории сектантов мы прошли около трех километров, когда Антон, в очередной раз осматривая местность, начал грязно ругаться.
— Вот ведь ублюдки! — отложив бинокль в сторону, сказал Зыков. — Вот за это их и ненавидят все без исключения. Даже самые отбитые рейдеры до такого не опустятся!
— О чем ты? — спросил я.
— На глянь. Вон там в деревне возле крайнего дома дерево растет, присмотрись.
Взяв оптический прибор, я потратил какое-то время на то, чтобы настроить его под себя, а потом отыскать причину, вызвавшую столь бурное негодование Зыкова. Нашел. И материться после этого мне захотелось не меньше Антона — к дереву было то ли привязано, то ли прибито истерзанное человеческое тело.
О том, что это был именно человек, свидетельствовали лишь общие очертания, так сильно сектанты изуродовали беднягу. Отрубленные пальцы, снятый скальп, распоротый живот. Смотреть на это было крайне тяжело, поэтому я отложил в сторону бинокль, который тут же схватила Маша, после чего удивленно присвистнула:
— Это кем надо быть, чтобы такое с человеком сделать?
— Последователями Оувина, — ответил Антон, — вот только не спрашивайте, что это имя обозначает, сам не в курсе. Лидер у них такое название придумал, и кто его знает, что там в голове у этого сумасшедшего твориться?
— Нахрена они такое оставляют на видных местах?
— Предупреждение, устрашение, может послание, никто точно не знает. Просто иногда рейдеры находят трупы, приколоченные к домам или деревьям.
— Это они своих так мучают? — спросила Маша.
— Да ага, конечно, — фыркнул Зыков, — просто кому-то не повезло умереть на их территории, и, видать, отказался бедолага принять веру в Оувина. В курсе ведь как посвящение происходит?
— Краем уха слышали, — ответил я.
— Мучают они человека. Пытают, пока тот не согласится, мрази.
— Так зачем сопротивляться? — удивилась Маша. — Сказал, что понял ошибку всей своей жизни, и теперь Оувин — единственный и неповторимый бог, которому только и нужно поклоняться, и все ведь?
— Главный жрец слова на правдивость проверяет, и надо прям реально верить в то, что говоришь. Поэтому от сектантов редко кто убегает. Крыша у человека едет, и он начинает действительно поклоняться Оувину, а остальных ждет участь того куска мяса, что висит сейчас на дереве.
— Жесть, — покачала головой Маша. — Пока своими глазами не увидишь, в такие рассказы не особо верится. А чего Мэр бездействует? Выжечь надо этих сектантов как гнездо крыс!
— Не ко мне вопрос, — пожал плечами Антон. — Ходят слухи, что у них какие-то совместные дела мутятся, но
я в это не очень верю. Наверное, у Мэра есть веские причины не развязывать войну.— Хрен с ним с Мэром, для нас сейчас что-то меняется? — спросил я.
— Деревню надо обойти. Обязательно. Я слышал, что сектанты могут засады в таких местах устраивать. Конечно, примет дурных не было, но лучше не рисковать.
— А тебе еще приметы надо? — усмехнулась Маша, — вон одна примета висит, кишками землю подметает.
— Кстати, — спросил я, — а почему труп твари зоны не объели?
— Так его, скорее всего, хлоркой облили, или еще какой-нибудь вонючей гадостью. Ладно, уходим, и так долго на одном месте торчим, как бы не случилось чего.
Увиденное в деревне не оставило равнодушным никого. Антон продолжал периодически материться сквозь зубы, а Маша иногда оборачивалась назад — туда, где на дереве висело растерзанное тело неизвестного рейдера. Ну а я невольно задумался о том, что в этом мире отмороженные или даже сумасшедшие люди вполне могут найти себе место, а то и возвыситься, как, например, лидер сектантов.
Современному человеку, кто бы что ни говорил, достаточно трудно причинить боль другому, а уж про пытки и убийства говорить нечего. Понятно, что речь не идет о преступлениях, совершенных по пьяни или в состоянии аффекта, там может произойти все что угодно, но в обычной жизни среднестатистический обыватель о подобном даже не думает. Нас отучали от такого поведения не одно столетие, а сейчас в этом мире все встало с ног на голову. Убийца, садист, психопат может добиться небывалых высот. Прокачайся, возглавь или захвати поселение и развлекайся, сколько твоей черной душе угодно. Тот же Крест тому отличный пример.
Забавно, как быстро может поменяться отношение к одним и тем же вещам. Несколько дней назад я рассуждал о том, что мне начинает нравиться этот мир, но реальность быстро расставила все по своим местам. Слабому здесь не место. Человек, попавший сюда, никому не нужен, его некому защитить, и рассчитывать приходится только на себя. Да, можно сказать, что на Земле все обстоит точно так же, но явно не в таких масштабах. Какая-никакая защита от беспредельщиков там все же есть.
За своими размышлениями я даже не заметил, как памятная деревня осталась в стороне, а местность вокруг сильно изменилась. Леса и поля окончательно исчезли, уступив место какой-то хаотичной застройке. Будто создатель этого мира наугад растыкал по холмам и равнинам самые разнообразные здания, но забыл каким-то образом объединить все это в логически связанную структуру. Большие, огороженные заводы соседствовали с ветхими, полуразрушенными деревнями. В поле могла возвышаться одинокая пятиэтажка, причем ни дорог, ни электрических столбов рядом не было видно, или вот кусок асфальтовой дороги внезапно вылез из-под земли, словно змея, а спустя несколько сотен метров вновь пропал.
Странное и нелогичное место, а с учетом цветовой гаммы, где преобладали синие цвета, все вокруг казалось нереальным. Выдумка безумного художника.
Очередная стычка с тварями произошла спустя три часа после встречи с зубанами. Проходя мимо заброшенного автобусного парка, где как памятники ржавели десятки разнообразных автомобилей, мы услышали неприятный металлический скрежет. Будто кто-то вел гвоздем по нержавейке.
Сходу разобраться в причинах громкого звука не представлялось возможным. Это мог быть как ветер, играющий с каким-нибудь куском железа, так и монстр, продирающийся сквозь салон автобуса, и во второй вариант верилось сильнее, а уж когда скрежет повторился, но теперь гораздо громче, сомнения пропали окончательно. Видимо, какая-то тварь нас все-таки заметила.